Соколиная гора (район Москвы)

Район Соколиная гора
Муниципальное образование Соколиная гора
Герб Флаг (описание)
Статус	район / муниципальный округ
Входит в состав	города Москвы
Административный округ	ВАО
Район
Название	Соколиная гора
Дата образования	5 июля 1995 года
Прежний статус	муниципальный округ Соколиная гора
Глава управы	Аксёнов Александр Петрович
Муниципальный округ
Название	Соколиная гора
Дата образования	15 октября 2003 года
Руководитель муниципалитета	Прохоров Николай Алексеевич
Характеристика
Площадь	7,8441 км²
Население (2016)	↗89 849 чел.
Плотность населения (2016)	11454.34 чел/км²
Площадь жилого фонда (2012)	1779,1 тыс. м²
Станции метро	Семёновская
[sokolinka.mos.ru/ Официальный сайт района]
[www.mosg.ru/ Официальный сайт муниципального образования]

Соколи́ная гора́ — район в Восточном административном округе города Москвы, а также одноимённое внутригородское муниципальное образование.

Официальные символы

Герб

Геральдическое описание:

В красном щите московской формы золотой взлетающий сокол, увенчанный золотой шапкой Мономаха. В голубой, законченной золотом, повышенной треугольной оконечности две серебряные перекрещенные фузеи, сопровождаемые сверху серебряной гранатой с золотым пламенем.

Красное поле щита означает цвет кафтанов царских сокольников. Голубая оконечность указывает на цвет униформы лейб-гвардии Семёновского полка, образованного Петром I и располагавшегося на территории нынешнего муниципального образования. Золотой взлетающий сокол, увенчанный шапкой Мономаха, указывает на охоту — одно из любимых развлечений царского двора. Серебряные граната и две перекрещённые фузеи символизируют славную военную историю Семёновского полка.

Флаг

Флаг муниципального образования Соколиная гора представляет собой двустороннее прямоугольное полотнище с соотношением сторон 2:3. Полотнище состоит из двух частей — нижней голубой и верхней красной, разделённых между собой жёлтой ломаной линией в виде боковых сторон равнобедренного треугольника, высота которого равна 1/4 ширины полотнища, а вершина совпадает с центром полотнища. Ширина жёлтой линии равна 1/120 длины (1/80 ширины) флага.

В красной части помещено изображение жёлтого взлетающего сокола, увенчанного шапкой Мономаха. Габаритные размеры изображения составляют 5/12 длины и 7/16 ширины полотнища. Центр изображения равноудалён от боковых краёв полотнища и находится на расстоянии 1/4 ширины полотнища от его верхнего края. В голубой части помещено изображение двух белых перекрещённых фузей, над которыми белая граната с жёлтым пламенем. Габаритные размеры изображения составляют 5/8 длины и 2/5 ширины полотнища. Центр изображения равноудалён от боковых краёв полотнища и находится на расстоянии 1/4 ширины.

История

См. также: Благуша и Семёновское (село, восток Москвы)

Начало заселения

История заселения территории, ныне входящей в состав района Соколиная гора, насчитывает более 300 лет. Название «Соколиная гора» произошло от находившегося здесь в середине XVII века Потешного соколиного двора, где содержали соколов и кречетов для охоты царя Алексея Михайловича; оно закрепилось за местностью, ныне занимающую южную часть территории района. На северо-западе этой территории, известном как «Семёновское», в 1687 году возникает Семёновская солдатская слобода — слобода Семёновского полка, одного из первых гвардейских полков в России. На рубеже XVII—XVIII вв. с ней слилось село Введенское, находившееся к югу от слободы и отделённое от неё болотом. С 1714 года в Семёновской солдатской слободе было позволено селиться купцам и мещанам, что постепенно привело её к превращению в район купцов и мещан, где богатые купеческие усадьбы и фабрики (Носовых, Пфейферов, Егоровых и др.) соседствовали с домами простых обывателей.

Присоединение к Москве

В 1742 году (с прокладкой Камер-Коллежского вала) Семёновская солдатская слобода вошла в таможенную границу Москвы, к концу XVIII века она вошла и в полицейскую границу Москвы, с 1864 года — в административную границу города. В конце XVIII — начале XIX века здесь возникают первые мануфактуры.

С 1890-х годов начинается интенсивная застройка местностей Благуша (северо-восток современной территории района — между Семёновской заставой и проектируемой Московской Окружной железной дорогой: улицы Ткацкая, Щербаковская, Кирпичная и др.) и Соколиная гора. Эти местности превратились в пригороды Москвы, а официально они вошли в её состав в 1917 году. Дальнейшее строительство фабрик, заводов, развитие науки и создание научно-исследовательских институтов позволило превратить район из фабричной окраины в один из ведущих индустриальных и научных районов Москвы.

Создание района

В 1991 году в Москве была проведена административная реформа. Вместо прежних районов были образованы 10 административных округов, в том числе Восточный административный округ и в его составе временный муниципальный округ «Соколиная гора».

Территория временного муниципального округа в 1995 году была включена в состав нового района «Соколиная гора».

В соответствии с Конституцией Российской Федерации в целях организации местного самоуправления в Москве, 15 октября 2003 года в пределах границ районов города созданы внутригородские муниципальные образования.

Границы

Граница района Соколиная гора и муниципального образования Соколиная гора проходит по оси шоссе Энтузиастов, далее по оси полосы отвода пассажирских путей Рязанского направления Московской железной дороги (МЖД), оси русла реки Яузы, оси Электрозаводского моста, оси Электрозаводской улицы, южной и западной границам площади Журавлёва (исключая домовладение № 1 по пл. Журавлёва и включая домовладение № 7 по пл. Журавлёва), осям: Нижнего Журавлёва переулка, улицы Малой Семёновской (включая домовладение № 13), улице Измайловский Вал, оси подъездной железнодорожной ветки, оси коллектора реки Хапиловки, оси полосы отвода Малого кольца МЖД, 8-й улицы Соколиной горы, включая мост через железнодорожную ветку Малого кольца МЖД), западной границе территории Измайловского ПКиО до шоссе Энтузиастов и совпадает с границей района Соколиная гора.

В 2003 году в связи с изменениями территориальных структур города Москвы территория района за счёт присоединения промышленных зон районов Перово, Измайлово и Преображенского увеличилась на 23 % и составляет 796,06 га с населением порядка 85 тыс. человек.

Население

Численность населения
2002	2010	2011	2012	2013	2014	2015
85 056	↗85 959	↗86 226	↗87 132	↗88 064	↗88 943	↗89 568
2016
↗89 849

Промышленность

Уникальность района заключается в сосредоточении на его территории предприятий различных отраслей промышленности. Здесь расположено более 90 промышленных предприятий машиностроения и металлообработки. 39,8 % от общего числа людей, занятых на производстве предприятий Восточного административного округа, работают на предприятиях района.

Среди предприятий района:

• ФГУП НПЦ газотурбостроения «Салют» (проспект Будённого, д. 16) — крупнейшее промышленное предприятие района, одно из ведущих предприятий страны по производству авиационных двигателей
• ОАО Московский инструментальный завод (Большая Семёновская ул., д. 42)
• ОАО Московский завод тепловой автоматики (Мироновская ул., д. 33)
• ОАО Московский машиностроительный завод «Вымпел» (Вельяминовская ул., д. 34)
• ОАО «Старт» (бывшая Московское швейная фабрика «Старт»; Вельяминовская ул., д. 9)
• ЗАО Московская трикотажная фабрика «Красная Заря» (Малая Семёновская ул., д. 30)

Достопримечательности и памятные места

• В доме 12 по Медовому переулку жил и работал пионер космонавтики Ф. А. Цандер.

Храм Димитрия Солунского на Благуше

В районе имеется один православный храм — храм Димитрия Солунского на Благуше (расположен по адресу: улица Ибрагимова, д. 6а.). Построен в 1909—1911 годах в основном на средства Д. Ф. и Е. Ф. Ермаковых архитектором Н. И. Орловым. Выполнен из красного кирпича в византийском стиле, украшен изразцовыми вставками. Закрыт в 1931 году, возвращён верующим в 1990 году. Вмещает до 3 тысяч прихожан. Главный престол — великомученика Димитрия Солунского. Приделы: святителя Петра, митрополита Московского (южный) и Успения праведной Анны, матери Пресвятой Богородицы (северный).

Кинотеатр «Родина»

Одной из архитектурных доминант района является здание кинотеатра «Родина», расположенное на Семёновской площади. Кинотеатр был построен в 1934 году по проекту архитекторов Якова Корнфельда и Виктора Калмыкова в стиле постконструктивизма. В отличие от большинства зданий, выстроенных по подобным проектам (в Твери, Смоленске, Симферополе и других городах), кинотеатр не был перестроен в послевоенные годы и сохранил черты постконструктивизма в своём внешнем облике. В раннее время на крыше кинотеатра был ресторан.

Комплекс жилых домов на Щербаковской улице

На Щербаковской улице (дома № 7, 9, 11) находится один из последних реализованных проектов Б. М. Иофана — три шестнадцатиэтажных жилых дома, построенные в 1962—1975 годах. Соавторами знаменитого архитектора были его коллеги по «Моспроекту-1» архитекторы Д. Алексеев, Н. Челышев, А. Смехов, инженеры С. Кошёлкин, Л. Шойхет, Л. Шустров, М. Рейтман. Дома обращены торцами к Щербаковской улице и объединены проходящими на уровне первого этажа помещениями магазинов. Строительство было начато в рамках программы Н. С. Хрущёва по переселению советских граждан в отдельные квартиры. Так как дома были запроектированы стоящими в 47 м друг от друга, что нарушало требования по инсоляции того времени, в ходе проектирования была проведена проверка макета на искусственном солнце в Институте строительной физики. Проверка показала, что выбранное проектировщиками расстояние допустимо. Другой особенностью проекта были большие для новых жилых домов 1960-х годов кухни (например, в трёхкомнатных квартирах площадь кухни составила 14,1 м²) — это обусловлено тем, что кухни рассматривались как «кухни-столовые», при наличии которых, как предполагали авторы, «спальные комнаты будут использованы только по своему прямому назначению».

Здание Главного вычислительного центра ЦСУ СССР

Измайловское шоссе, 44. Главный архитектор Леонид Павлов. Выдающийся памятник советского модернизма.

В конце 1960-х — начале 1970-х годов мастерской № 11 Управления Моспроекта-2 (рук. Леонид Павлов) разработана серия проектов вычислительных центров для разных отраслей народного хозяйства. Один из реализованных проектов — вычислительный центр ЦСУ СССР на Измайловском шоссе.  

Высотный 22-этажный объём решён в сборно-монолитных конструкциях с применением унифицированного каркаса. Монолитное ядро жёсткости крестообразного типа с диагонально располооженным сердечником открытого сечения. Здание в плане представляет собой квадрат со стороной 30 м. Инженерные коммуникации, помещения вертикального пневмотранспорта, санузлы и лифтовая группа сосредоточены в центре здания, группируясь вокруг ядра жёсткости. Лестница вынесена в отдельный объём, примыкающий к башне по центру  заднего фасада. В верхней части здания сосредоточены хранилища информации и машинные залы, в нижней части - кабинеты сотрудников (верхняя и нижняя части здания отличаются по ритму расстояний между этажами).

Конструктивная схема позволила реализовать острый и эффектный прием "нависания" стройного вертикального объема над низким протяженным стилобатом. Отдельное эмоциональное воздействие оказывает и «отогнутый» край стилобата по уличному фасаду. Метрический ряд глухих и остеклённых лент создаёт выразительный художественный образ современного многоярусного сооружения. Здание вычислительного центра примечательно как пример честной и тектонически осмысленной архитектуры.

Транспорт

Метро

В центре района находится станция метро «Семёновская», в районе также расположена станция МЦК «Соколиная гора».

Автобусы

• № Т25 Проспект Будённого — Лубянская площадь
• № 36 Метро «Семёновская» — Платформа «Новогиреево»
• № 59 Электрозаводский мост — Карачарово
• № 83 Метро «Семёновская» — Станция «Перово»
• № 86 Метро «Бульвар Рокоссовского» — Больница Соколиной горы (2-я инфекционная больница)
• № 141 Метро «Семёновская» — Улица Молостовых
• № 254 Метро «Семёновская» — Улица Молостовых
• № 702 Метро «Семёновская» — Южное Измайлово
• № 730 Проспект Будённого (кольцевой)

Троллейбусы

• № 22 Комсомольская площадь — 16-я Парковая улица
• № 32 Гаражная улица — Уссурийская улица
• № 88 Комсомольская площадь — Проспект Будённого

Трамваи

• № 2 Метро «Семёновская» — Детский санаторий
• № 11 Останкино — 16-я Парковая улица
• № 32 Метро «Партизанская» — Проезд Энтузиастов
• № 34 Новогиреево (Платформа «Новогиреево») — 16-я Парковая улица
• № 34К Метро «Семёновская» — 16-я Парковая улица
• № 36 3-я Владимирская улица — Детский санаторий
• № 43 Метро «Семёновская» — Угрешская улица
• № 46 Метро «Бульвар Рокоссовского» — Метро «Пролетарская»

Литература

• Бугров А. В. Яузская Москва. Очерки по истории местности по обоим берегам «малой» московской реки. — М.: Лингва-Ф, 2011. — 336 с. — ISBN 978-5-91477-013-3.
• История московских районов: энциклопедия / Под ред. К. А. Аверьянова. — М.: Астрель, 2008. — 832 с. — ISBN 5-271-11122-9.

Ссылки

• [sokolinka.mos.ru/ Управа района Соколиная гора]
• [www.mosg.ru/ Муниципальный округ «Соколиная гора»]
• [www.vaomos.ru/vaomos/htmltree.aspx?id=58&tree=sh Район Соколиная гора на портале Восточного административного округа]
• [www.sokolinka-inform.ru/ Районная газета «Соколинка-информ»]

Отрывок, характеризующий Соколиная гора (район Москвы)

Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.