Усть-Кулом
Поделись знанием:
К:Населённые пункты, основанные в 1638 году
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
| Село
Усть-Кулом
Кулöмдін
|
Усть-Кулом — село в Республике Коми. Административный центр Усть-Куломского района и сельского поселения «Усть-Кулом».
Содержание
Этимология
Название села Усть-Кулом происходит от гидронима Куломъю — правого притока Вычегды. На коми языке село называется Кулӧмдін: село в устье реки Кулӧм. По мнению коми лингвиста А. И. Туркина, название реки этимологически восходит к обско-угорским словам: манс. хул, хант. кул в значении рыба, и переводится как рыбная река[2].
География
Село расположено на правом берегу реки Вычегда, в 180 км от Сыктывкара, с которым связан автобусным сообщением.
История
- Село известно с 1638 года.
- В 1922—1929 годах было центром Усть-Куломского уезда.
- В 1929году село стало центром Усть-Куломского района.
- Населённый пункт впервые упоминается в Переписной книге Яренского уезда в 1646 году. В книге описаны 6 селений, центром которых был «погостец Усть-Кулом на реке на Вычегде и на усть речки Куломки». Год спустя крестьяне Вишерской волости жаловались царю «на крестьян на Овдейка Лодыгина да на Васку Мишарина с товарищи. Жили-де те крестьяне с ними вместе и во прошлом во 146 (1638) году, не хотя с нами жить, вышли на оброчную землю на Усть-Кулом и на Усть-Нем, а от них верст с пятсот и дворы поставили, а старые дворы и угодья в Вишерской волостке покинули и податей с ними платить не хотят». «Васька Федоров сын Мишарин з детьми» отмечен переписной книгой 1646 года среди жителей Усть-Кулома; в этом документе указано, что он пришел из деревни Большелуг в 1643 году (вероятно, указан год, в котором Мишарин получил окончательное согласие других жителей волости на переселение на новое место). Видимо, из Большелуга перебрался в Усть-Кулом и «Терешка Федоров сын Мишарин с сыном», также отмеченный в книге 1646 года Сысольские крестьяне Леонтий Игнатьевич Ватаманов и Евсевий Нифонтов получили разрешение поселиться в Усть-Куломе в 1640 году. Л. И. Ватаманов с двумя сыновьями тоже жил в Усть-Куломе в 1646 году. Е. Нифонтов среди обитателей Усть-Кулома и соседних поселений книгой 1646 года не отмечен, возможно, он отказался переселяться.
Численность населения
| Численность населения | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| 1959 | 1970[3] | 1979 | 1989 | 2002[4] | 2010[1] |
| 4082 | ↗5187 | ↗5355 | ↗5888 | ↘5475 | ↘5141 |
1000
2000
3000
4000
5000
6000
1959
2010
Первые фамилии
- 1646 — Мишарин, Ватаманов, Русинов
- 1678 — Минин, Липин, Бакланов, Ватаманов
- 1707 — Авдеев, Вагин, Глызин, Исаков, Кочанов, Кипрушев, Напалков, Нестеров, Нехорошев, Ногиев, Панков, Попвасев, Седрочев, Тарабукин, Фёдоров, Чукилев
- XVIII век — Рассыхаев
Образование
В селе располагается средняя образовательная школа на 700 человек, коррекционная школа, музыкальная школа, 5 дошкольных образовательных учреждений (в 2013 году планируется открытие ещё одного ДОУ).
Культура
В Усть-Куломе работает районный Дом культуры, центральная и детская библиотеки.
Известные уроженцы
Достопримечательности
- Церковь во имя свв. Первоверховных Апостолов Петра и Павла (1799-1811)
- Церковь во имя Воскресения христова (1857)
- Памятник Владимиру Ильичу Ленину
-Памятник павшим героям Великой Отечественной Войны
Промышленность
В селе имеются леспромхоз и предприятия пищевой промышленности.
Климат
А.минимум А.максимум
Я − 50.3 3.6
Ф − 47.4 3.0
М − 38.8 13.4
А − 27.4 25.4
М − 15.7 31.6
И − 4.2 34.5
И - 0.2 35.0
А − 3.4 33.4
С − 8.1 28.5
О − 29.7 21.3
Н − 40.7 8.8
Д − 49.2 6.0
Напишите отзыв о статье "Усть-Кулом"
Ссылки
- [www.tomovl.ru/ycylom.htm Усть-Кулом. История. Природа]
- [www.ust-kulom.ucoz.ru/ Усть-Куломская СОШ]
- [www.ustkulom.pokomi.ru/ Администрация сельского поселения «Усть-Кулом»]
- Атлас Республики Коми. — Москва, 2000.
- Жеребцов И. Л. Где ты живешь: Населенные пункты Республики Коми. Историко-демографический справочник. — Сыктывкар, 2000.
- Игнатов М. К. Взгляд сквозь годы. — Сыктывкар, 1998. — 224 с.
- Игнатов М. К. Усть-Куломский район: помни прошлое, зная настоящее, делай будущее (1620—2008). — Сыктывкар, 2009. — 366 с.
- История Коми с древнейших времен до конца XX века: В 2-х т. / По общей редакцией А. Ф. Сметанина. — Сыктывкар, 2004.
- Республика Коми: Энциклопедия. — Сыктывкар, 1997—2000. — Т. 1-3.
- Туркин А. И. Основы коми топонимии: Учеб. пособие по спецкурсу. — Сыктывкар, 1985.
Примечания
- ↑ 1 2 [komi.gks.ru/wps/wcm/connect/rosstat_ts/komi/resources/2d66df004e30e856b59eff3bf8d20d64/2.3.+Численность+населения+городских+округов%2C+муниципальных+районов%2C+поселений+и+населенных+пунктов.doc Всероссийская перепись населения 2010 года. Численность населения городских округов, муниципальных районов, поселений и населённых пунктов]. Проверено 29 декабря 2014. [www.webcitation.org/6VBXCpOV4 Архивировано из первоисточника 29 декабря 2014].
- ↑ Туркин А. И. Основы коми топонимии: Учеб. пособие по спецкурсу. — Сыктывкар, 1985.
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus70_reg3.php Всесоюзная перепись населения 1970 года. Численность сельского населения РСФСР - жителей сельских населённых пунктов - районных центров по полу]. Проверено 14 октября 2013. [www.webcitation.org/6KMMhJ3bF Архивировано из первоисточника 14 октября 2013].
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/1_TOM_01_04.xls Всероссийская перепись населения 2002 года. Том. 1, таблица 4. Численность населения России, федеральных округов, субъектов Российской Федерации, районов, городских поселений, сельских населённых пунктов - райцентров и сельских населённых пунктов с населением 3 тысячи и более]. [www.webcitation.org/65AdCU0q3 Архивировано из первоисточника 3 февраля 2012].
| ||||||
Отрывок, характеризующий Усть-Кулом
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
