Уранометрия 2000.0

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Уранометрия 2000.0 — атлас звёздного неба эпохи 2000.0, подготовленный голландским художником Вилом Тирионом (англ. Wil Tirion) и изданный в 1987 году американским издательством Виллмэнн-Бэл (англ. Willmann-Bell), специализирующемся на астрономической литературе.

Атлас Тириона, уважаемый астрономами за точность и красоту, снабжён подробными таблицами и разнообразными индексами. Во второй том вложены три прозрачные накладки, предназначенные для точных измерений. «Уранометрия 2000.0» содержит более 280 тысяч звёзд и более 30 тысяч объектов глубокого космоса — в частности, все объекты каталогов Мессье и NGC.

Первое издание вызывало ряд нареканий, исправленных во второй (современной) редакции. Например, для просмотра карт слева направо атлас приходилось листать назад, по направлению к первой странице.





Вторая редакция «Уранометрии 2000.0»

Вторая (исправленная и наиболее полная) трёхтомная редакция «Уранометрии 2000.0», вышла в 2001 году под названием «Uranometria 2000.0 Deep Sky Atlas» и содержит на 220 разворотах формата A3 280.035 звёзд обоих полушарий величиной до 9,75m в масштабе 1,85 см на градус склонения. 26 избранных мест изображено в двойном или тройном масштабе, позволившем изобразить звёзды до 11,0m (проницающая сила 50мм бинокля или искателя).

Первый том атласа представляет собой карты северного полушария до −6°. Второй том изображает южное полушарие до +6°. Таким образом экваториальная полоса +6°…-6° представлена в обоих томах «Уранометрии 2000.0». Также каждый из двух томов начинается с двух более крупных карт, содержащих звёзды до 5,5m (на четырёх страницах A4) и 6,5m (на 22 страницах A4). Эти вспомогательные карты используются в качестве индекса к основным 220 картам атласа, а также изданы отдельно под названием атлас «Ярких звёзд» (Bright Star Atlas).

Особое внимание в атласе уделено объектам глубокого космоса, их во второй редакции более 30 тысяч — в разы больше, чем в любом другом бумажном атласе. В частности, на карты нанесены:

При нанесении на карту протяжённых объектов учитывалось не только их положение, но также размер, форма и ориентация. Эти изображения выравнивались вручную, чтобы соответствовать цифровым фотографиям звёздного неба (англ. DSS), опубликованным в 1994 году. Третий том «Уранометрии 2000.0» составляет путеводитель по объектам глубокого космоса — Deep Sky Field Guide, состоящий из таблиц с научными данными об объектах, изображённых в первых двух томах.

В каждом из трёх томов присутствуют индексы, помогающие быстро найти нужную страницу атласа:

«Уранометрия 2000.0» в контексте других атласов звёздного неба

Название отсылает к знаменитому атласу «Уранометрия», изданному в 1603 году Иоганном Байером. Через 400 лет для построения «Уранометрии 2000.0» были использованы технологии, недоступные во времена Байера и других картографов прошлого:

Издатели утверждают, что атлас «Уранометрия 2000.0», как и его знаменитый предшественник, задаёт новый стандарт качества, отражая развитие современных ему технологий — в частности, прорыв в качестве массово производимых телескопов, широко доступных любителям астрономии. Интересы любителей учитывались при подготовке атласа. При решении вопроса о включении в атлас объекта глубокого космоса играла роль его видимость в любительские телескопы.

«Уранометрия 2000.0» чрезмерно подробна для начинающих любителей астрономии, а также тяжела и громоздка для постоянного использования на выездных наблюдениях. Например, знаменитая фигура из семи ярких звёзд, образующая на небе очертания созвездия Ориона занимает четыре разворота из двух разных томов. Для начального знакомства со звёздным небом можно рекомендовать более крупномасштабные атласы, в которых звёзды ограничены 6,5m или даже 5m — атласы акад. Михайлова, использующие русскую научную терминологию, или англоязычный атлас «Ярких звёзд» Вила Тириона.

Из бумажных атласов «Уранометрия 2000.0» сравнима с объёмным звёздным атласом «Миллениум»  (англ.), официальным атласом проекта Hipparcos. На 1548 листах «Миллениум» содержит более миллиона звёзд каталогов Hipparcos и Tycho-2 до 10-11m, но меньше 10 тыс. объектов глубокого космоса. В частности, из атласа исключено заметное число тусклых объектов каталога NGC. Также, в отличие от «Уранометрии 2000.0», «Миллениум» имеет проблемы с обозначением и изображением двойных и переменных звёзд, связанные с недостатками кратковременных спутниковых наблюдений[1].

Наследуя все преимущества бумажных атласов прошлого, «Уранометрия 2000.0» всё же уступает электронным планетариям (Stellarium, WikiSky, RedShift и т. д.),

  • генерирующим в нужном масштабе и реальном времени картинку любого участка неба с учётом положения наблюдателя и местного времени,
  • способным вычислять координаты планет и спутников, астероидов и комет, а также
  • отображать намного менее яркие звёзды и галактики из обновляемых каталогов.

Об авторе атласа

Вил Тирион родился 19 февраля 1943 года. Женат, имеет двоих детей и внука. Проживает в небольшом городе Capelle a/d IJssel (англ.), Южная Голландия. 1 сентября 1993 года в его честь астероид № 4648, открытый 18 октября 1931 года, был назван Тирионом (англ. Tirion).

Работа Тириона над звёздными атласами началась в 1977 году, как хобби. После публикации в 1981 году популярного рукописного «Sky Atlas 2000.0» обрёл имя и стал получать заказы от различных издательств по изготовлению звёздных атласов и карт. В 1983 году Вил Тирион ушёл с работы художника-дизайнера, в возрасте 40 лет став профессиональным картографом звёздного неба. В начале 2000-х сменил свой стол для рисования тушью на компьютер Macintosh.

«Уранометрия 2000.0» — самая объёмная и известная электронная картографическая работа Тириона, использующая точнейшие научные данные из современных звёздных каталогов Европы и России. Атлас подготовлен Вилом Тирионом в соавторстве с George Lovi и Barry Rappaport, по просьбе Perry Remaklus — президента издательства Willmann-Bell, Inc.

Третий, справочный том, атласа подготовлен Emil Bonanno, автором коммерческого электронного планетария «Megastar: A Sky Atlas for Windows», в соавторстве с Murray Cragin’ом. Специально изменённая версия программы Megastar была использована для построения карт «Уранометрии 2000.0».

Атлас в России

Атлас «Уранометрия 2000.0» использует английский язык и латинскую терминологию (см. Astronomical naming conventions), принятую в астрономии. В частности, созвездие Большой Медведицы обозначено в «Уранометрии 2000.0», как Ursa Major, а звезда Арктур названа Arcturus.

По состоянию на октябрь 2009 года атлас «Уранометрия 2000.0» не переводился ни на русский, ни на другие языки. Последние 20 лет российские любители астрономии, как и их зарубежные коллеги, для наблюдения объектов глубокого космоса используют электронные планетарии и американское издание атласа.

Из многочисленных картографических работ Вила Тириона на русский язык в 2007 году была переведена[2] английская книга Сторма Данлопа «Атлас звёздного неба» («Atlas of the Night Sky», HarperCollins Publishers, 2005), содержащая два полных комплекта карт со звёздами до 6,5m (20 карт) и 7,5m (по созвездиям), а также отдельные вставки со звёздами до 8-10m.

В книге «Атлас звёздного неба» карты переведены на русский язык частично. Названия звёзд, туманностей и скоплений приводятся на русском языке. Названия созвездий подписаны на латинском языке. В сопроводительном тексте приводятся как латинские, так и русские названия созвездий.

Напишите отзыв о статье "Уранометрия 2000.0"

Ссылки

  • Дж. Лови [hea.iki.rssi.ru/~nik/urn_k.htm «Уранография вчера и сегодня»] — предисловие к первому изданию атласа «Уранометрия 2000.0» в переводе Е. Н. Синицына
  • [www.wil-tirion.com/ Веб-сайт Вила Тириона]  (англ.)
  • [www.willbell.com/u2k/index.htm Страничка издательства Виллмэнн-Бэл, посвящённая Уранометрии]  (англ.)
  • Majdacic, K. R. (1987) «The Making of Uranometria 2000.0» Astronomy, 15(7, July), 24.

Примечания

  1. [homepage.usask.ca/~ges125/MSA_Text.html Millennium Star Atlas Errors and Omissions] by Richard Huziak, revised and updated 19 April 2001
  2. Атлас звёздного неба / Сторм Данлоп; пер. с англ. М. Я. Рутковский. — М.: АСТ: Астрель, 2007. — 224 с.: ил.

Отрывок, характеризующий Уранометрия 2000.0

«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.


На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
И это простое рассуждение вдруг уничтожило для князя Андрея весь прежний интерес совершаемых преобразований. В этот же день князь Андрей должен был обедать у Сперанского «en petit comite«, [в маленьком собрании,] как ему сказал хозяин, приглашая его. Обед этот в семейном и дружеском кругу человека, которым он так восхищался, прежде очень интересовал князя Андрея, тем более что до сих пор он не видал Сперанского в его домашнем быту; но теперь ему не хотелось ехать.
В назначенный час обеда, однако, князь Андрей уже входил в собственный, небольшой дом Сперанского у Таврического сада. В паркетной столовой небольшого домика, отличавшегося необыкновенной чистотой (напоминающей монашескую чистоту) князь Андрей, несколько опоздавший, уже нашел в пять часов собравшееся всё общество этого petit comite, интимных знакомых Сперанского. Дам не было никого кроме маленькой дочери Сперанского (с длинным лицом, похожим на отца) и ее гувернантки. Гости были Жерве, Магницкий и Столыпин. Еще из передней князь Андрей услыхал громкие голоса и звонкий, отчетливый хохот – хохот, похожий на тот, каким смеются на сцене. Кто то голосом, похожим на голос Сперанского, отчетливо отбивал: ха… ха… ха… Князь Андрей никогда не слыхал смеха Сперанского, и этот звонкий, тонкий смех государственного человека странно поразил его.
Князь Андрей вошел в столовую. Всё общество стояло между двух окон у небольшого стола с закуской. Сперанский в сером фраке с звездой, очевидно в том еще белом жилете и высоком белом галстухе, в которых он был в знаменитом заседании государственного совета, с веселым лицом стоял у стола. Гости окружали его. Магницкий, обращаясь к Михайлу Михайловичу, рассказывал анекдот. Сперанский слушал, вперед смеясь тому, что скажет Магницкий. В то время как князь Андрей вошел в комнату, слова Магницкого опять заглушились смехом. Громко басил Столыпин, пережевывая кусок хлеба с сыром; тихим смехом шипел Жерве, и тонко, отчетливо смеялся Сперанский.
Сперанский, всё еще смеясь, подал князю Андрею свою белую, нежную руку.
– Очень рад вас видеть, князь, – сказал он. – Минутку… обратился он к Магницкому, прерывая его рассказ. – У нас нынче уговор: обед удовольствия, и ни слова про дела. – И он опять обратился к рассказчику, и опять засмеялся.
Князь Андрей с удивлением и грустью разочарования слушал его смех и смотрел на смеющегося Сперанского. Это был не Сперанский, а другой человек, казалось князю Андрею. Всё, что прежде таинственно и привлекательно представлялось князю Андрею в Сперанском, вдруг стало ему ясно и непривлекательно.
За столом разговор ни на мгновение не умолкал и состоял как будто бы из собрания смешных анекдотов. Еще Магницкий не успел докончить своего рассказа, как уж кто то другой заявил свою готовность рассказать что то, что было еще смешнее. Анекдоты большею частью касались ежели не самого служебного мира, то лиц служебных. Казалось, что в этом обществе так окончательно было решено ничтожество этих лиц, что единственное отношение к ним могло быть только добродушно комическое. Сперанский рассказал, как на совете сегодняшнего утра на вопрос у глухого сановника о его мнении, сановник этот отвечал, что он того же мнения. Жерве рассказал целое дело о ревизии, замечательное по бессмыслице всех действующих лиц. Столыпин заикаясь вмешался в разговор и с горячностью начал говорить о злоупотреблениях прежнего порядка вещей, угрожая придать разговору серьезный характер. Магницкий стал трунить над горячностью Столыпина, Жерве вставил шутку и разговор принял опять прежнее, веселое направление.
Очевидно, Сперанский после трудов любил отдохнуть и повеселиться в приятельском кружке, и все его гости, понимая его желание, старались веселить его и сами веселиться. Но веселье это казалось князю Андрею тяжелым и невеселым. Тонкий звук голоса Сперанского неприятно поражал его, и неумолкавший смех своей фальшивой нотой почему то оскорблял чувство князя Андрея. Князь Андрей не смеялся и боялся, что он будет тяжел для этого общества. Но никто не замечал его несоответственности общему настроению. Всем было, казалось, очень весело.
Он несколько раз желал вступить в разговор, но всякий раз его слово выбрасывалось вон, как пробка из воды; и он не мог шутить с ними вместе.
Ничего не было дурного или неуместного в том, что они говорили, всё было остроумно и могло бы быть смешно; но чего то, того самого, что составляет соль веселья, не только не было, но они и не знали, что оно бывает.
После обеда дочь Сперанского с своей гувернанткой встали. Сперанский приласкал дочь своей белой рукой, и поцеловал ее. И этот жест показался неестественным князю Андрею.
Мужчины, по английски, остались за столом и за портвейном. В середине начавшегося разговора об испанских делах Наполеона, одобряя которые, все были одного и того же мнения, князь Андрей стал противоречить им. Сперанский улыбнулся и, очевидно желая отклонить разговор от принятого направления, рассказал анекдот, не имеющий отношения к разговору. На несколько мгновений все замолкли.