Усадьба Замятина — Третьякова
| Усадьба | |
Усадьба Замятина — Третьякова
| |
 Усадьба в конце XIX века, справа виден флигель и переход между зданиями | |
| Страна | Россия |
| Местоположение | Москва, Гоголевский бул., д. 6, стр. 1 |
| Статус |  памятник архитектуры (федеральный) Объект культурного наследия города Москвы № 1812
|
Усадьба Замятина — Третьякова — усадьба в Москве по адресу Гоголевский бульвар, дом 6, строение 1. Объект культурного наследия федерального значения[1].
История
Главный дом усадьбы датируется второй половиной XVIII века, когда её владельцем являлся князь Пётр Александрович Меншиков. При следующем хозяине, полковнике Андрее Егоровиче Замятине, в 1806 году к дому были симметрично добавлены две пристройки. Дом пострадал во время Московского пожара 1812 года, во время восстановления он был расширен и перестроен в стиле ампир. Выходящий на бульвар главный фасад обновлённого здания был украшен характерным для архитектуры того периода шестиколонным портиком с фронтоном[2].
Затем усадьба принадлежала военному и государственному деятелю Дмитрию Михайловичу Львову, далее ей владела почетная гражданка, купчиха Ольга Андреевна Мазурина. В 1854 году по соседству с усадьбой на деньги Мазуриной была выстроена богадельня при церкви Ржевской Богоматери. После смерти владелицы в 1871 году имение согласно завещанию досталось церкви. В том же году усадьбу приобрёл купец, меценат и коллекционер Сергей Михайлович Третьяков, участок с богадельней церковь оставила себе. Архитектор Александр Степанович Каминский, приходившийся Третьякову зятем, стал автором проекта перестройки усадьбы, завершившейся в 1873 году. Декор фасадов был выполнен в русско-византийском стиле. Композиция парадного фасада здания симметрична, вдоль него идёт ряд равномерно расположенных больших окон с полукруглыми арками, края здания выделяются похожими на башни ризалитами, которые венчает крыша в форме палаток. Карниз выполнен в форме полосы небольших арочек, ещё больше элементов древнерусского зодчества архитектор использовал при оформлении ризалитов: колонки с кубовидными капителями, кубышки, опирающиеся на консоли вставки с поребриком, кокошники. Парадные залы дома были оформлены в разных исторических стилях: готическом, рокайльном и классическом[2].
Для размещения художественной коллекции владельца усадьбы Каминский возвёл двухэтажный флигель. Здание стоит с небольшим отступом от главного дома и соединено с ним двумя переходами-галереями[2].
Третьяков скончался в 1894 году, после чего его дом был продан предпринимателю Павлу Павловичу Рябушинскому, который владел им до революции 1917 года. С приходом новой власти усадьба была национализирована. Первоначально в 1917 году здание занял Революционный трибунал, затем здесь разместилась Военная прокуратура, а после Великой Отечественной войны — отдел внешних сношений Министерства обороны СССР[2].
В 1987 году дом перешёл в ведение только что созданного Советского фонда культуры. В феврале 1994 года здание сильно пострадало в результате пожара. Во время реставрационных работ 1994-96 годов был восстановлен лепной декор и роспись плафонов перекрытия второго этажа, элементов ограждений лестниц. В центральной части дома со стороны двора была сделана мансарда. Восстановление затронуло и флигель, были отремонтированы стропильные конструкции и кладка стен перехода между ним и главным домом. Проект работ был выполнен институтом «Спецпроектреставрация» (научный руководитель Н. И. Сафонцева, автор проекта Т. В. Башкина) и был удостоен диплома как лучший объект реставрации за 1997 год по Москве. В бывшей усадьбе располагается Российский фонд культуры, правопреемник советского фонда[2].
- Moscow, Gogolevsky 6, detail, A.S.Kaminsky, 1880s.jpg
Козырёк над входом главного дома в конце XIX века
- Gogolevsky 6 Apr 2009 01.JPG
Правый ризалит дома в 2009 году
- Gogolevskiy Blv, 2010 18.jpg
Вид на дом с бульвара
Напишите отзыв о статье "Усадьба Замятина — Третьякова"
Примечания
- ↑ [dkn.mos.ru/contacts/register-of-objects-of-cultural-heritage/3313/ Усадьба Замятина-Третьякова, XIX в.] (рус.). Департамент культурного наследия города Москвы. Проверено 6 мая 2015.
- ↑ 1 2 3 4 5 Левина, Ирина. [um.mos.ru/houses/usadba-zamyatina-tretyakova/ Усадьба Замятина-Третьякова] (рус.). Узнай Москву. Проверено 6 мая 2015.
Литература
- Кириченко Е. И. [dkn.mos.ru/downloads/Nasledie_Kaminskogo_v_Moskve.pdf Архитектурное наследие А. С. Каминского в Москве]. — М.: Издательский дом Руденцовых, 2010. — С. 41-49. — 416 с.
Отрывок, характеризующий Усадьба Замятина — Третьякова
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
