Устинов, Питер

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Питер Устинов
Peter Ustinov
Имя при рождении:

Peter Alexander von Ustinov

Место рождения:

Лондон, Британская империя

Место смерти:

Женолье, кантон Во, Швейцария

Профессия:

актёр, кинорежиссёр, драматург, продюсер

Карьера:

1940—2004

Награды:
Сэр Пи́тер Алекса́ндр Усти́нов (англ. Sir Peter Alexander Ustinov; 16 апреля 1921, Лондон — 28 марта 2004, Женолье, кантон Во, Швейцария) — британский актёр театра и кино, кинорежиссёр, постановщик опер и драматических спектаклей, драматург, сценарист, писатель, газетный и журнальный колумнист, теле- и радиоведущий, продюсер. Лауреат премий «Оскар», «Эмми», «Грэмми», BAFTA, командор ордена Британской империи, рыцарь-бакалавр.



Биография

Питер Устинов родился в одном из 32 лондонских боро Камден Swiss Cottage 16 апреля 1921 года в многонациональной семье Устиновых-Бенуа. При рождении он получил имя Петер Александр фон Устинов (Peter Alexander von Ustinov), и был крещен по протестантскому обряду как Petrus Alexandrus в одной из церквей города Швебиш-Гмюнд [1]. Фамилия его дедушки писалась иначе, на немецкий лад: Plato Grigorjewitsch Ustinow.

Отец — немецкий журналист и дипломат барон Иона Платонович Устинов[en] (Jona von Ustinov) (семейное прозвище — «Клоп»[2]). Баронский титул, по документально не подтверждённой семейной традиции, пожалованный Платону Устинову императором Вильгельмом I, выглядел более чем подозрительно в начале Второй мировой войны, потому семье Устиновых пришлось от него отказаться.

Мать Питера — художница Надежда Леонтьевна, одна из дочерей петербургского архитектора Леонтия Бенуа. Родители Питера Устинова познакомились и обвенчались в 1920 году в Петрограде, куда Иона прибыл, по утверждению биографов, чтобы разыскать мать и сестру. Вскоре по фальшивым документам они отбыли на шведском пароходе из охваченной революцией России в Амстердам, а через некоторое время перебрались в Лондон.

Питер учился в Вестминстерском колледже, где его однокашником был сын Риббентропа. Ещё в ранние годы ученичества Устинов проявил способности к изучению английского и французского языков и других гуманитарных предметов. В зрелом возрасте он свободно говорил на английском, немецком, французском, испанском, итальянском и русском языках. Помимо этого он владел разговорным турецким и новогреческим языками, понимал идиш. Вместе с этим своенравному Устинову не были по душе такие обязательные школьные предметы как латынь и математика. Поэтому колледж он так и не закончил.

Питер Устинов дебютировал на сцене в 17 лет, в 21 год впервые снялся в кино. После войны снимался не только в Великобритании, но и в США. Неоднократно исполнял роль знаменитого сыщика Эркюля Пуаро.

Участник Второй мировой войны (воевал за Великобританию).

В 1950-е годы стал писать и ставить свои пьесы и играть в них. В течение шести лет был ректором Даремского университета. В 1977 году вышла автобиографическая книга Питера Устинова «Dear Me» (Дорогой Я).

31 октября 1984 года Устинов должен был встретиться с премьер-министром Индии Индирой Ганди, которая была убита по пути на встречу с Устиновым.

В 1987 году прокомментировал официальный обзор сезона Формулы-1 1987 года. В 1987 году посетил СССР.

В 2002 году Питер Устинов приехал в Берлин по поручению ЮНИСЕФ, чтобы в первый раз познакомиться с выставкой United Buddy Bears, которая пропагандирует мирное сосуществование наций, культур и религий. Устинов выступил за то, чтобы один из 140 медведей олицетворял Ирак. В 2003 году он в качестве покровителя открыл 2-ю выставку United Buddy Bears в Берлине.

Четырежды лауреат премии «Эмми» (последний раз за «Россию Питера Устинова»). Был удостоен премии «Оскар» за фильмы «Спартак» (1960) и «Топкапи» (1964). Всего снялся в 88 фильмах.

Устинов был женат трижды. Вторая жена — актриса Сюзанне Клутье. Дочь Тамара, сын Игорь (1956 г.р.), скульптор. Питер Устинов умер в Швейцарии от сердечной недостаточности в возрасте 82 лет.

Избранная фильмография

Актёрские работы

Год Русское название Оригинальное название Роль
1942 ф Один из наших самолётов не вернулся One of Our Aircraft Is Missing священник
1944 ф Только вперёд The Way Ahead хозяин кафе
1950 ф Одетта Odette лейтенант Алекс Рабинович
1951 ф Камо грядеши Quo Vadis Нерон
1954 ф Египтянин The Egyptian Капта
1954 ф Красавчик Браммел Beau Brummell принц Уэльса
1955 ф Мы — не ангелы We're No Angels Жюль
1955 ф Лола Монтес Lola Montès конферансье
1957 ф Шпионы Les espions Мишель
1957 ф Ангел спустился в Бруклине Un angelo è sceso a Brooklyn мистер Босси
1960 ф Спартак Spartacus Лентул Батиат
1960 ф Бродяги The Sundowners Руперт Веннекер
1961 ф Романов и Джульетта Romanoff and Juliet генерал
1964 ф Топкапи Topkapi Артур Саймон Симпсон
1966 ф Босиком в Афинах Barefoot in Athens Сократ
1967 ф Комедианты The Comedians посол Пинеда
1975 ф Пропавший динозавр One of Our Dinosaurs Is Missing Хнап Ван, сотрудник китайских спецслужб
1976 ф Бегство Логана Logan's Run старик
1977 ф Иисус из Назарета Jesus of Nazareth Ирод
1978 ф Смерть на Ниле Death On The Nile Эркюль Пуаро
1979 ф Ашанти Ashanti Сулейман
1981 ф Большое кукольное путешествие The Great Muppet Caper водитель грузовика
1982 ф Зло под солнцем Evil Under the Sun Эркюль Пуаро
1989 ф Французская революция La Révolution française Оноре де Мирабо
1989 ф Вокруг света за 80 дней Around the World in 80 Days детектив Фикс
1992 ф Масло Лоренцо Lorenzo's Oil профессор Николаис
1999 ф Холостяк The Bachelor дедушка Джеймс Шеннон
1999 ф Алиса в стране чудес Alice in Wonderland Морж
2001 тф Виктория и Альберт Victoria & Albert король Вильгельм IV
2003 ф Лютер Luther Фридрих III

Режиссёрские работы

Питер Устинов в роли Эркюля Пуаро

Фильмы об Устинове

Театральные работы

Режиссёр-постановщик
Драматург
  • 1967 — «Halfway up the Tree» — отставной британский генерал превращается в бородатого хиппи, чтобы понять своих детей[4]

Библиография

  • Питер Устинов. [www.zakharov.ru/component/option,com_books/task,book_details/id,144/Itemid,53/ О себе любимом…] — М.: «Захаров», 1999. — 336 с. — ISBN 5-8159-0022-2.
  • Питер Устинов. Побеждённый. Чуточку сочувствия. — М.: Профобразование, 2001. — 590 с. — ISBN 5-94927-009-2.
  • Питер Устинов. Крамнэгел. — М.: «Молодая Гвардия», 1987. — 528 с.

См. также


Напишите отзыв о статье "Устинов, Питер"

Примечания

  1. Peter Ustinov. Ach du meine Güte. Unordentliche Memoiren. — Wien: Verlag Fritz Molden, 1978. — С. S.43.
  2. [www.imdb.com/name/nm0001811/bio?ref_=nm_ov_bth_nm Peter Ustinov — Biography — IMDb]
  3. [www.bolshoi.ru/performances/29/ Любовь к трём апельсинам]
  4. [www.playbillvault.com/Show/Detail/8050/Halfway-Up-the-Tree Halfway up the Tree]
  5. [www.youtube.com/watch?v=j9ymnMik-74 На полпути к вершине]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Устинов, Питер

– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.