Измайлово (район Москвы)

Район Измайлово
Муниципальное образование Измайлово
Герб Флаг (описание)
Статус	район / муниципальный округ
Входит в состав	города Москвы
Административный округ	ВАО
Район
Название	Измайлово
Дата образования	5 июля 1995 года
Прежний статус	муниципальный округ «Измайлово»
Муниципальный округ
Название	Измайлово
Дата образования	15 октября 2003 года
Характеристика
Площадь	15,24 км²
Население (2016)	↗105 957 чел. (0.86 %)
Плотность населения (2016)	6952.56 чел/км²
Площадь жилого фонда (2012)	2038 тыс. м²
Станции метро	Измайловская, Партизанская, Первомайская
[izmaylowo.mos.ru/ Официальный сайт района]
[izmaylovo-vao.ru/ Официальный сайт муниципального образования]

Изма́йлово — район в Восточном административном округе города Москвы, а также одноимённое внутригородское муниципальное образование. Располагается к востоку от Московского железнодорожного кольца.

На территории района много исторических и архитектурных памятников. В состав района входит, помимо жилой застройки, западная часть Измайловского лесопарка.

История

XIV—XVIII века

О времени возникновения села Измайлово существуют различные мнения. Одни авторы (в т. ч. историк-москвовед П. В. Сытин) считают начальной датой его истории 1389 год, в других источниках (в т. ч. в монографии «История московских районов») говорится, что первые достоверные сведения о селе Измайлове относятся к XV веку. О том, что оно существовало в то далёкое время, говорят и археологические открытия, сделанные при реставрации Покровского собора в 1980—1984 гг. В писцовых книгах село Измайлово упоминается в 1571 году. Тогда, согласно переписи земельных владений 1571 года, село относилось к Васильцеву стану Московского уезда.

Со времён Ивана Грозного было вотчиной бояр Романовых. С 1573 года владельцем села и округи являлся боярин Никита Романович Захарьин-Юрьев — брат Анастасии, первой жены Ивана IV, с 1623 года — его сын Иван Никитич Романов, а с 1640 года — сын последнего Никита Иванович. После смерти в 1654 году Никиты Ивановича село отошло в ведение Приказа Большого Дворца, став загородной усадьбой царской семьи.

При царе Алексее Михайловиче в 1667 году речка Робка (ныне — Серебрянка) была перегорожена плотинами так, что образовавшийся Серебряно-Виноградный пруд окружил так называемый Измайловский остров, в центре которого располагалась царская усадьба (основная её часть — Государев двор — строилась в 1664—1690 гг.). Уже в 1670-е гг. в Измайловской царской усадьбе существовал домашний театр, известно имя одного из его актёров — певчего и живописца Василия Репского. В 1671—1679 гг. костромскими мастерами на месте существовавшей с начала XVII века деревянной церкви был возведён каменный Покровский собор, или собор Покрова Богоматери. На остров вёл каменный мост длиной около 100 м, завершавшийся проездной Мостовой башней. В усадьбе ставились эксперименты по выращиванию редких растений (виноград, арбузы и др.).

Юный Пётр I на обнаруженном в Измайлове ботике совершал плавания по системе прудов (позднее он перевёз ботик в Санкт-Петербург и назвал его «дедушкой русского флота»).

К 1800 году в селе проживало 753 человека (121 двор).

XIX век

В 1839 году на Измайловском острове была основана военная богадельня. Её корпуса (архитектор К. А. Тон) были пристроены к Покровскому собору.

К середине века село Измайлово занимало территорию в районе нынешних Измайловского проезда, Никитинской улицы и Прядильных улиц, к югу от храма Рождества Христова. Практически всю территорию нынешнего парка занимал зверинец. К северо-западу, у Стромынского (ныне Щёлковского) шоссе располагалась деревня Колошина (упоминается в XVII веке, позже была заброшена, но возродилась при Павле I; с XX века — Калошино).

Дальнейшее развитие села было связано с промышленными предприятиями. Во 2-й половине XIX века известность приобрела Измайловская ткацкая мануфактура, превратившаяся в одно из крупнейших предприятий в Московском уезде (в 1885 году — 1545 рабочих). В 1898 году население Измайлова достигло 2011 человек. В это время вблизи села возникли Аламовская слобода и Колгановская слобода, севернее — деревня Конюшина.

XX век

После установления Советской власти постройки на Измайловском острове были отданы под жильё рабочих — в 1924 году образовался городок имени Баумана, просуществовавший до 1960 года. В 1930 году основан Парк культуры и отдыха «Измайлово».

Первым видом общественного транспорта, связавшим Измайлово с Москвой, стал в 1925 году трамвай. Маршрут № 14 следовал до конечной станции «Измайлово», располагавшейся недалеко от нынешней станции метро «Партизанская». В 1938 году трамвайная линия была продлена вдоль Первомайской улицы по современной трассе, первым на новой линии был маршрут № 22.

Процесс присоединения земель исторического района Измайлово к Москве был постепенным. В 1932 году в состав города был включён Измайловский лесной массив (причём находившийся в его западной части Парк культуры и отдыха «Измайлово» был переименован в Измайловский парк культуры и отдыха им. И. В. Сталина), в 1935 году — село Измайлово, в 1937 году — прилегавший к селу с севера присёлок Хохловка, включавший существующую (в районе Измайлово) и поныне Советскую улицу, названную так в первые годы Советской власти в честь Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Все эти территории входили в Сталинский район столицы (3 ноября 1961 года переименован в Первомайский район).

Карты 1939 года свидетельствуют, что тогда в состав Москвы входила уже вся территория современного района Измайлово. Жилые кварталы продвигались на восток: в 1944 году началась застройка Первомайской улицы и прилегающих участков. При этом интенсивное жилищное строительство развернулось после войны и первоначально велось в основном силами немецких и румынских военнопленных. Пересекающие Первомайскую улицу проезды после их распланирования в 1949 году получили по близлежащему Измайловскому парку названия Парковых улиц. В том же 1949 году получили свои названия также Измайловский проспект, Измайловский проезд и Измайловский бульвар, а в 1960 году появился Сиреневый бульвар — нынешняя северная граница района.

На северо-западе района перед войной велось строительство центрального стадиона СССР, однако из-за войны оно не было закончено (стадион пробыл недостроенным до Олимпиады, на которой использовался в качестве тренировочного поля). К Олимпийским играм 1980 года был построен гостиничный комплекс «Измайлово».

В ходе проведения в Москве в 1991 году административной реформы вместо прежних районов были образованы 10 административных округов, в том числе Восточный административный округ и в его составе временный муниципальный округ Измайлово. Территория временного муниципального округа в 1995 году была включена в состав нового района Измайлово.

В 2000 году на западе района построен деревянный храм святителя Николая.

География

С запада район ограничен МК МЖД и граничит с районами Преображенское и Соколиная Гора. С юга граница с районом Перово проходит по шоссе Энтузиастов и границе застройки с его северной стороны. С востока по просеке Измайловского лесопарка граничит с территорией района Ивановское, по 9-й Парковой, Первомайской и 11-й Парковой улицам — с районом Восточное Измайлово. С севера по Сиреневому бульвару граничит с районом Северное Измайлово, а по небольшому участку Щёлковского шоссе — с районом Гольяново.

Жилая застройка занимает северо-восточную часть района. Больше половины территории занимает располагающийся в южной части Измайловский лесопарк. Часть лесопарка к западу от Главной аллеи называется Измайловским парком культуры и отдыха.

В жилой части района преобладает прямоугольная планировка. С севера на юг располагаются 11 Парковых улиц, Измайловский проезд, Никитинская улица. С запада на восток проходят Измайловский проспект (проезжий только на участках от 1-й до 3-й, от 6-й до 7-й Парковой), Заводской проезд, Верхняя Первомайская улица, Средняя Первомайская улица, Нижняя Первомайская улица, Первомайская улица, 1-я Прядильная улица, 2-я Прядильная улица, 3-я Прядильная улица, Измайловский бульвар, Сиреневый бульвар.

Жилая часть района включает в себя 23 квартала: 1—6, 12—17, 21—26, 29—34 (нумерация общая для всего исторического района Измайлово, 1—2 кварталы считаются единым).

На территории лесопарка по документам значится посёлок Измайловская Пасека. Фактически постоянного населения в посёлке нет, действуют собственно пасека и биостанция.

Гидрография

Главная река района — Серебрянка. На территории Измайловского лесопарка течение открытое, через реку на территории района переброшены 4 моста, из которых капитальный — только один. В районе эстакады Арбатско-Покровской линии метро река уходит в коллектор. В дальнейшем течении на реке располагается кольцевой Серебряно-Виноградный пруд, через который переброшены три Бауманских моста, из которых проезжим является только 2-й Бауманский мост.

На территории лесопарка Серебрянка принимает правый приток — Косинский ручей и левый приток — Красный ручей. Красный ручей связан с системой из 5 прудов: Красного, Совхозного, Декоративного, Собачьего, Оленьего. Олений (ранее Ольняный) пруд из-за нарушения режима водоснабжения в конце XX века практически пересох. Помимо перечисленных, в Измайловском парке есть Круглый пруд (в реальности имеет полукруглую форму с островом в центре). Ещё один правый приток Серебрянки, Стеклянка (также известен как ручей Ватной фабрики), полностью заключён в коллектор и протекает под жилой застройкой района. В юго-западной части лесопарка находятся верховья реки Нищенки вместе с левым притоком — Перовским (Хлудовским) ручьём.

Население

Численность населения
2002	2010	2011	2012	2013	2014	2015
110 099	↘102 837	↗103 062	↗104 106	↗104 571	↗105 097	↗105 434
2016
↗105 957

Промышленность

В настоящее время из промышленных предприятий в районе действует только ткацкое производство «Измайловская мануфактура». Бывшая меховая фабрика № 1 «Пролетарский труд», позже «Прима-мех», закрыта, её здания снесены в 2008 году. К транспортным предприятиям относится электродепо «Измайлово».

Инфраструктура

Образование

Высшие учебные заведения

В районе расположены Российский государственный университет физической культуры, спорта, молодёжи и туризма, Институт гуманитарного образования, Московский институт медико-социальной реабилитологии, а также учебный корпус Российской правовой академии и лаборатории Московского государственного технического университета им. Н. Э. Баумана.

Школы

Всего в Измайлове насчитывается 12 общеобразовательных школ: Измайловская гимназия (№ 1508), гимназия 1290 (на базе школы с углублённым изучением английского языка), физико-математическая школа № 444, ЦО общеобразовательные школы № 273, 351, 403, 419, 437, 442 (коррекционная), 445, 620, 621, 646, 690, 707, 708, 734, 741, «Измайлово» № 1811.г, гимназия № 1748 «Вертикаль»

Культура

В районе располагается созданный в 1963 году Театр мимики и жеста (Измайловский бульвар, д. 41). В Мостовой башне Измайловского острова размещается филиал Государственного исторического музея. В Мостовой башне размещается выставка «Московский изразец» Московского государственного объединённого музея-заповедника (Коломенское, Измайлово, Лефортово, Люблино). Также раньше на улице Первомайская располагался кинотеатр"Первомайский". На данный момент в здании кинотеатра располагается Ярмарка (название не уточнено).

Спорт

Спортивные сооружения сосредоточены в западной части района. Это стадионы «Измайлово» (проектировавшийся как стотысячный «Стадион СССР», ныне вмещает 10 тысяч зрителей), «МЭЛЗ» (на Измайловском острове), «Спартак» (на Измайловском проезде), «Ракета» и «Вымпел» (на Измайловском шоссе), «Трудовые резервы» (в Измайловском парке, на пересечении 2-го переулка Измайловского зверинца и Первомайской аллеи). На Измайловском шоссе также расположен картодром.

Транспорт

• Станции «Партизанская», «Измайловская» и «Первомайская» Арбатско-Покровской линии. Вблизи границ района расположены также станции «Щелковская», «Черкизовская» и «Шоссе Энтузиастов».

• травмвайные маршруты 11, 32 (небольшая часть), 34 и 34к
• троллейбусные маршруты 22, 23, 51, 55.
• автобусные маршруты Н3, 7, 20, 34, 34к, 97, 97к, 131, 211, 223, 230, 257, 634, 645, 664. Также ходят областные междугородние автобусы от м. «Партизанская» и автобус 15 (Реутов) от м. «Первомайская».

Основными внутрирайонными направлениями общественного транспорта являются трамвайная и троллейбусная линии по Первомайской улице, троллейбусная линия по 3-й Парковой улице и Измайловскому бульвару, а также троллейбусная линия, поддерживаемая автобусными маршрутами, по 9-й Парковой улице и Сиреневому бульвару. Внутрирайонный транспорт также представляют следующие по сложным трассам по территории всего района автобусные маршруты 34, 97. Ряд автобусных маршрутов, начинающихся от метро «Партизанская», следуют по Главной аллее в Перово, Новогиреево и Ивановское.

В связи с обособленностью жилой застройки Измайлова от других районов с южной и западной стороны нужно отметить улицы, соединяющие Измайлово с другими районами. Это — Сиреневый бульвар, сливающийся с Щёлковским шоссе (соединяет с Преображенским), Измайловское шоссе (соединяет с Соколиной Горой), Главная аллея (соединяет с Перовым).

На западной границе района ведётся строительство первоочередного участка Четвёртого транспортного кольца. Кроме того, проектируется запуск пассажирского движения по МК МЖД, при котором на границе района планируются остановочные пункты Измайловский Парк, Соколиная Гора, Шоссе Энтузиастов.

Литература

• Имена московских улиц / Под общ. ред. А. М. Пегова. — 2-е изд. — М.: Московский рабочий, 1975. — 536 с.
• История московских районов: энциклопедия / Под ред. К. А. Аверьянова. — М.: Астрель, 2008. — 832 с. — ISBN 5-271-11122-9.
• Сытин П. В. Откуда произошли названия улиц Москвы. — М.: Московский рабочий, 1959. — 367 с.

Ссылки

• [izmaylowo.mos.ru/ Управа района Измайлово]
• [izmaylovo-vao.ru/ Муниципальный округ Измайлово]
• [izmailovo-vao.com/ Сайт Измайлово ВАО]
• [www.vaomos.ru/vaomos/htmltree.aspx?id=50&tree=sh Район Измайлово на портале Восточного административного округа]
• [osi.msk.ru/ Общественный совет Измайлово]
• [izmailovo.livejournal.com/ Сообщество района Измайлово в Живом Журнале]
• [dic.academic.ru/dic.nsf/moscow/1159/Измайлово Измайлово]. Энциклопедия «Москва».
• [dic.academic.ru/dic.nsf/es/22677/Измайлово Измайлово]. Энциклопедический словарь. 2009.

Отрывок, характеризующий Измайлово (район Москвы)

Но за первыми грабителями приезжали другие, третьи, и грабеж с каждым днем, по мере увеличения грабителей, становился труднее и труднее и принимал более определенные формы.
Французы застали Москву хотя и пустою, но со всеми формами органически правильно жившего города, с его различными отправлениями торговли, ремесел, роскоши, государственного управления, религии. Формы эти были безжизненны, но они еще существовали. Были ряды, лавки, магазины, лабазы, базары – большинство с товарами; были фабрики, ремесленные заведения; были дворцы, богатые дома, наполненные предметами роскоши; были больницы, остроги, присутственные места, церкви, соборы. Чем долее оставались французы, тем более уничтожались эти формы городской жизни, и под конец все слилось в одно нераздельное, безжизненное поле грабежа.
Грабеж французов, чем больше он продолжался, тем больше разрушал богатства Москвы и силы грабителей. Грабеж русских, с которого началось занятие русскими столицы, чем дольше он продолжался, чем больше было в нем участников, тем быстрее восстановлял он богатство Москвы и правильную жизнь города.
Кроме грабителей, народ самый разнообразный, влекомый – кто любопытством, кто долгом службы, кто расчетом, – домовладельцы, духовенство, высшие и низшие чиновники, торговцы, ремесленники, мужики – с разных сторон, как кровь к сердцу, – приливали к Москве.
Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
Пьер продолжал рассказывать дальше. Когда он рассказывал про казнь, он хотел обойти страшные подробности; но Наташа требовала, чтобы он ничего не пропускал.