Замок Кемнаде
| Замок | |
| |
| Страна | Германия |
| Город | Хаттинген |
| Основатель | рыцарь Веннемар фон Дюкер |
| Первое упоминание | 1393 год |
| Дата основания | ориентировочно 2-я половина XIII века |
| Основные даты: | |
| Статус | музей и ресторан |
| Состояние | Восстановлен |
| Сайт | [fv-hauskemnade.de/web/ Официальный сайт] |
Замок Кемнаде (нем. Haus Kemnade) — окруженный рвом замок в районе Бланкенштайн немецкого города Хаттинген (федеральная земля Северный Рейн — Вестфалия).
Замок находится в луговой пойме на левом берегу реки Рур. Название замка происходит от слова "Kemenate", что в переводе на русский язык обозначает "горница с камином", что позволяет сделать вывод, что в прошлом имение выделялось на фоне близлежащих деревенских домов наличием как минимум одного камина.
История
История замка Кемнаде тесно связана с историей города Штипель (сейчас район города Бохум). В 1001 году выходец из Саксонии граф Людгер получает в дар от короля Оттона III двор Штипель[1]. Его вдова Эмма фон Лесум в 1011 году завещала имение Бременскому архиепископству. Архиепископ Герхард II оформил Штипель как ленное владение. Этот лен был продан в XIII веке[2] семейству фон Липе из Детмольда. Штипель и принадлежащий к нему замок Кемнаде оставались в собственности этой семьи до 1809 года.
В документе 1393 года говорится о том, что с 1266 года на ленных правах Штипелем владели рыцари из семейства фон Дюкер. В этом же документе сообщается, что рыцарь Веннемар фон Дюкер построил замок Кемнаде[3]. Несмотря на то, что многие историки предполагают, что замок был построен на месте ранее существовавшего мотта, никаких археологических данных, подтверждающих это не обнаружено[2].
К началу XV столетия в Вестфалии пресеклось мужское колено семейства фон Дюкер. В 1410 году вследствие бракосочетания с последней наследницей семейства фон Дюкер замок Кемнаде получает в приданое Дитрих фон Ромберг. Так как у Дитриха не было сыновей, то замок Кемнаде достался в приданое его зятю Герману фон Рекке. До 1647 года замок был во владении семьи фон Рекке.
У Веннемара V фон Реке не было сыновей, поэтому он ещё при жизни подарил замок Кемнаде мужу одной из своих дочерей дросту замка Бланкенштайн и Вердена Иоганн Георг фон Сюберг.
Так как ещё с 1272 года Штипель принадлежал графству Марк, то после вхождения последнего в 1521 году в состав объединенного герцогства Юлих-Клеве-Берг замок Кемнаде также стал подданным этого государства. После войны за клевское наследство замок Кемнаде оказывается в составе курфюрстшества Бранденбург.
В 1589 году во время владения Конрадом фон Рекке замок сильно пострадал от пожара, произошедшего на второй день Пасхи. Восстанавливается замок уже после Тридцатилетней войны, причем камни для восстановления брались из замка Бланкенштайн. Окончательно замок был восстановлен только к 1704 году при Фридрихе Маттиасе фон Сюберге.
В XVII веке дворянство теряет многие привилегии. В поисках источников новых доходов Иоганн Фридрих Вильгельм фон Сюберг в 1780 году позволяет рядом с господским домом замка построить помещичью усадьбу, что и определило современное название замка «Haus Kemnade», то есть «усадьба Кемнаде».
В 1806 году в ходе реорганизации Германии вызванной роспуском Священной Римской империи, замок Кемнаде оказывается в составе Великого герцогства Берг, находящегося под управлением зятя Наполеона Бонапарта Иоахима Мюрата. После упразднения Наполеоном в 1809 году феодальной системы замок Кемнаде стал собственностью Иоганна Гисберта Филиппа фон Сюберга[3].
После его смерти в 1847 году замок Кемнаде унаследовала его сестра Филиппина и год спустя принесла его в качестве приданого своему супругу Вильгельму Фридриху фон Берсвордту-Валльрабе. В 1921 году его потомок Людвиг фон Берсвордт-Валльрабе продал замок Кемнаде вместе с 500 га, принадлежащей ему земли муниципалитету города Бохум.
В 1952—1958 годах в замке были проведены масштабные реставрационные работы.
Замок Кемнаде сегодня
В настоящий момент в замке располагается ряд музеев и коллекций. Так в замке находится филиал городского музея Бохума, где представлено свыше 1800 музыкальных инструментов, а также коллекция искусства Восточной Азии. В помещениях бывшей конюшни размещен музей исторических ценностей.
В фахверковом доме рядом с замком размещен музей деревенского дома, в котором можно ознакомиться с бытом крестьянской семьи XVIII-XIX веков.
Часть помещений замка Кемнаде используется в качестве ресторана.
С 2007 года в замковой часовне проводятся церемонии бракосочетаний.
Напишите отзыв о статье "Замок Кемнаде"
Литература
- Thomas Dann: … ein vortrefflich schöner Rittersitz. Haus Kemnade und seine Ausstattung vom 16. bis zum 19. Jahrhundert. 2. Auflage. Schürmann und Klagges, Bochum 2001, ISBN 3-920612-84-1
- Georg Dehio: Handbuch der Deutschen Kunstdenkmäler. Nordrhein-Westfalen. Band 2. Deutscher Kunstverlag, München/Berlin 1969, стр. 56
- Wilhelm Fenselau: Haus Kemnade zu Bochum. Wissenswertes zu einem Bochumer Kulturdenkmal. Winkler, Bochum 1994
- Klaus Gorzny: Ruhrschlösser. Piccolo-Verlag, Marl 2002, ISBN 3-9801776-7-X, стр. 116—119
- Gotthard Kießling: Haus Kemnade. In: Stefan Leenen, Kai Niederhöfer u. a.: Burgen AufRuhr. Unterwegs zu 100 Burgen, Schlössern und Herrensitzen in der Ruhrregion. Klartext Verlag, Essen 2010, ISBN 978-3-8375-0234-3, стр. 130—133
- August Kracht: Burgen und Schlösser im Sauerland, Siegerland, Hellweg, Industriegebiet. Ein Handbuch. Umschau Verlag, Frankfurt am Main 1976, ISBN 3-8035-8011-0, стр. 255—261
- Albert Lassek: Burghaus Kemnade im Ruhrtal. Laupenmühlen & Dierichs, Bochum 1968
Примечания
- ↑ Zitiert nach Harald Polenz: Von Grafen, Bischöfen und feigen Morden. 1. Auflage. Klartext Verlag, Essen 2004, ISBN 3-89861-260-0, стр. 95
- ↑ 1 2 Raimund Trinkaus: [web.archive.org/web/20070927004718/www.bochum-stiepel.de/index.php?option=com_content&task=view&id=19&Itemid=42 Haus Kemnade. Ein kurz gefasster Abriss], 21 марта 2007 г.
- ↑ 1 2 Josef Bieker: Schlösser im Revier. 2. Auflage. Harenberg, Dortmund 1993, ISBN 3-88379-586-0, стр. 118
Ссылки
- [www.raimund-trinkaus.de/Geschichte%20des%20Hauses%20Kemnade.pdf История замка Кемнаде] (нем.)
- [www.schatzkammer-kemnade.de/ Сайт музея исторических ценностей] (нем.)
Отрывок, характеризующий Замок Кемнаде
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
