Ура (губа)
| Ура | |
 | |
| Кислая губа — часть губы Ура | |
| 69°21′29″ с. ш. 32°56′02″ в. д. / 69.358020° с. ш. 32.934004° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=69.358020&mlon=32.934004&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 69°21′29″ с. ш. 32°56′02″ в. д. / 69.358020° с. ш. 32.934004° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=69.358020&mlon=32.934004&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Вышестоящая акватория | Баренцево море |
| Страна |  Россия |
| Тип | Губа |
Ура — крупная губа на Мурманском берегу Баренцева моря[1]. Открыта к северу, вдается в материк на 22 км[2][3][1]. Ширина у входа 9,5 км[1]. Глубина до 256 м[3].
Расположена в 9 км к западу от Кольского залива. В губу впадают реки Ура, Урица, Гремиха, Чанручей, Одинцовка, а также несколько ручьёв[2][3][1]. Входными мысами в губу являются мысы Выевнаволок и Медвежий[1]. В губе множество островов, крупнейшие из которых Шалим, Медведь, Зелёный, Могильный, Еретик, Безымянный, Шарапов, Старичихин, Наковальня, а также группы островов Сенные Луды и острова Шуриновы[2][3][1]. Крупнейший остров залива — Шалим делит губу на 2 рукава: Восточный и Западный[1]. Западный рукав имеет минимальную ширину 1,1 км, в то время как Восточный всего лишь 300 м[2][3][1]. С островов в губу врезаются мысы Телячий, Толстик (остров Шалим) и Красный (остров Еретик). В губе выделяется множество более мелких бухт, среди крупнейших губы Чан, Пахта, Урица, Наша, Кислая, Червяное Озерко и Одинцова и бухты Порт-Владимир и Малая Калиновая[2][3][1]. Западный и восточные берега губы в основном состоят из крупных (до 237 м[3]) каменных утесистых шиферных гор[3][4], южный берег, близ устья реки Уры, более низменный[2].
При впадении реки Уры в начале XX века располагалась финская колония Урская (ныне село Ура-Губа); на острове Еретике было рыболовное становище[4].
В Уре ловится сельдь, заходящая туда большими косяками[4].
На южном берегу залива находится село Ура-Губа и нежилой посёлок Чан-Ручей, на западном посёлок Видяево. Ранее на берегах губы располагались, ныне упразднённые, населённые пункты Маяк Выевнаволок и Порт-Владимир. В губе Кислая была построена Кислогубская ПЭС — единственная приливная электростанция в России. Губа используется для базирования атомных подводных лодок Северного флота России.
Административно бухта входит в Мурманскую область России.
Напишите отзыв о статье "Ура (губа)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Лист карты R-36-91,92. Масштаб: 1 : 100 000. Издание 1971 г.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Лист карты R-36-101,102 Урагуба. Масштаб: 1 : 100 000. Состояние местности на 1978 год. Издание 1980 г.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Лист карты R-36-89,90 Заозерный. Масштаб: 1 : 100 000. Издание 1981 г.
- ↑ 1 2 3 Ура-Губа // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
Это заготовка статьи по географии Мурманской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ура (губа)
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
