Марьина роща (район Москвы)

Район Марьина Роща
Муниципальное образование Марьина Роща
Герб Флаг (описание)
Статус	район / муниципальный округ
Входит в состав	города Москвы
Административный округ	СВАО
Район
Название	Марьина Роща
Дата образования	5 июля 1995 года
Прежний статус	муниципальные округа «Шереметьевский» и «Марьина Роща»
Глава управы	Светлана Юрьевна Гордикова
Муниципальный округ
Название	Марьина Роща
Дата образования	15 октября 2003 года
Характеристика
Площадь	4,68 км² (100-е место)
Население (2016)	↗67 295 чел. (0.55 %, 91-е место)
Плотность населения (2016)	14379.27 чел/км² (48-е место)
Площадь жилого фонда (2008)	1119 тыс. м² (99-е место)
[marina-roscha.mos.ru/ Официальный сайт района]
[www.m-roscha.ru Официальный сайт муниципального образования]
Марьина Роща на Викискладе

Ма́рьина Ро́ща — район Москвы к северу от Садового кольца в Северо-Восточном административном округе, а также одноимённое внутригородское муниципальное образование.

Происхождение названия

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Существует несколько версий происхождения названия:

Согласно одной, местность, прилегавшая к слободе Марьино в начале XV века, была названа в честь боярыни Марьи, женщины необычайной красоты, жены сына боярина Фёдора Кошки Фёдора Голтяя, который и владел этими землями.

По другой версии название дано по имени атаманши Марьи, которая командовала разбойниками, так как вплоть до XVIII века Марьина роща была частью большого лесного массива, где обитали разбойники.

Географическое положение района

Марьина Роща — район в Северо-Восточном административном округе Москвы. Граница района проходит по проспекту Мира от границы с Останкинским и Алексеевским районами до улицы Сущёвский вал, по которой граница района доходит до улицы Советской Армии, поворачивая затем до театра Российской Армии (не включительно). От Крестовского моста до театра Российской Армии Марьина Роща граничит с Мещанским районом Центрального административного округа Москвы. После театра район соседствует с Тверским районом Центрального административного округа. Далее граница меняет направление, проходя по улице Достоевского. Затем граница проходит по Тихвинской улице и вновь идёт по Сущёвскому валу, доходя до середины Савёловской эстакады. После этого линия границы проходит через платформу Савёловскую, протягиваясь по железнодорожному пути до Складочной улицы, проходя по ней, а затем по речке Копытовке до другого железнодорожного пути. Здесь Марьина Роща граничит с Бутырским районом Северо-Восточного административного округа. По этому пути граница проходит параллельно с Мурманским проездом (после Шереметьевской эстакады) до Проспекта Мира. На данном участке соседом Марьиной Рощи является Останкинский район Северо-Восточного административного округа. Затем Марьина Роща граничит с Алексеевским районом СВАО, а после — снова с Мещанским районом ЦАО.

Марьина Роща является самым южным из всех районов СВАО.

История района

Издревле на территории этой местности жили славяне-вятичи. Марьинские леса много раз меняли своих хозяев. Во времена правления императрицы Анны Иоанновны ими владел князь Черкасский, потом граф Шереметьев.

Среди лесов находилась деревня Марьино. Первые упоминания о деревне Марьино относятся к концу XVI века. В XVII веке здесь уже существовала слобода. В 1742 году от деревни Марьино был проведён Камер-Коллежский вал, это была в то время граница Москвы. Лес вокруг вала был вырублен, а оставшиеся нетронутыми рощи стали на долгие годы излюбленным местом народных гуляний. Московский «Альманах» в 1829 году писал: «Густота рощи, совершенно одетой зеленью, предлагает приятную прогулку, здесь несколько вёрст в окружности со всеми прелестями неподкрашенной природы».

В 1750 году по указу Елизаветы Петровны здесь появилось первое кладбище в Москве. В XIX веке здесь проживало достаточно много дворовых людей Шереметьевых. В деревне Марьино жила семья иконостасчиков Мочалиных, семья Мандрыгиных, один из которых, Иван Сергеевич, позолотил мебель Останкинского дворца.

К приезду в Останкино в 1856 году царя Александра II крестьяне Марьино проложили шоссе от Троицкой дороги до Останкино, получившее название Царского.

После Крестьянской реформы 1861 года в Марьиной роще земли стали раздавать в аренду. Это плохо повлияло на судьбу Марьиной рощи. «Поземельное общество», получившее марьинорощинские земли от Шереметьевых в долгосрочную аренду, деревья вырубило, а землю стало сдавать мелким собственникам.

Марьина роща была застроена одно- и двухэтажными домами для бедноты. Прекратились традиционные народные гуляния. После строительства железной дороги Москва — Петербург Марьина роща оказалась отрезанной от Останкино. По старой дороге (ныне Шереметьевская улица) рано утром и на закате проходило большое московское стадо, уничтожавшее последние островки зелени. Виндавская линия, строительство которой началось в 90-е годы XIX в., окончательно перерезала марьинорощинские земли, и Марьина роща превратилась в городской тупик. И снова, как в далёкие годы атаманши Марьи, Марьина роща приобрела дурную славу.

Положение изменилось после строительства моста через железную дорогу, соединившего обе части Марьиной рощи. Это дало толчок к началу промышленной застройки района. Кротов и Метельцов построили на Сущёвском валу чулочную фабрику. Недалеко от неё Гусаров поставил дроболитейный заводик «Патронка», Мещерский — литографию. Немец Густав Лист — завод по производству насосов на изгибе Виндавской дороги (сейчас завод «Борец»). Постепенно менялся облик Марьиной рощи. Были замощены улицы, проложены водопровод и канализация. Официально в черту города Марьина роща вошла в конце XIX века .

Во время правления императора Николая II в 1903 году был создан на улице Шереметьевской храм Нечаянная Радость. В то же время в Марьиной роще появилось здание синематографа «Ампир».

В 1910-х годах на 4-й улице Марьиной Рощи появились рыбные склады. Марьина роща была очень популярна у преступников, поэтому ходила поговорка «В Марьиной Роще люди проще».

Первая мировая

Во время Первой мировой войны большинство мужчин из деревни Марьино были призваны в армию. К 1918 году в деревне Марьино осталось 9 коров и 4 лошади. Начался голод.

Во время Гражданской войны в районе действовало множество анархистских банд, многие жители воевали на стороне Белой армии.

Советский период

Во время НЭПа марьинцы распахали под огороды 50 десятин земли и занялись цветоводством, приносившим в те годы неплохой доход.

В 1930-е и 40-е годы район Марьиной рощи развивался как промышленный придаток Москвы. Она входила в Дзержинский район Москвы. Здесь были завод «Борец», комбинат твёрдых сплавов, завод «Станколит» и другие. С первых дней Великой Отечественной войны эти предприятия перешли на выпуск военной продукции, боеприпасов, вооружения. В здании нынешней школы № 237 был сформирован артиллерийский полк, который за воинскую доблесть получил почётное наименование «Артиллерийский Штеттинский Краснознамённый полк».

В конце 1950-х годов стали строиться пятиэтажные жилые дома. Также в районе имеются «хрущёвки», брежневские многоэтажки, дома современной эпохи.

Образование района

В 1991 году были созданы временные муниципальные округа «Шереметьевский» и «Марьина роща», входившие в состав Северо-Восточного административного округа Москвы. После принятия 5 июля 1995 году закона «О территориальном делении города Москвы» данная территория была включена в состав нового района Москвы, получившего название «Марьина Роща».

Инфраструктура района

В настоящее время построены новые здания двух детских садов и новое здание Международной Академии бизнеса и управления (МАБиУ) на 5-м проезде Марьиной Рощи. Шереметьевский путепровод. Односторонними являются 2-я улица Марьиной Рощи (движение на север до пересечения с 3-м проездом Марьиной Рощи), участок 5-го проезда Марьиной Рощи (от 2-й улицы Марьиной Рощи до 1-го Стрелецкого пр., движение на запад. На Сущёвском валу, в настоящее время, строится много деловых центров. Имеется несколько школ. СОШ № 237 (физико-математический уклон, форма — малиновый пиджак), № 242, № 259, № 1414 (Уклон на английский язык, форма — чёрный пиджак, чёрные брюки, белая рубашка), № 1956 (эстетический уклон, форма — зелёный пиджак). На Сущёвском валу находится самый старый в Москве универмаг — Марьинский.

В Марьиной Роще находилась синагога, построенная в 1926 году — единственная синагога в стране, построенная во время советской власти. Синагога сгорела в 1993 году, сейчас на её месте стоит Московский еврейский общинный центр. При центре работает образовательный комплекс «Бейт Швидлер», в рамках которого функционирует еврейская школа «Месивта».

Московский молодёжный центр «Планета КВН» (ранее — кинотеатр «Гавана»). Театр «Сатирикон» (ранее в этом здании находился кинотеатр «Таджикистан», построенный на месте, где проходили некогда знаменитые народные гуляния).

В ноябре 2005 был открыт тоннель на улице Сущёвский вал.

19 июня 2010 года открылась станция метро Марьина Роща.

Население

Численность населения
2002	2010	2012	2013	2014	2015	2016
60 194	↗65 973	↗66 371	↗66 418	↗66 794	↗66 844	↗67 295

Интересные факты

• Во второй половине XIX века в Марьиной роще на месте МИИТа находился Сад «Эльдорадо». Он показан на картах Москвы того времени.
• По железнодорожному пути Марьиной Рощи с Рижского вокзала отправляется ретро-поезд.

Район и знаменитые люди

• 19 мая 1828 года на гуляниях в Марьиной роще перед отъездом в Санкт-Петербург, побывал А. С. Пушкин.
• Приезжали сюда на народные гуляния и Н. В. Гоголь и генерал-губернатор князь Долгоруков.
• В южной части района жил писатель Ф. М. Достоевский. Его именем названы улица и станция метро.
• В начале XX века на улице Октябрьской одно время жил Генеральный конструктор космических кораблей С. П. Королёв.
• Здесь жили клоун Л. Г. Енгибаров, киноартисты А. Д. Ларионова и Н. Н. Рыбников, иллюзионист И. Э. Кио.
• Своё детство провёл А. А. Вайнер.
• В 1982 году А. И. Райкин и К. А. Райкин перевезли Ленинградский театр миниатюр в Москву на Шереметьевскую улицу. В 1987 переименован в Московский театр «Сатирикон»
• Восьмиметровую комнату Харджиева в Марьиной Роще (Александровский пер., 43, кв. 4) Ахматова называла «убежищем поэтов». Кто только ни находил приют в 30—40-е годы XX века в этой «деревянной шкатулке»! В этой комнате бывали Пастернак, Кручёных, Нарбут, Зенкевич, Хармс, Введенский, Олейников, Малевич, Татлин, Чурилин, Суетин, Пунин, Мандельштам и многие многие другие. Здесь в начале июня 1941 года произошла встреча Анны Ахматовой и Марины Цветаевой, после которой Ахматова сказала: «А все-таки я перед ней телка».

Район в произведениях литературы

• Предание о сокольничем Ивана Грозного Трифоне Патрикееве.
• Повесть «Марьина роща» В. А. Жуковского.
• Песня Владимира Высоцкого «Город уши заткнул…»:

«Ты увидел, услышал — как листья дрожат

Твои тощие, хилые мощи, —

Дело сделал своё я — и тут же назад,

А вещи — тещё в Марьиной Роще.»

Высоцкий В. С. Соч. в 2 т. Т. 1. — Изд. 11-е. — Екатеринбург, «У-Фактория», 1998.

• [www.peoples.ru/art/music/bard/sheleg/marina_roshha.shtml Тематическая песня.]
• В песне А. Розенбаума «Подмосковное танго»:

Здесь, в кленовом багрянце, в осеннем огне,

Сумасшествие Марьиной Рощи.

И поэтому нынче привиделся мне

Полуночный московский извозчик.

• Району посвящена песня группы «Голос Омерики» «Марьина Роща»
• В песне композитора Лоры Квинт в исполнении Николая Караченцова «Марьина роща»:

Где-то стонет колокольчик,

Наконец-то мы одни.

На дороге показались

Рощи Марьиной огни.

Гуляй, гуляй, Марьина роща,

Гуляй, гуляй, честной народ!

Гляди на жизнь как можно проще,

Пока сам чёрт тебя не заберёт…

• Песня Евгения Кемеровского «Марьина роща»:

Ах ты, шконочка, ах ты, шлёночка,

А на воле осталась девчоночка.

И колечко, ей мною подарено.

Я вернусь к тебе, роща Марьина.

• Песня Влады Московской «Адресок»

Мне твердят: «Живи и будь попроще»,

Только им, наверно, невдомёк -

Родом я из Марьиной из Рощи,

Это значит — от беды на волосок.

Ссылки

• Северо-Восток Москвы. Годы. События. Люди (рук. авторского колл. Аверьянов К. А.). М., 2012. С. 289—301. ISBN 978-5-9904122-1-7.
• [www.svao.mos.ru/ma/ Управа района Марьина Роща на портале СВАО]
• [www.m-roscha.ru/ Официальный сайт внутригородского муниципального образования Марьина Роща]
• [www.openmoscow.ru/marinarowa2.php Достопримечательности района Марьина Роща]

Отрывок, характеризующий Марьина роща (район Москвы)

Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.