Усердный денщик

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Усердный денщик
Жанр

Комедия

Режиссёр

Н. Я. Филиппов

Продюсер

Александр Дранков

Автор
сценария

Н. Я. Филиппов

В главных
ролях

Н. Я. Филиппов
В. Гарлин

Оператор

Александр Дранков

Кинокомпания

Ателье А. Дранкова

Длительность

3 мин.

Страна

Россия

Год

1908

IMDb

ID 0348296

К:Фильмы 1908 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

«Усердный денщик» (1908) — один из первых российских короткометражных игровых художественных немых фильмов, первая русская кинокомедия[1].





Сюжет

«Вестник кинематографов в Санкт-Петербурге» о фильме:

Пьеса эта поставлена и разыграна артистами Санкт-Петербургских театров. Прекрасно исполненная небольшая пьеска построена на многих комических эффектах и вызывает у зрителей веселый смех. Содержание её следующее.

Старый генерал, ухаживающий за своей кухаркой, чтобы иметь лишний предлог полюбезничать с ней, принёс на кухню листы клейкой бумаги от мух. Исполняя барский приказ, горничная разложила их повсюду где надо и где не надо. Явившийся на смену генералу денщик в пылу любовного объяснения садится на стул, где лежит лист клейкой бумаги. Но ужас! Пытаясь снять злополучную бумагу, он приклеивает то одну, то другую руку, пока наконец не догадывается снять с бумагой белые перчатки. Покончив с этой трудной операцией и видя, что кухарка отлучилась из кухни, лакомка-денщик второпях схватил горячую тарелку и выронил её из рук и затем, взяв кастрюлю с горячими пирожками и быстро проглатывая их один за другим, стал очищать большую посудину. Появление кухарки заставило его оставить пирожки и объяснить, что тарелка разбилась сама собой. Несчастья преследуют его и дальше, и второпях он садится на брошенное на стул шитьё, в котором торчала игла. Вскочив от укола, он вырвал иглу и галантно поднес её своей возлюбленной. Заслужив своей любезностью прощение, он старается помочь ей, вытирая и складывая посуду, и, желая убрать со стола целую массу тарелок, заглядевшись на кухарку, споткнулся, и, лежа уже на полу, он цепко держит тарелки в руках. Несчастья не оканчиваются этим, и, пытаясь подняться, он выпускает из рук все тарелки и бьет их на мелкие куски. Возмущённая кухарка отталкивает своего возлюбленного и половой шваброй выгоняет его вон. Бедный денщик на последние деньги купил посуду и хотел загладить свою вину, но тут же злополучный рок преследует его вновь. Едва является он с целой грудой новых тарелок на кухню, как, увидав своего генерала, любезничающего с кухаркой, воспылал ревностью, в замешательстве задел посудный шкаф, повалил его — и новые тарелки и шкаф обрушились на старого генерала. А лакомка-денщик, думая воспользоваться хоть этим замешательством и попробовать крема, был пойман за ухо на месте преступления и с замазанным лицом подведён к рампе.

Сколько злоключений преследовало в этот несчастный день усердного денщика![2]

Роли

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "Усердный денщик"

Примечания

  1. Иванова В., Мыльникова В. и др. Великий Кинемо: Каталог сохранившихся игровых фильмов России (1908-1919). — М.: Новое литературное обозрение, 2002. — С. 25. — ISBN 5-86793-155-2.
  2. «Вестник кинематографов в Санкт-Петербурге». — 1908, № 2, с. 7—8.


Отрывок, характеризующий Усердный денщик

– Ну так что ж? – сказала она.
– Ты ему вскружила совсем голову, зачем? Что ты хочешь от него? Ты знаешь, что тебе нельзя выйти за него замуж.
– Отчего? – не переменяя положения, сказала Наташа.
– Оттого, что он молод, оттого, что он беден, оттого, что он родня… оттого, что ты и сама не любишь его.
– А почему вы знаете?
– Я знаю. Это не хорошо, мой дружок.
– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.