Устная традиция

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Устная традиция — передача информации между поколениями устно, по памяти, с соответствующими способами варьирования, оставляющими простор импровизации. Она предполагает определенную манеру исполнения (певческую, сказительскую). До изобретения письма именно в устной форме хранились и передавались от поколения к поколению социальный опыт, знания о прошлом, первые художественные произведения. Устная история в форме эпоса, сказаний, легенд, генеалогических списков была самой ранней формой исторического сознания древних народов.

Устная традиция включает исторические предания, героические сказания, исторические песни, былевые духовные стихи.

Они могут в большой степени удаляться от реальности, широко используя мотивы и художественные средства, заимствованные из произведений иных жанров. При этом события, происходившие в действительности, приукрашиваются и дополняются плодами народной фантазии. Устная традиция не исчезла и с появлением письменности. Повсеместно распространенные в древности и в Средние века произведения устных жанров использовались в качестве источников при составлении летописей и исторических повестей.

Устная традиция сыграла большую роль в развитии религий. В древних культурах, как правило, некоторые тексты просто не подлежали записи. Например, в иудаизме до раби Иехуды ха-Наси было запрещено записывать устный комментарий к Танаху[1]. Запись текста была равнозначна его «кодификации», которая подразумевала запрет на внесение изменений. Поэтому, чтобы записанное не поколебало авторитет уже существовавших письменных текстов, комментарий должен был оставаться устным.

В устной традиции могут воспроизводиться некоторые способы передачи текста, характерные для письменной традиции, например установка на воспроизведение текста без варьирования. В таком случае текст должен был не бессознательно усваиваться, как это бывает при многократном слушании песен, а специально заучиваться наизусть. Так заучивались молитвы, заговоры, духовные стихи.

Напишите отзыв о статье "Устная традиция"



Примечания

  1. [toldot.ru/tags/talmud/ Талмуд — Устная Тора]. Проверено 7 апреля 2013. [www.webcitation.org/6G0C34Eca Архивировано из первоисточника 19 апреля 2013].

См. также

Ссылки

  • [st.nikola.ru/news/detail.php?ID=6710 Андрей Дьячков. Устная традиция и устное творчество]
  • [philologos.narod.ru/nikitina/Part_06.htm С.Никитина. Устгная народная культура и языковое сознание]
  • [pereformat.ru/2011/09/ustnaya-tradiciya/ С.Азбелев. Устная традиция и письменная история]
  • journal.oraltradition.org/

Отрывок, характеризующий Устная традиция

Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.