Усталая Смерть
| Усталая Смерть | |
| Der müde Tod | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
105 минут |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Усталая Смерть» (нем. Der müde Tod) — немой художественный фильм Фрица Ланга 1921 года, философско-лирическая притча в стиле киноэкспрессионизма.
Содержание
Сюжет
В некоем маленьком городке появляется таинственный незнакомец (Бернхард Гёцке). Узнав у могильщка, что муниципалитет собирается расширять местное кладбище, он выкупает у города предназначенную для этого землю и за одну ночь воздвигает вокруг неё грандиозную стену без единого прохода.
В город приезжает путешествующие невеста (Лиль Даговер) и жених (Вальтер Янссен). Они останавливаются в гостинице и веселятся. Но вдруг к их столику подсаживается таинственный незнакомец, и вскоре невеста обнаруживает, что её жених исчез. В отчаянии она ищет его по всему городу, пока не падает в беспамятстве возле зловещей каменной стены. В полночь она видит, как сотни призрачных фигур появляются из ниоткуда и проходят сквозь стену. Среди них и её жених — он умер и уже не сможет вернуться к невесте.
Утром лежащую возле стены девушку находит аптекарь. Он уводит её к себе и пытается привести в чувство. Однако та, улучив момент, выпивает яд, чтобы попасть по ту сторону стены. В стене для неё открывается проход — величественная лестница поднимается к свету. Пройдя по ней, девушка встречается с незнакомцем, который и есть Смерть. Он живёт среди свечей, каждая из которых — человеческая жизнь. Девушка просит Смерть вернуть жизнь её возлюбленному. Погасшую свечу зажечь снова нельзя, отвечает Смерть. Но ему за многие века наскучила незыблемость законов Жизни и Смерти, поэтому он предлагает девушке условие: он отпустит её жениха, если ей удастся спасти любую из трёх судеб в историях, которые ей будут предложены. Девушка соглашается. Смерть делает её участницей поочередно трёх трагических любовных историй — на арабском востоке, в средневековой Венеции и в магическом Китае. Везде она становится невестой, возлюбленный которой обречён погибнуть.
История первой свечи. Зебейде, сестра Халифа, влюблена в европейца Франке. Юноша в женском платье тайно проникает к ней во время религиозной церемонии, но узнан дервишем (Рудольф Кляйн-Рогге) и вынужден бежать, хотя едва не погибает. Зебейде, опасаясь за его жизнь, хочет спрятать его у себя в покоях, рассчитывая, что во дворце Халифа его не будут искать. Однако юноша, пытаясь по её совету пробраться во дворец, попадает в ловушку, и садовник-палач Эль Мот (Бернхард Гёцке) заживо закапывает его по шею в дворцовом саду.
История второй свечи. Юная венецианка Фьяметта влюблена в молодого дворянина Франческо, но против них строит козни злобный аристократ Джироламо (Рудольф Кляйн-Рогге). Чтобы избавиться от него, девушка придумывает план — она пригласит Джироламо на маскарад, заставит его драться на дуэли, а в это время её слуга-арап должен убить Джироламо ударом ножа в спину. Джироламо разгадывает этот план и переправляет записку с приглашением Франческо. Тот является в маске на приём, где Фьяметта в мужском костюме и в маске, думая, что это Джироламо, вызывает его на дуэль. Арап, выбрав момент, убирает Франческо, как и было приказано, и над телом юноши принимает облик Смерти.
История третьей свечи. Тяо-Сен, помощница мага А-Хи, влюблена в юношу Ляна. Император вызывает А-Хи ко двору, чтобы тот развлёк его чудесами. А-Хи, Тяо-Сен и Лян отправляются к Императору на ковре-самолёте, и А-Хи дарит Императору армию маленьких живых воинов и волшебного жеребца. Император доволен, но хочет, чтобы А-Хи подарил ему также приглянувшуюся ему Тяо-Сен. Маг сначала противится, но потом уступает. Лян в отчаянии пытается бежать с девушкой, но пойман и заточён в башню. Тяо-Сен использует магию, чтобы завладеть волшебным жезлом А-Хи, и с его помощью спасает Ляна и сбегает с ним. По их следу отправляется войско, но Тяо-Сен с помощью магии сбивает их со следа. Тогда Император отправляет в погоню Лучника (Бернхард Гёцке) на подаренном магом волшебном скакуне. Заметив погоню, Тяо-Сен превращает себя в статую, а Ляна — в тигра, но Лучник убивает тигра, а у Тяо-Сен не остаётся магии, чтобы снова стать человеком.
Девушке ни разу не удаётся спасти своего возлюбленного. Все три свечи гаснут. Она в отчаянии. Смерть, сжалившись, даёт ей последний шанс — он отпустит её жениха, если она за час найдёт и приведёт к нему хотя бы кого-нибудь, кто ради неё откажется от остатка своей жизни.
Девушка снова оказывается в аптеке. Аптекарь, заметив яд, успевает выбить пузырёк из её руки. Она умоляет его отказаться ради её любви от жизни, но старик выгоняет её. Она обращается с этой же просьбой к нищему, но и тот не хочет расставаться с жизнью. Она идёт в больницу, где слышит, как старухи говорят, что им пришла пора умереть, но когда она радостно предлагает им смерть, они в ужасе бегут от неё. Одна из старух случайно опрокидывает свечу. В больнице начинается пожар. Девушка помогает больным спастись из огня. Когда выясняется, что в горящем доме остался новорожденный ребёнок, она единственная решается броситься за ним и оказывается перед выбором — отдать младенца Смерти в обмен на жизнь своего возлюбленного или спасти ребёнка. Выбор для неё очевиден. Ребёнок спасён, но сама девушка не успевает выбраться из обрушившегося дома.
Смерть ведёт её к возлюбленному и со словами «Отдавший жизнь, жизнь обретает» выводит их души за пределы стен в солнечный мир и, исчезнув, оставляет друг с другом.
В ролях
- Лиль Даговер — невеста
- Вальтер Янсен — жених
- Бернхард Гёцке — Смерть
- Ханс Штернберг — бургомистр
- Карл Рюккерт — священник
- Макс Адальберт — нотариус
- Вильгельм Дигельман — врач
- Эрих Пабст — учитель
- Карл Платен — аптекарь
- Герман Пиха — портной
- Пауль Рекопф — могильщик
- Макс Пфайфер — ночной сторож
- Георг Джон — нищий
- Лидия Потехина — хозяйка
- Грета Бергер — мать
- Рудольф Клайн-Рогге — дервиш / Джироламо
- Эдгар Паули — поверенный дервиша
Интересные факты
- Фильм был приобретён для проката в США компанией Дугласа Фэрбенкса, но не был выпущен в прокат до тех пор, пока Фэрбенкс не воспроизвёл некоторые спецэффекты из него в «Багдадском воре» (1924).
Напишите отзыв о статье "Усталая Смерть"
Ссылки
- «Усталая Смерть» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [video.google.nl/videoplay?docid=7300120188260248868&q=Fritz+Lang Скачать фильм целиком]
Отрывок, характеризующий Усталая Смерть
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
