Усмирение шахты Вуек
Усмирение шахты Вуек — антизабастовочная акция польской милиции и армии на угольной шахте Вуек под Катовице, закончившаяся убийством девяти шахтёров 16 декабря 1981 года.
Акция была частью общей операции по разгрому независимого профсоюза Солидарность после введения военного положения в 1981 году. Акция прошла технически успешно, однако в долговременной перспективе она стала одним из событий, сломавших коммунистическую систему в Польше.
Содержание
Бойня
Утром 13 декабря 1981 года в Польше генералом Войцехом Ярузельским было объявлено о введении военного положения. Еще в ночь с 12 на 13 декабря начались аресты активистов профсоюза "Солидарность". Среди них был и председатель профсоюзного комитета угольной шахты "Вуек" Ян Людвичек. Вскоре арест Людвичека стал известен на шахте. Члены комитета приняли решение начать забастовку в знак протеста, которую поддержало большинство шахтеров. Начались забастовки и на других предприятиях и шахтах. Органам власти были выдвинуты требования немедленно освободить Людвичека, отменить военное положение, прекратить преследование "Солидарности". Начались первые переговоры между представителями шахты и органами власти, однако они не принесли никаких результатов. Понимая, что власти могут начать стягивать силы для штурма, было принято решение начать оборону территории шахты силами самих горняков. Началось сооружение баррикад, были выставлены специальные посты наблюдения за окрестной местностью. 14 декабря жители близлежащего жилого района, где проживали многие шахтёры начали помогать бастовавшим продуктами, теплой одеждой. В связи с тяжёлой психологической обстановкой, некоторое количество шахтёров покидали шахту, таким образом прекращая забастовку со своей стороны и возвращаясь к родным и близким. 15 декабря бастующим стало известно о разгоне силами войск и милиции бастующих на шахтах Сташиц и Июльский Манифест. С этого момента стало понятно, что следующей будет шахта Вуек. Утром 16 декабря началось стягивание к шахте военных и милицейских подразделений. Они состояли из 8 рот ZOMO (специальной милиции, аналог ОМОНа) при поддержке ORMO (милицейских резервистов) и NOMO, семи водомётов, трёх армейских мотострелковых рот (30 БМП) и одной танковой роты. В первую очередь водомётами начали разгонять людей собравшихся около проходной шахты, многие из которых были родственниками бастующих. Затем, начался обстрел территории шахты спецсредствами со слезоточивым газом. Некоторые шахтеры тяжело отравились газами, помощь им оказывал медпункт предприятия. После этого стены территории шахты начали таранить танки пропуская таким образом за собой бойцов ZOMO. Шахтёры оказали сопротивление, используя свои инструменты и прочие подручные средства. Во время столкновения были ранены 41 милиционер и военный, 11 из них — тяжело.
В разгар столкновений специальный взвод из состава ZOMO открыл огонь из боевого оружия по забастовщикам, убив 9 человек (Ян Стависиньский, Йоахим Гнида, Юзеф Чекальский, Кшиштоф Гиза, Рышард Гзик, Богуслав Копчак, Анджей Пелка, Збигнев Вильк и Зенон Зайонц) и ранив 21 других.
К 17:30 сопротивление бастующих начало стихать. К 19:00 шахтеры прекратили сопротивление и покинули территорию шахты.
Последствия
После усмирения трое шахтёров были осуждены на тюремные сроки от трёх до четырёх лет.
1 июня 2007 года 15 бывших сотрудников специального взвода были приговорены к тюремному заключению за участие в убийстве[1][2]. Большинство из них получили от 2,5 до 3 лет тюремного заключения, командир взвода, Ромуальд Цислак, получил 11 лет. Суд не смог установить того, кто отправил специальный взвод в Вуек. Обвинявшийся в этом заместитель начальника милиции Катовице, Мариан Окрытны, был оправдан[3].
В культуре
События на шахте Вуек легли в основу сюжета фильма Śmierć jak kromka chleba (1994 год) режиссёра Казимежа Куца.
Напишите отзыв о статье "Усмирение шахты Вуек"
Ссылки
- ↑ [web.archive.org/web/20070615063816/www.iht.com/articles/2007/05/31/europe/poland.php Polish court sentences 15 policemen in 1981 massacre at coal mine], International Herald Tribune, May 31, 2007
- ↑ [www.polskieradio.pl/zagranica/news/artykul53367.html 'Wujek' coal mine massacre perpetrators face justice], Polskie Radio, 01.06.2007
- ↑ [wiadomosci.wp.pl/kat,1342,title,Wszyscy-zomowcy-spod-Wujka-winni-i-skazani,wid,8892688,wiadomosc.html Wszyscy zomowcy spod «Wujka» winni i skazani], Polska Agencja Prasowa, 2007-05-31
См. также
- [www.nszz-stocznia.pl/Galeria/KopalniaWujek1981/index.htm Мемориал погибшим шахтерам]
Отрывок, характеризующий Усмирение шахты Вуек
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
