Устинов, Николай Дмитриевич

Николай Дмитриевич Устинов
Род деятельности:	учёный
Дата рождения:	14 июня 1931(1931-06-14)
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Дата смерти:	8 ноября 1992(1992-11-08) (61 год)
Место смерти:	Москва, Россия
Награды и премии:

Николай Дмитриевич Устинов (1931—1992) — советский учёный, радиофизик и радиотехник, член-корреспондент Академии наук СССР (1981), Герой Социалистического Труда (1980). Основоположник лазерной локации; создатель и руководитель научной школы в области лазерной техники. Автор свыше 100 научных работ.

Биография

Родился 14 июня 1931 года в Ленинграде в семье Д. Ф. Устинова, рабочего и студента Военно-механического института, будущего Министра Обороны СССР.

С 1941 года жил в Москве, куда переехал его отец. Во время Великой Отечественной войны до 1943 года находился с матерью в эвакуации в Перми. После возвращения в Москву, в 1949 году, окончил среднюю школу № 330 и в этом же году поступил в МВТУ имени Н. Э. Баумана. Окончил вуз только в 1959 году, получив в этот период времени травму позвоночника.

С 1959 года Николай Устинов трудился на предприятиях военно-промышленного комплекса Москвы. Несколько лет работал в Центральном конструкторском бюро «Луч». В 1978 году был назначен генеральным конструктором боевых лазерных комплексов в только образованное НПО «Астрофизика». Был главным конструктором военной техники с использованием лазера. Являлся генеральным директором и генеральным конструктором НПО «Астрофизика». Покинул НПО «Астрофизика» в августе 1986 года. Одновременно в 1973—1986 годах работал по совместительству на кафедре квантовых оптических систем Московского физико-технического института.

С 1988 по 1991 годы Н. Д. Устинов — директор Института истории естествознания и техники имени С. И. Вавилова Академии наук СССР. Доктор технических наук (1977, кандидат технических наук с 1968 года). Профессор (1978). Являлся членом межведомственного совета АН СССР, пленума Высшей аттестационной комиссии СССР и редколлегии журнала «Квантовая электроника».

Кроме научной, занимался общественной деятельностью, будучи членом КПСС, в 1973—1986 годах являлся членом Тушинского районного комитета КПСС Москвы.

Умер 8 ноября 1992 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

В архиве Российской академии наук имеются материалы, относящиеся к Н. Д. Устинову.

Награды

• За выдающиеся заслуги в создании новых образцов специальной техники Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1980 году («закрытым») Устинову Николаю Дмитриевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
• Награждён орденами Ленина (1980), Трудового Красного Знамени (1971), а также медалями «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина» (1970), «За трудовое отличие» (1966), «Ветеран труда» (1984).
• Лауреат Государственной премии СССР в области науки и техники (1975).

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=20059 Устинов, Николай Дмитриевич]. Сайт «Герои Страны».

• [veteran.priozersk.com/img_glr/179 С уловом главный конструктор боевых лазеров Устинов Николай Дмитриевич и Грицак Петр Климентьевич]

Отрывок, характеризующий Устинов, Николай Дмитриевич

– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.