Усама ибн Мункыз
| Усама ибн Мункыз | |
| араб. أسامة بن منقذ | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Отец: |
Муршид ибн Мункыз |
Усама ибн Мункыз (4 июля 1095, Шейзар, сев. Сирия, — 1188, Дамаск[1]) — арабский писатель и полководец. Участник сражений с крестоносцами. Путешествовал по Сирии, Египту, Палестине, Месопотамии. Автор «Книги назидания» (изд. в Лейдене в 1884) — автобиографической хроники, рассказывающей о быте арабов в XII веке и их отношениях с крестоносцами. Книга ценна как художественное произведение и важный исторический источник, дающий представление о жизни средневекового арабского Востока. Усаме ибн Мункызу принадлежат также сборники стихов и исторических рассказов «Книга о посохе», «Книга стоянок и жилищ» и др.
Содержание
Биография
Усама родился в семье правителей Шейзара — одного из многочисленных сирийских княжеств, существовавших в конце XI века. Он получил хорошее образование, его отец, Муршид (1068—1137), получил широкую известность как каллиграф и переписчик Корана. Ибн Халликан (ум. в 1282) характеризует Усаму в своем биографическом словаре как «одного из самых могущественных, образованных и отважных членов семьи Мункизидов, владетелей замка Шайзар»[2].
Уже в 15 лет Усама участвовал в сражениях с крестоносцами, когда Танкред с войском Антиохии предпринял попытку взять Шейзар (в 1110 году)[3]. В 1129 году он поступил на службу к правителю Мосула Занги. После смерти отца в 1137 году из-за конфликта с дядей, Абу-ль-Асакиром, правителем Шейзара, он вынужден был навсегда оставить свой дом.
С 1138 по 1144 год Усама находился на службе у правителей Дамаска. В это время он совершает несколько поездок в Палестину, находившуюся под властью крестоносцев. Он участвовал в переговорах между Дамаском и Иерусалимским королевством. Благодаря своему высокому социальному положению, он был вхож в высшие слои франкского общества. У него были друзья среди представителей рыцарства, он познакомился с королём и его придворными. Однако из-за интриг он вынужден был оставить Дамаск и следующим его прибежищем стал Египет.
В Египте Усама пробыл десять лет, с 1144 по 1154 год. В Египте он приобрел влияние. По поручению везира Фатимидов Усама ездил с посольством в Сирию в 1150 году. Однако вовлеченность в дворцовые интриги вынудила его спешно оставить Египет в 1154 году. По дороге он потерял практически все своё имущество, ограбленный бедуинами и крестоносцами. Почти вся его семья погибла в землетрясении в Хаме в 1157 году.
Усама снова, теперь уже на десять лет, обосновался в Дамаске. Он поступил на службу к Нур ад-Дину, сыну мосульского правителя Имад ад-Дина Занги. Из Дамаска Усама совершает в 1160 году паломничество в Мекку. В 1162 и 1164 годах он участвовал с Нур ад-Дином в осаде и взятии принадлежавшей крестоносцам антиохийской крепости Харим.
С 1164 по 1174 год он жил у властителя небольшого замка Кайфа, в области Диярбекра в Верхней Месопотамии. В 1174 году он возвращается в Дамаск, находившейся к тому времени под властью Салах ад-Дина. При дворе последнего находился его любимый сын Мурхаф. Здесь он и провел свои последние годы. Усама уже не обладал прежним политическим влиянием и прибывал в относительном забвении. Но это время он посвятил осмыслению пережитого. Усама писал о себе в эти годы[4]:
Я всегда был горящим факелом битвы; всякий раз, когда она угасала,
Я зажигал её вновь искрой, высеченной ударом меча о голову врага…
Но ныне я стал подобен праздной деве, которая лежит
На мягких подушках за ширмами и занавесями.
И я ослабел, лежа неподвижно столь долго.
Сочинения
- Китаб аль-ъаса (Книга о посохе), Каир, 1953
- Китаб ал-маназил ва-д-дийар (Книга стоянок и жилищ), Москва, 1961. (Факсимиле рукописи без перевода);
- Китаб аль-Иътибар в рус. пер. — Книга назидания, [пер. А.А. Салье, вступ. ст. И. Ю. Крачковского и Е. А. Беляева, 2 изд.], М., 1958 (лит. с. 321-24)
Напишите отзыв о статье "Усама ибн Мункыз"
Примечания
- ↑ Meri, 2004, p. 851.
- ↑ Хилленбранд Кэрол. Крестовые походы. Взгляд с Востока: мусульманская перспектива. СПб., 2008. С. 252.
- ↑ Усама ибн Мункыз. Книга назидания. М. Изд-во. вост. лит. 1958.
- ↑ Хилленбранд Кэрол. Указ. соч. С. 253.
Литература
- Josef W. Meri. Medieval Islamic civilization. — Routledge, 2004. — 1248 p. — ISBN 9780415966900.
Ссылки
- [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/U.phtml?id=2060 УСАМА ИБН МУНКЫЗ. Книга назидания]. Восточная литература. Проверено 18 мая 2011. [www.webcitation.org/665zXr669 Архивировано из первоисточника 12 марта 2012].
Отрывок, характеризующий Усама ибн Мункыз
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.
Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и, разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, – писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе, и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
Однако, как обыкновенно, в 9 м часу князь вышел гулять в своей бархатной шубке с собольим воротником и такой же шапке. Накануне выпал снег. Дорожка, по которой хаживал князь Николай Андреич к оранжерее, была расчищена, следы метлы виднелись на разметанном снегу, и лопата была воткнута в рыхлую насыпь снега, шедшую с обеих сторон дорожки. Князь прошел по оранжереям, по дворне и постройкам, нахмуренный и молчаливый.
– А проехать в санях можно? – спросил он провожавшего его до дома почтенного, похожего лицом и манерами на хозяина, управляющего.
– Глубок снег, ваше сиятельство. Я уже по прешпекту разметать велел.
Князь наклонил голову и подошел к крыльцу. «Слава тебе, Господи, – подумал управляющий, – пронеслась туча!»
– Проехать трудно было, ваше сиятельство, – прибавил управляющий. – Как слышно было, ваше сиятельство, что министр пожалует к вашему сиятельству?
Князь повернулся к управляющему и нахмуренными глазами уставился на него.
– Что? Министр? Какой министр? Кто велел? – заговорил он своим пронзительным, жестким голосом. – Для княжны, моей дочери, не расчистили, а для министра! У меня нет министров!
– Ваше сиятельство, я полагал…
– Ты полагал! – закричал князь, всё поспешнее и несвязнее выговаривая слова. – Ты полагал… Разбойники! прохвосты! Я тебя научу полагать, – и, подняв палку, он замахнулся ею на Алпатыча и ударил бы, ежели бы управляющий невольно не отклонился от удара. – Полагал! Прохвосты! – торопливо кричал он. Но, несмотря на то, что Алпатыч, сам испугавшийся своей дерзости – отклониться от удара, приблизился к князю, опустив перед ним покорно свою плешивую голову, или, может быть, именно от этого князь, продолжая кричать: «прохвосты! закидать дорогу!» не поднял другой раз палки и вбежал в комнаты.
Перед обедом княжна и m lle Bourienne, знавшие, что князь не в духе, стояли, ожидая его: m lle Bourienne с сияющим лицом, которое говорило: «Я ничего не знаю, я такая же, как и всегда», и княжна Марья – бледная, испуганная, с опущенными глазами. Тяжелее всего для княжны Марьи было то, что она знала, что в этих случаях надо поступать, как m lle Bourime, но не могла этого сделать. Ей казалось: «сделаю я так, как будто не замечаю, он подумает, что у меня нет к нему сочувствия; сделаю я так, что я сама скучна и не в духе, он скажет (как это и бывало), что я нос повесила», и т. п.
