Усов, Фёдор Николаевич
| Фёдор Николаевич Усов | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск |
казачьи войска |
| Звание |
полковник |
| Командовал |
1-й отдел Сибирского казачьего войска |
| Сражения/войны | |
Фёдор Николаевич Усов (1840—1888) — полковник, атаман 1-го отдела Сибирского казачьего войска.
По происхождению сибирский казак, Усов по окончании курса в Омском кадетском корпусе, служил в штабе Сибирского генерал-губернатора офицером для особых поручений и неоднократно бывал в военных походах в степи.
Значительную часть своей служебной деятельности Усов посвятил Сибирскому казачьему войску; генерал-губернаторы Казнаков, Мещеринов и Колпаковский часто возлагали на него поручения, касающиеся хозяйственной и экономической деятельности Сибирского казачьего войска. Служебной вершиной Усова были чин полковника и должность атамана 1-го отдела Сибирского казачьего войска.
Высочайшим повелением по распоряжению министра внутренних дел № 1213 от 8 мая 1868 года «За участие в злонамеренных действиях компании лиц, стремившихся к низвержению существующего порядка управления Сибирью и её отделению от России» был сослан под надзор полиции в Повенец, откуда по предписанию олонецкого губернатора № 2259 от 3 июня 1869 года был переведен в Каргополь. В феврале 1872 г. получил разрешение возвратиться на родину к отцу, в Семипалатинскую область, впоследствии был восстановлен во всех правах и преимуществах по службе[1][2].
Большую известность Усову принесла его общественная и научно-литературная деятельность, он был секретарем Западно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества.
Основные труды Усова:
- Отчет о состоянии Сибирского казачьего войска в 1876 г. Омск, 1877 (Главным управлением казачьих и иррегулярный войск Главного штаба был признан образцовым и разослан в другие казачьи войска в качестве примера для подражания).
- Статистическое описание Сибирского казачьего войска. СПб., 1879
- Справочная книжка о Сибирском казачьем войске. Тюмень, 1873
- Очерки по истории Сибирского казачьего войска // «Акмолинские губернские ведомости» за 1882 и 1883 гг.
- Хронологический указатель событий, относящихся к истории Западной Сибири с 1465 по 1881 г. (совместно с Н. Н. Балкашиным)
- Исторический очерк Западной Сибири в царствование императора Александра II // «Памятная книжка Западной Сибири» на 1882 г.
Кроме того, Усов поместил ряд статей в периодических изданиях.
Усов скончался 21 сентября 1888 г. в станице Кокчетавской.
Источники
- Усов, Федор Николаевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Некролог // «Исторический вестик», 1888 г., т. 34, декабрь.
Напишите отзыв о статье "Усов, Фёдор Николаевич"
Примечания
Отрывок, характеризующий Усов, Фёдор Николаевич
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»
