Усов, Николай Харитонович

Николай Усов
Общая информация
Полное имя	Николай Харитонович Усов
Родился	28 октября (10 ноября) 1904(1904-11-10) Санкт-Петербург, Российская империя
Умер	5 июня 1964(1964-06-05) (59 лет) Ленинград, СССР
Гражданство	СССР
Позиция	полузащитник
Карьера
Клубная карьера*
1922—1926	/ Коломяги	? (?)
1927—1928	«Стадион им. Ленина»	? (?)
1929—1931	Балтвод	? (?)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Николай Харитонович Усов (28 октября (10 ноября) 1904, Санкт-Петербург, Российская империя — 5 июня 1964, Ленинград, СССР) — советский футболист, судья. Судья всесоюзной категории (1934). Заслуженный мастер спорта СССР (1943). Майор Советской Армии.

Биография

В 1922-31 играл крайним нападающим Выступал за ленинградские команды «Коломяги» (1922—1926), «Стадион им. Ленина» (1927—1928), «Балтвод» (1929—1931). В сборной Ленинграда — 1929.

В 1931 получил тяжелую травму и переключился на судейство. В высшей лиге чемпионатов СССР (1936-49) 78 матчей. Судья финала первого Кубка СССР в 1936.

Судья матча в блокадном Ленинграде 6 мая 1942.

Один из лучших судей страны в 30-40-е. Единственный судья, удостоенный звания змс. Обладатель почетного судейского знака (1956).

Председатель Ленинградской футбольной секции — 1953-58, член Президиума ВКС — 1934-41, 1943-52, член городской коллегии судей по футболу и хоккею с мячом — 1931-64. Инженер Балтийского завода — с 1929 до конца жизни.

Источники

Энциклопедия «Российский футбол за 100 лет». — Москва: Грэгори-Пэйдж, 1997. — ISBN 5-900493-70-9 — с.537.

Ссылки

• [slovari.yandex.ru/dict/football-igroki/article/2074.htm Профиль](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня))

Отрывок, характеризующий Усов, Николай Харитонович

Они помолчали. Князь Андрей смотрел близко в эти зеркальные, непропускающие к себе глаза и ему стало смешно, как он мог ждать чего нибудь от Сперанского и от всей своей деятельности, связанной с ним, и как мог он приписывать важность тому, что делал Сперанский. Этот аккуратный, невеселый смех долго не переставал звучать в ушах князя Андрея после того, как он уехал от Сперанского.
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.


На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»