Успенский район (Краснодарский край)

Успенский муниципальный район

Герб Флаг
Страна	Россия Россия
Статус	Муниципальный район
Входит в	Краснодарский край
Включает	10 муниципальных образований
Административный центр	Село Успенское
Дата образования	1924
Глава МО	Бахилин Геннадий Клавдиевич
Председатель Совета МО	Воруков Рамазан Хасанович
Население (2016)	↗40 896 (34-е место)
Плотность	36,7 чел./км²
Национальный состав	русские (77,1 %), адыги (8,2 %), армяне (4,9 %), украинцы (1,5 %), греки (1,3 %), цыгане (1,0 %)
Площадь	1 129,98 км² (35-е место)
Часовой пояс	MSK (UTC+3)
Телефонный код	+7 86140
Код автом. номеров	23, 93, 123
[www.adm-uspenskoe.ru/ Официальный сайт]
ОКАТО	[classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=03256000000 03 256 000 000]

Успенский район — муниципальное образование в Краснодарском крае.

Административный центр — село Успенское.

География

Расположен в юго-восточной части Краснодарского края. На востоке район граничит со Ставропольским краем, на юге с Отрадненским районом Краснодарского края, на западе с Новокубанским районом Краснодарского края и с городом Армавиром. Площадь района — 1130 км².

Главная река района — Кубань. На юго-западной границы района — река Уруп.

История

Район был образован 2 июня 1924 года в составе Армавирского округа Юго-Восточной области. В его состав вошла часть территории упраздненного Армавирского отдела Кубано-Черноморской области.

Первоначально район включал в себя 24 сельских совета: Братко-Опочиновский, Вревский, Галицынский, Гусаровский, Западный, Егорлыкский, Карамурзинский, Коноковский (с. Коноково), Коноковский (аул Коноковский), Кургоковский, Ливонский, Маламинский, Марьинский, Надзорненский, Николаевский, Новокавказский, Овечковский, Пантелеймоновский, Пискуновский, Союз Южных Хуторов (х. Великобратский), Трехсельский, Убеженский, Урупский, Успенский.

• С 16 ноября 1924 года район в составе Северо-Кавказского края.
• 6 ноября 1929 года район был упразднен, его территория поделена между Армавирским, Отрадненским и Невинномысским районами.
• 31 декабря 1934 года район был восстановлен.
• С 13 сентября 1937 года Успенский район в составе Краснодарского края.
• С 28 апреля 1962 года по 21 февраля 1975 года Успенский район был упразднен, его территория входила в состав Новокубанского района.
• В 1993 году была прекращена деятельность сельских Советов, территории сельских администраций преобразованы в сельские округа.
• В 2005 году в районе были ликвидированы администрации сельских округов и образованы 10 сельских поселений.

Административное деление

Территория Успенского района включает в себя
(жирным шрифтом выделены административные центры поселений):

• 10 сельских поселений
  • Веселовское — хутор Весёлый, посёлок Лесной, хутор Приозерный, хутор Серединский (4)
  • Вольненское — село Вольное, Марьино, посёлок Дивный, посёлок Заречный (4)
  • Коноковское — село Коноково (1)
  • Кургоковское — аул Кургоковский (1)
  • Маламинское — село Маламино, хутор Вольность, хутор Карс, хутор Первокубанский (4)
  • Николаевское — станица Николаевская (1)
  • Трехсельское — село Трёхсельское, село Пантелемоновское, село Новоурупское, хутор Воронежский (4)
  • Убеженское — станица Убеженская, хутор Державный, хутор Западный, хутор Новенький (4)
  • Урупское — аул Урупский, аул Коноковский (2)
  • Успенское — село Успенское, посёлок Мичуринский, хутор Украинский, хутор Подковский, хутор Лок, хутор Белецкий, хутор Успенский (7)

Население

Численность населения
1959	1979	1989	2002	2006	2009	2010
34 923	↗36 055	↗36 697	↗40 873	↗41 109	↗41 422	↘41 273
2011	2012	2013	2014	2015	2016
↘41 207	↘41 170	↘41 100	↘40 861	↗40 879	↗40 896

Население района на 01.01.2006 года составило 41 109 человек, все — сельские жители. Среди всего населения мужчины составляют — 46,3 %, женщины — 53,7 %. Женского населения фертильного возраста — 10942 человека (49,5 % от общей численности женщин). Дети от 0 до 17 лет — 9397 человек (22,9 % всего населения), взрослых — 31712 человек (77,1 %). В общей численности населения 24484 (59,6 %) — лица трудоспособного возраста, 21,2 % — пенсионеры.

Национальный состав

По данным переписи населения 2010 года из 41 273 жителей в районе составляют:

• русские — 31 805 чел. (77,1 %)
• адыги (черкесы) — 3 389 чел. (8,2 %)
• армяне — 2 014 чел. (4,9 %)
• украинцы — 605 чел. (1,5 %)
• греки — 557 чел. (1,3 %)
• цыгане — 413 чел. (1,0 %)
• другие — 2 490 чел. (6,0 %)
• всего — 41 273 чел. (100 %)

Экономика

Основу экономики Успенского района составляют: сельское хозяйство — 46 %, промышленность — 41 %, торговля — 11 %, строительство — 1 %. Всего в районе на 2008 год производственной деятельностью занимались: 3 акционерных общества, 5 обществ с ограниченной ответственностью и 172 крестьянско-фермерских хозяйства.

Литература

• Основные административно-территориальные преобразования на Кубани (1793—1985 гг.) / Сост.: А. С. Азаренкова, И. Ю. Бондарь, Н.С. Вертышева. — Краснодар: Краснодарское кн. изд-во, 1986. — 394 с.

См.также

• Административное деление Краснодарского края
• Флаг Успенского района

Ссылки

• [www.admuspenskoe.ru/ Официальный сайт администрации Успенского района]
• [www.krasnodar.ru/content/441/show/1438/ Успенский район на портале исполнительных органов власти края]
• Список памятников культурного наследия Успенского района в Викигиде

Отрывок, характеризующий Успенский район (Краснодарский край)

– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.