Уругвай на летних Олимпийских играх 2012
| Уругвай на Олимпийских играх | ||||
<tr><td>Код МОК:</td><td colspan=4>URU</td></tr>
<tr><td style="vertical-align:middle;">НОК:</td><td colspan=4>Олимпийский комитет Уругвая <tr style="vertical-align:middle; background:#edf6ff;">
<td>Знаменосец</td>
<td colspan=4>Родольфо Колласо</td>
</tr>
<tr style="vertical-align:middle; background:#edf6ff;">
<td style="vertical-align:middle;">Медали</td>
<td style="background:gold; width:4em; text-align:center;">Золото |
Содержание
Результаты соревнований
Академическая гребля
- Мужчины
| Соревнование | Спортсмены | Отборочная гонка | Четвертьфинал/ Дополнительная гонка |
Полуфинал | Финал | ||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Время | Место | Время | Место | Время | Место | Время | Место | ||
| Парные двойки, лёгкий вес | Родольфо Колласо Эмилиано Думестре |
||||||||
Велоспорт
- Мужчины
| Спортсмен | Соревнование | Время | Место |
|---|---|---|---|
| Хорхе Сото | Групповая шоссейная гонка |
Дзюдо
Лёгкая атлетика
Парусный спорт
Плавание
Стрельба
Футбол
- Спортсменов — 18
Мужчины
На Игры квалифицировалась мужская сборная Уругвая по футболу, впервые после своей победы в 1928 году, когда турнир ещё носил статус чемпионата мира среди любителей.
Основу для Олимпийской сборной составят игроки молодёжной сборной, поскольку в Олимпийском футбольном турнире могут выступать игроки не старше 23 (плюс три футболиста более старшего возраста).
В состав сборной на Олимпийские игры вошли 18 игроков основного состава, а также 4 резервных футболиста (официальная заявка, по состоянию на 10 июля 2012)[1]
- Состав сборной
Помощник главного тренера: Хуан Версери (тренер молодёжной сборной, вывел команду на Олимпийские игры).
- Результаты
- Группа A
| Команда | И | В | Н | П | ГЗ | ГП | +/- | Очки | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Великобритания |
3 | 2 | 1 | 0 | 5 | 2 | +3 | 7 |
| 2 |  Сенегал |
3 | 1 | 2 | 0 | 4 | 2 | +2 | 5 |
| 3 | Уругвай |
3 | 1 | 0 | 2 | 2 | 4 | -2 | 3 |
| 4 |  ОАЭ |
3 | 0 | 1 | 2 | 3 | 6 | -3 | 1 |
| 26 июля 2012 17:00 UTC+1 |
|
Стадион: Олд Траффорд, Манчестер Зрителей: 51 745 Судья:  Питер О’Лири |
| 29 июля 2012 17:00 UTC+1 |
|
Стадион: Уэмбли, Лондон Зрителей: 75 093 Судья:  Феликс Брых |
| 1 августа 2012 19:45 UTC+1 |
|
Стадион: Миллениум, Кардифф Зрителей: 70 438 Судья:  Юити Нисимура |
Сборная Уругвая неожиданно слабо выступила на турнире. После победы над ОАЭ уругвайцы, которые рассматривались одними из главных фаворитов турнира (наряду с Бразилией и Мексикой), уступили сборной Сенегала 0:2, а затем и хозяевам Олимпиады, Великобритании (0:1) и не смогли выйти из группы.
Напишите отзыв о статье "Уругвай на летних Олимпийских играх 2012"
Примечания
- ↑ [www.tenfieldigital.com.uy/TenfielDigital/servlet/hntdide?0,0,5%2F,1,79740,1,0,0 Заявка сборной Уругвая]
Ссылки
- [www.cou.org.uy/cou/home/index.php Олимпийский комитет Уругвая] (исп.)
Отрывок, характеризующий Уругвай на летних Олимпийских играх 2012
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
