Усадьба Давыдова (Москва)
| Усадьба | |
Усадьба Давыдова
| |
 Флигель усадьбы | |
| Страна | Россия |
| Местоположение | Москва, ул. Пречистенка, д. 17/10 |
| Статус |  Объект культурного наследия города Москвы № 454
|
Усадьба Давыдова — усадьба в Москве по адресу улица Пречистенка, дом 17/10. Выявленный объект культурного наследия[1].
История
Во второй половине XVIII века ансамбль усадьбы, включавший главный дом, сад и флигеля, занимал весь квартал от Барыковского переулка до Сеченовского. Главный дом выстроен в 1770-х годах на основе палат первой половины XVIII века, в это время хозяином имения являлся московский полицмейстер Николай Петрович Архаров. Здание было выполнено в стиле раннего классицизма. В это же время построены оградившие с двух сторон парадный двор одноэтажные флигеля. Усадьба пострадала в пожаре 1812 года, но была восстановлена. Дом был увенчан мезонином с полукруглым окном, фасад украшен сдвоенными и одинарными коринфскими колоннами по бокам от парадного входа. В 1830-х годах крылья главного дома и флигеля были надстроены, а в 1869-74 годах архитектор А. Л. Обер выполнил их перестройку с заменой деревянных строений на каменные[2].
После Архарова усадьбой владел генерал Г. И. Бибиков. В 1835—1837 годах владельцем усадьбы являлся поэт Денис Васильевич Давыдов, в гостях здесь бывал Александр Сергеевич Пушкин. После в усадьбе была размещена женская гимназия С. А. Арсеньевой[2]. В советское время в доме располагался районный комитет компартии. На фасаде была установлена мемориальная доска в память Д. В. Давыдова работы А. Котырева[3]. В начале 1930-х годов в доме жила Вера Фигнер[4].
В настоящее время усадьба отреставрирована, но оригинальные интерьеры утрачены[3], по другой информации сохранились росписи XIX века[5].
Напишите отзыв о статье "Усадьба Давыдова (Москва)"
Примечания
- ↑ [dkn.mos.ru/contacts/register-of-objects-of-cultural-heritage/7734/ Городская усадьба Бибиковых - Д.В. Давыдова, XVIII-XIX вв.] (рус.). Департамент культурного наследия города Москвы. Проверено 21 мая 2015.
- ↑ 1 2 Москва: Энциклопедия, 1997, с. 243.
- ↑ 1 2 [um.mos.ru/houses/usadba_denisa_davydova/ Усадьба Дениса Давыдова] (рус.). Узнай Москву. Проверено 20 мая 2015.
- ↑ [mosenc.ru/encyclopedia?task=core.view&id=7813 Фигнер Вера Николаевна]. Лица Москвы. Московская энциклопедия. Проверено 21 мая 2015.
- ↑ Москва: Архитектурный путеводитель / И. Л. Бусева-Давыдова, М. В. Нащокина, М. И. Астафьева-Длугач. — М.: Стройиздат, 1997. — С. 285. — 512 с. — ISBN 5-274-01624-3.
Литература
- Москва: Энциклопедия / Глав. ред. С. О. Шмидт; Сост.: М. И. Андреев, В. М. Карев. — М. : Большая Российская энциклопедия, 1997. — 976 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-277-3.</span>
Отрывок, характеризующий Усадьба Давыдова (Москва)
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
