Уссурийский казачий полк

Уссурийский казачий полк
Знамя Уссурийского казачьего войска
Годы существования	1860 — 1918
Страна	Российская империя Российская империя
Входит в	Уссурийская отдельная конная бригада (1 Сиб. К
Тип	казачьи войска
Дислокация	Никольск-Уссурийск
Покровитель	17 марта
Участие в	Китайский поход 1900—1902 годов Русско-японская война 1904—1905 годов Первая мировая война 1914—1917 годов Корниловское выступление

Уссурийский казачий полк — формирование уссурийских казаков, учрежденное российским правительством в XIX веке на Дальнем Востоке (район реки Уссури).

Старшинство с 20 августа 1655 года (присвоено Государем Императором 1913 года в память о грамоте енисейскому воеводе Акинфову, посланного в Даурию)

Войсковой праздник — 17 (30) марта, в день памяти святого Алексея.

История

См. также уссурийские казаки

1 июня 1860 года сформирован Уссурийский казачий пеший батальон в составе Амурского казачьего войска. Командиром батальона назначили войскового старшину Маркова. Положение об Уссурийском казачьем Войске было утверждено 26 июня 1889 года. 31 июля 1890 г. года П. Ф. Унтербергер вступил в должность наказного атамана Уссурийского казачьего войска, резиденцией которого стал город Владивосток. В 1898 г. было создано и Войсковое правление УКВ. В 1902 году дивизион был расширен до полка шестисотенного состава. Уссурийский полк принимал участие в русско-японской войне. 1914 — Уссурийский казачий полк отправлен на фронт, в состав Уссурийской конной дивизии.

• 2 января 1918 — Первый эшелон возвращающихся с фронта казаков полка прибыл на станцию Гродеково. По дороге полк был разоружен советской властью в Екатеринбурге и отрядом атамана Г. М. Семёнова на станции Маньчжурия. Часть казаков и офицеров полка (всего 35 чел.) осталась в Семёновском отряде.
• 17 января 1918 — Полковой круг в г. Никольске-Уссурийском вынес резкое порицание казакам, оставшимся в отряде атамана Семёнова для борьбы с большевиками.

Управление

Войско делилось на станичные округа, коих первоначально было 4, а затем их число было доведено до 6 (Бикинский, Гленовский, Гродековский, Донской, Платоно-Александровский, Полтавский). В 1907 г. на территории УКВ существовало 71 казачье поселение, включавшее 2852 двора, где проживало 20753 чел. (10878 мужчин и 9875 женщин). Таким образом, 1 округ (юрт) состоял из 11 поселений (станиц). Каждое поселение насчитывало около 30 дворов, в которых проживало до 300 человек. Судя по тому, что уральский полк состоял из 6 сотен (они имели порядковые номера), то каждой казачьей сотне соответствовал один станичный округ. Возглавляемая сотником (иногда есаулом) сотня состояла из взводов во главе с урядниками (некоторые именовались вахмистрами). Минимальной казачьей боевой единицей был казачий пост (разъезд, пикет).

После упразднения должности наказных атаманов главу полка (атамана) из есаулов избирал казачий круг.

Образование

К 1915 году на территории УКВ насчитывалось около 70 школ, таким образом по 1 школе было в каждой станице (православных храмов на территории УКВ было вдвое меньше). Те казачьи дети, которые решали стать офицерами продолжали учёбу в Оренбургском казачьем училище.

Знаки отличия

Уссурийские казаки носили тёмно-зелёные мундиры, жёлтые лампасы, погон жёлтый с зелёным кантом, фуражку тёмно-зелёная с жёлтым околышем

Георгиевские кавалеры носили тигровые папахи

Полковое знамя от 1907 года представляло собой прямоугольное полотнище с изображением Спаса Нерукотворного на зелёном фоне с жёлтой каймой. Отношение ширины флага к его длине — два к трем. Отношение ширины каймы к ширине флага — один к четырнадцати. По периметру зелёного полотнища проходит серебристый плетеный орнамент. На современном флаге уральского полка Спас Нерукотворный заменен на двуглавого орла и (с оборотной стороны) герб с тигром поверх Андреевского креста.

Также известно описание жёлтого знамени с синей диагональной полосой

Командиры полка

• с 31 июля 1890—1910 гг. — генерал-лейтенант Унтербергер, Павел Фридрихович
• 01.08.1900 — полковник Донауров, Пётр Александрович
• 23.05.1904-09.07.1906 — полковник Абациев, Дмитрий Константинович
• 02.06.1906-19.11.1913 — полковник Савицкий, Александр Георгиевич
• хх.11.1913 — войсковой старшина Савицкий, Борис Георгиевич
• 1914—1915 — войсковой старшина Гудзенко, Анатолий Николаевич
• 19.09.1915-07.05.1917 — Полковник (с 08.04.1917 генерал-майор) Губин, Александр Александрович
• c 31 января 1918 г. — 1920 гг. — 5-й Войсковой круг — генерал-майор Калмыков, Иван Павлович
• c 24 апреля 1921 г. — 10-й Чрезвычайный Войсковой круг — генерал-майор Савицкий, Юрий Александрович

Известные люди, служившие в полку

• Князь Бермондт-Авалов, Павел Рафаилович
• Князь Кекуатов
• Петрушевский, Владимир Александрович
• казак Иван Пичуев, станицы Полтавской 5-й сотни Уссурийского казачьего полка. Будучи взят в плен немцами на Нарвском фронте в ночь на 3 мая 1915 г., подвергся страшным истязаниям, причиненным ему немецким офицером. Ему были отрезаны уши, и его готовили к пытке, которую немцы называли «лампасами»: снятие кожи с ног в тех местах, где находились у казаков лампасы. Но 4 мая Пичуеву удалось бежать из плена и вернуться к нашим войскам. Несмотря на весь ужас и жестокость пытки, Пичуев выдержал её и не выдал врагу место расположения части..

Ссылки

• [regiment.ru/reg/III/E/11/1/1.htm Regiment.ru]
• [www.cossacykv.archeologia.ru/glav1_3.htm Уссурийское Казачье Войско в революциях 1917 г.]
• [a-k-v.ru/history/history_4.html История Уссурийского Казачьего Войска до 1917 года]
• [www.predistoria.org/index.php?name=News&file=article&sid=263 С. Н. Савченко. Белая армия на Дальнем Востоке]

Отрывок, характеризующий Уссурийский казачий полк

Через неделю вышел отпуск. Гусары товарищи не только по полку, но и по бригаде, дали обед Ростову, стоивший с головы по 15 руб. подписки, – играли две музыки, пели два хора песенников; Ростов плясал трепака с майором Басовым; пьяные офицеры качали, обнимали и уронили Ростова; солдаты третьего эскадрона еще раз качали его, и кричали ура! Потом Ростова положили в сани и проводили до первой станции.
До половины дороги, как это всегда бывает, от Кременчуга до Киева, все мысли Ростова были еще назади – в эскадроне; но перевалившись за половину, он уже начал забывать тройку саврасых, своего вахмистра Дожойвейку, и беспокойно начал спрашивать себя о том, что и как он найдет в Отрадном. Чем ближе он подъезжал, тем сильнее, гораздо сильнее (как будто нравственное чувство было подчинено тому же закону скорости падения тел в квадратах расстояний), он думал о своем доме; на последней перед Отрадным станции, дал ямщику три рубля на водку, и как мальчик задыхаясь вбежал на крыльцо дома.
После восторгов встречи, и после того странного чувства неудовлетворения в сравнении с тем, чего ожидаешь – всё то же, к чему же я так торопился! – Николай стал вживаться в свой старый мир дома. Отец и мать были те же, они только немного постарели. Новое в них било какое то беспокойство и иногда несогласие, которого не бывало прежде и которое, как скоро узнал Николай, происходило от дурного положения дел. Соне был уже двадцатый год. Она уже остановилась хорошеть, ничего не обещала больше того, что в ней было; но и этого было достаточно. Она вся дышала счастьем и любовью с тех пор как приехал Николай, и верная, непоколебимая любовь этой девушки радостно действовала на него. Петя и Наташа больше всех удивили Николая. Петя был уже большой, тринадцатилетний, красивый, весело и умно шаловливый мальчик, у которого уже ломался голос. На Наташу Николай долго удивлялся, и смеялся, глядя на нее.
– Совсем не та, – говорил он.
– Что ж, подурнела?
– Напротив, но важность какая то. Княгиня! – сказал он ей шопотом.
– Да, да, да, – радостно говорила Наташа.
Наташа рассказала ему свой роман с князем Андреем, его приезд в Отрадное и показала его последнее письмо.
– Что ж ты рад? – спрашивала Наташа. – Я так теперь спокойна, счастлива.
– Очень рад, – отвечал Николай. – Он отличный человек. Что ж ты очень влюблена?
– Как тебе сказать, – отвечала Наташа, – я была влюблена в Бориса, в учителя, в Денисова, но это совсем не то. Мне покойно, твердо. Я знаю, что лучше его не бывает людей, и мне так спокойно, хорошо теперь. Совсем не так, как прежде…
Николай выразил Наташе свое неудовольствие о том, что свадьба была отложена на год; но Наташа с ожесточением напустилась на брата, доказывая ему, что это не могло быть иначе, что дурно бы было вступить в семью против воли отца, что она сама этого хотела.
– Ты совсем, совсем не понимаешь, – говорила она. Николай замолчал и согласился с нею.
Брат часто удивлялся глядя на нее. Совсем не было похоже, чтобы она была влюбленная невеста в разлуке с своим женихом. Она была ровна, спокойна, весела совершенно по прежнему. Николая это удивляло и даже заставляло недоверчиво смотреть на сватовство Болконского. Он не верил в то, что ее судьба уже решена, тем более, что он не видал с нею князя Андрея. Ему всё казалось, что что нибудь не то, в этом предполагаемом браке.
«Зачем отсрочка? Зачем не обручились?» думал он. Разговорившись раз с матерью о сестре, он, к удивлению своему и отчасти к удовольствию, нашел, что мать точно так же в глубине души иногда недоверчиво смотрела на этот брак.
– Вот пишет, – говорила она, показывая сыну письмо князя Андрея с тем затаенным чувством недоброжелательства, которое всегда есть у матери против будущего супружеского счастия дочери, – пишет, что не приедет раньше декабря. Какое же это дело может задержать его? Верно болезнь! Здоровье слабое очень. Ты не говори Наташе. Ты не смотри, что она весела: это уж последнее девичье время доживает, а я знаю, что с ней делается всякий раз, как письма его получаем. А впрочем Бог даст, всё и хорошо будет, – заключала она всякий раз: – он отличный человек.


Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.