Усадьба Фёдора Терещенко

Усадьба
Усадьба Фёдора Терещенко Садиба Федора Терещенка
Страна	Украина
Киев	улица Терещенковская, 9, 9а
Тип здания	Особняк, флигель
Архитектурный стиль	Неогрек
Автор проекта	Владимир Николаев
Строительство	???—1878 годы

Усадьба Федора Терещенко — памятник истории, искусства и архитектуры Киева, расположенный на Терещенковской улице. Архитектурный комплекс состоит из особняка, дом № 9 и служебного флигеля во дворе, дом № 9а. Особняк построен в 1878 году архитектором Владимиром Николаевым. В настоящее время здание занимает Киевский музей русского искусства.

Строительство и перестройка

Строительство особняка было связано с общей застройкой нового района на пустыре перед зданием университета. Архитектор Викентий Беретти, по проекту которого возводился корпус университета, считал необходимым решить общую градостроительную задачу комплексно, строить каменные дома в единой связке — как принято в столичных городах, о чём в 1838 году уведомил киевскую городскую власть. Для проектирования здания был приглашён известный киевский архитектор Владимир Николаев.

Дом был возведён к 1878, а в 1880 его владелица, М. Чаплинская, продала участок земли с особняком и другими сооружениями во дворе коллежскому советнику Фёдору Терещенко. В 1881 году Терещенко обращается к академику архитектуры А. Л. Гуну и заказывает эскизный проект перестройки приобретенного здания и его внутренней отделки.

Работы по перестройке выполнялись в 1882—1884 при участии петербургских подрядчиков, специалистов мебельной фирмы Мельцера, скульпторы Шварц и Ботта, художник Сидиков. Руководил строительством автор первоначального проекта В. М. Николаев.

В законченном виде здание приняло асимметричный вид, поскольку левая часть особняка, возведенного по первоначальному проекту, была сохранена. Третий этаж существует только со двора, а по главному фасаду за его счёт была увеличена высота парадных залов второго этажа. Новый центральный вход выдвинут на мостовую и украшен кариатидами. Окна второго этажа выделены пилястрами и верхними филёнками с мифологическими сюжетами, карниз отделан медальонами и львиными маскаронами. В целом фасад выполнен в стиле неогрек.

Внутреннее пространство решено в сочетании торжественности анфилады парадных залов и домашнего уюта довольно скромных жилых помещений. Интерьеры будуара, диванной, гостиной, кабинета, столовой оформлены лепным и цветным декором и украшене резьбой. Их убранство стилизовано под различные архитектурные стили. В это же время возникла идея дополнительной пристройки к зданию, включающей специальное помещение для картинной галереи и зимнего сада. Планирование этих помещений выполнил архитектор Николаев.

История

В 1885 году строительство было завершено, и семья Фёдора Терещенко переехала в особняк. В этом доме Фёдор Артемович проживал со своей второй женой Надеждой, здесь родились их дети Надежда, Фёдор и Наталья.

После смерти Фёдора Терещенко в 1894 году особняк и всё имущество, согласно завещанию, перешли в собственность сына хозяина, но оставлены в пожизненное владение вдове, которая расширяет участок, приобретя в 1903 году соседнюю усадьбу (№ 7 / 13). В годы Первой мировой войны в доме (№ 7 / 13) был организован госпиталь.

Семья Терещенко покинула Киев в 1918. Особняк после отъезда владелицы в годы революции и гражданской войны использовался различными организациями и учреждениями. Здесь располагалось МИД Центральной Рады, правительства Скоропадского и Директории, штабы Красной Армии, деникинской армии, штаб Драгомирова, польской пулеметной роты, Ревтрибунала 14-го корпуса Красной Армии.

В 1919 году Комиссариат народного образования советского правительства выдал охранный лист на помещение, а с 1922 года здесь размещается музей русского искусства.

У дома в 1983 году был установлен памятник Репину работы московского скульптора А. Комова. А в 2001 на фасаде здания появилась мемориальная доска в память об Александре Шульгине — первом министре иностранных дел Украины.

Литература

• Друг О. М., Малаков Д. В. [alyoshin.ru/Files/publika/malakov/malakov_089.html Особняки Киева]. — Киев: «Кий», 2004. — 823 с.  (укр.)

Ресурсы интернета

• [museumru.kiev.ua/house/ Сайт музея русского искусства]  (рус.);
• [wek.kiev.ua/uk/Терещенка_особняк Энциклопедия Киева]  (укр.)

Отрывок, характеризующий Усадьба Фёдора Терещенко

Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.