Усай, Бернардо Альберто
| Бернардо Альберто Усай | |
| Bernardo Alberto Houssay | |
 | |
| выдающийся физиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине (1947) | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
21 сентября 1971 (84 года) |
Берна́рдо Альбе́рто Уса́й (Хуссе́й, исп. Bernardo Alberto Houssay, 10 апреля, 1887, Буэнос-Айрес, Аргентина — 21 сентября, 1971) — аргентинский физиолог, получивший Нобелевскую премию по физиологии и медицине в 1947 году «за открытие роли гормонов передней доли гипофиза в метаболизме глюкозы». Разделил премию с супругами Карлом и Герти Кори, открывшими каталитическое превращение гликогена. Он является первым аргентинским и латиноамериканским лауреатом Нобелевской премии в науке.
Содержание
Биография
Ранняя жизнь
Бернардо Альберто Усай был рождён в Буэнос-Айресе, иммигрантами из Франции, Альбертом и Кларой Усай. Он, не по годам развитой подросток, был допущен в фармацевтическую школу при Университете Буэнос-Айреса в возрасте 14-ти лет, а затем на медицинский факультет того же Университета с 1904 по 1910 год, начал, когда ему было только 17 лет. В то время как Усай был медицинским студентом третий год, он занимал должность научно-исследовательского и преподавательского ассистента кафедры физиологии.
Академик АН Аргентины.
Память
В 2009 г. Международный астрономический союз присвоил имя Бернардо Альберто Усая кратеру в области северного полюса Луны.
Напишите отзыв о статье "Усай, Бернардо Альберто"
Ссылки
- [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1947/houssay-bio.html Биография Бернардо Усая на сайте Нобелевского комитета] (англ.).
- [nobelprize.org/nobel_prizes/medicine/laureates/1947/houssay-lecture.html Нобелевская лекция Бернардо Усая] (англ.).
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Усай, Бернардо Альберто
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
