Уравнение состояния Ли — Эрбара — Эдмистера
Поделись знанием:
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
| Уравнение состояния |
|---|
|
| Статья является частью серии «Термодинамика». |
| Уравнение состояния идеального газа |
| Уравнение Ван-дер-Ваальса |
| Уравнение Дитеричи |
| Уравнение Битти — Бриджмена |
| Уравнение состояния Редлиха — Квонга |
| Уравнение состояния Пенга — Робинсона |
| Уравнение состояния Барнера — Адлера |
| Уравнение состояния Суги — Лю |
| Уравнение состояния Бенедикта — Вебба — Рубина |
| Уравнение состояния Ли — Эрбара — Эдмистера |
| Разделы термодинамики |
| Начала термодинамики |
| Уравнение состояния |
| Термодинамические величины |
| Термодинамические потенциалы |
| Термодинамические циклы |
| Фазовые переходы |
| править |
| См. также «Физический портал» |
Уравнение состояния Ли — Эрбара — Эдмистера — трёхпараметрическое уравнение состояния углеводородных систем, выведенное[1][2] Ли (B.-I. Lee), Эрбаром (J. H. Erbar) и Эдмистером (W. C. Edmister) в 1972—73 годах. Уравнение разработано таким образом, чтобы определять энтальпии и константы фазового равновесия углеводородных смесей, а не волюметрических свойств. Данное уравнение является улучшением уравнения состояния, полученного[3][4] в 1971 году Ли и Эдмистером.
Уравнение Ли — Эрбара — Эдмистера имеет вид:
- <math>P=\frac{RT}{V-b}-\frac{a}{V(V-b)}+\frac{bc}{V(V-b)(V+b)},</math>
где
- <math>a=[(0{,}246105+0{,}02869\omega)-(0{,}037472+0{,}149687\omega)T_\mathrm{r}+</math>
- <math>+(0{,}16406+0,023727\omega)T^{-1}_\mathrm{r}+(0{,}04937+0{,}132433\omega)T^{-2}_\mathrm{r}]\frac{R^2T^2_\mathrm{k}}{P_\mathrm{k}};</math>
- <math>b=(0{,}086313+0{,}002\omega)\frac{RT_\mathrm{k}}{P_\mathrm{k}};</math>
- <math>c=[(0{,}451169+0{,}00948\omega)T^{-1/2}_\mathrm{r}+(0{,}387082+0{,}078842\omega)T^{-2}_\mathrm{r}]\frac{R^2T^2_\mathrm{k}}{P_\mathrm{k}};</math>
- <math>P</math> — давление, Па;
- <math>T</math> — абсолютная температура, К;
- <math>V</math> — мольный объём, м³/моль;
- <math>R=8{,}31441\pm 0{,}00026</math> — универсальная газовая постоянная, Дж/(моль·К);
- <math>T_\mathrm{k}</math> — критическая температура;
- <math>P_\mathrm{k}</math> — критическое давление;
- <math>T_\mathrm{r}=\frac{T}{T_\mathrm{k}}</math> — приведённая температура;
- <math>\omega</math> — фактор ацентричности (англ.) Питцера.
Напишите отзыв о статье "Уравнение состояния Ли — Эрбара — Эдмистера"
Литература
- Рид Р., Праусниц Дж., Шервуд Т. Свойства газов и жидкостей: Справочное пособие / Пер. с англ. под ред. Б. И. Соколова. — 3-е изд. — Л.: Химия, 1982. — 592 с.
- Уэйлес С. Фазовые равновесия в химической технологии: В 2-х ч. Ч. 1. — М.: Мир, 1989. — 304 с. — ISBN 5-03-001106-4..
См. также
- Уравнение состояния идеального газа
- Уравнение Ван-дер-Ваальса
- Уравнение Дитеричи
- Уравнение состояния Редлиха — Квонга
- Уравнение состояния Барнера — Адлера
- Уравнение состояния Суги — Лю
- Уравнение состояния Бенедикта — Вебба — Рубина
- Уравнение Битти — Бриджмена
Примечания
- ↑ Lee B.-I., Erbar J. H., Edmister W. C. // Chemical Engineering Progress. — 1972. — Т. 68, вып. 9. — С. 83.
- ↑ Lee B.-I., Erbar J. H., Edmister W. C. [www3.interscience.wiley.com/journal/109068856/abstract Prediction of thermodynamic properties for low temperature hydrocarbon process calculations] // The American Institute of Chemical Engineers Journal. — 1973. — Т. 19, вып. 2. — С. 349—356.
- ↑ Lee B.-I., Edmister W. C. [www3.interscience.wiley.com/journal/109068355/abstract A generalized method for predicting vapor-liquid equilibrium] // The American Institute of Chemical Engineers Journal. — 1971. — Т. 17, вып. 6. — С. 1412—1418.
- ↑ Lee B.-I., Edmister W. C. [pubs.acs.org/doi/abs/10.1021/i160037a007 New Three-Parameter Equation of State] // Industrial and Engineering Chemistry Fundamentals. — 1971. — Т. 11, вып. 1. — С. 32—35.
Отрывок, характеризующий Уравнение состояния Ли — Эрбара — Эдмистера
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
