Усть-Медведицкий округ
|
Усть-Медведицкий округ
|
Усть-Медве́дицкий о́круг — административная единица в области Войска Донского Российской империи; окружное управление было в станице Усть-Медведицкая.
Занимал центр северного отрезка области, имея направление с юго-запада на северо-восток; рекой Дон разделялся на 2 части: южную, меньшую, лежащую по правую сторону, и северную, большую — по левую сторону реки.
Содержание
История
К началу XX века область Войска Донского состояла из 9 округов: 1-го Донского, 2-го Донского, Донецкого, Усть-Медведицкого, Хопёрского, Черкасского, Ростовского, Сальского и Таганрогского.
В 1886 году западная часть Усть-Медведицкого округа присоединена к Донецкому округу.[2]
В 1918 году из частей Усть-Медведицкого, Донецкого и Хопёрского округов был образован Верхне-Донской. Казаки округа служили в следующих частях: Лёгкая кавалерия — 3-й Донской Ермака Тимофеева , 20-й, 37-й , 15-й Донской генерала Краснова 1-го, 32-й, 49-й , 17-й Донской генерала Бакланова , 34-й, 51-й , Конная артиллерия — 5-я, 12-я, 19-я Донские казачьи батареи, отдельные сотни — 5-я, 19-я, 20-я, 21-я, 22-я, 23-я, 24-я В начале XX века в станице Усть-Медведицкая в младенчестви жила в приёмной семье (незаконнорождённая?) дочь великого князя Михаила, племянница императора Николая II Клавдия Михайловна Аверина.
География
Протяжение в длину по прямой, исходящей из самой крайней точки, достигало 300 вёрст, ширина 70—100 вёрст. Площадь округа — 18 084 вёрст², или 1 882 544 десятины. Характер местности довольно разнообразный: холмы, глубокие падины с богатою растительностью сменяются ровною степью, песчаными наносами, но в общем преобладает волнистый рельеф местности, особенно резко выраженный в южной части округа и постепенно сглаживающийся в северной, по мере приближения к границе Саратовской губернии. Почва почти на всем пространстве годна для хлебопашества, процент удобной земли составляет около 30 %; преобладает чернозём, суглинок, местами встречаются песчаники и солончаки.
Округ был сравнительно небеден водой, особенно в северной части: кроме Дона, прорезывавшего округ на протяжении 150 вёрст, имелись значительные притоки — в северной части рек Хопер и Медведица, а в южной — река Чир, из этих притоков наибольшее значение имела река Медведица, которая протекала по всему округу в северной его части, начиная от границы Саратовской губернии и вплоть до впадения в реку Дон, принимая в себя с левой стороны крупный приток — реку Арчеду, которая также не выходила из пределов округа. Реки Хопер и Чир входили в водную систему округа незначительными отрезками. Как Дон, так и Медведица были богаты рыбой. Станицы, расположенные в этом отрезке Дона, славились своими осетровыми и стерляжьими промыслами; река Медведица была поставщицей лещей, судаков и мелкой рыбы. Впоследствии улов сильно упал, но все же берега Дона были усеяны рыбацкими шалашами, и рыба составляла важный продукт пищи и предмет торговли. Озёр было свыше 200, главным образом заливных, которые также изобиловали рыбой и, сдаваемые с торгов в аренду, составляли крупную статью станичных доходов.
Лесная растительность была довольно скудной — от станичных лесов остались небольшие перелески, за редкими исключениями, как, например, вблизи хутора Ольховского, где казаки сумели сохранить свои лесные участки; только казённые дачи да частновладельческие и монастырские спасали округ от полного обезлесения. Площадь, занятая лесом, определялась в 100 тыс. дес. Преобладающими породы были: дуб, ольха, вяз. Станицы округа были богаты садами и левадами, в последних исключительно произрастали вербы. В падинах и по крупным оврагам встречались небольшие перелески: по склонам холмов произрастали кустарниковые породы — боярышник, барбарис, по мокрым низинам — хворост и лозняк. Округ был богат пойменными лугами, дававшими после хорошего разлива такой большой урожай травы, что значительная часть её оставалась неубранной и гибла под ногами скота. Преобладающими травами являлись здесь осоковые. Много также было и степных суходольных покосов, главным образом по долинам, по оврагам, по старым заброшенным пашням; лесных покосов было совсем мало.
Население
Жителей (1897) 247 820 (122 452 мужчины и 125 368 женщин); на 1 версту² приходилось 13,8 жителя. В том числе русские — 214 713, украинцы — 26 228, немцы — 4 831[3]. Слабее населены были в области только округа Второй Донской (10,3) и Сальский (4,5). Казаки составляли 75 % всего населения. Громадное большинство православные; раскольников около 24 тыс. 849 населённых пунктов, причисленных к 18 станицам и 8 волостям.
Административное деление
В 1918 году в состав округа входили[4]:
| № п/п |
Юрт | Станица | Хутора |
|---|---|---|---|
| 1 | Арчадинский | Арчадинская | Абрамов, Андрюнин, Безыменка, Гуров, Дворков, Еругин, Ильмень, Калин, Кундрюческий, Княжин, Мироничев, Нижнявский, Никуличев, Пинкин, Посольский, Раков, Сухов-1, Сухов-2, Сухораков, Фетисов, Черемухов, Чичикин |
| 2 | Березовский | Берёзовская | Бобров, Булгурин, Заплавский, Крепин, Кувшинов, Ловягин, Петрушин, Плотников, Попов, Рогачев, Рубежный |
| 3 | Глазуновский | Глазуновская | Гаврилов, Зимняцкий, Караичев, Киреев, Мокрый, Мостовской, Суходол, Чеплыженский, Чиганаки |
| 4 | Етеревский | Етеревская | Больше-Орешкин, Большой, Буянов, Глушицкий, Ильмень, Мало-Орешкин, Медведев, Мисютин, Мохов, Попов, Субботин, Тишанский, Фатеев |
| 5 | Кепинский | Кепинская | Барышников, Боерацкий, Ветютнев, Головской, Грачев, Демочкин, Игнатов, Княжеский, Колобродов, Королев, Курин, Марочкин, Назаров, Орехов, Пономарев, Попов, Прудков, Сальский, Семенов, , Стойлов, Усов, Чахоткин |
| 6 | Кременской | Кременская | Амелин, Больше-Уланский, Верховский, Ветютнев, Выездин, Головской, Духов, Дубовской, Дубровка, Зимовской, Калинов, Кривской, Лебяжий, Летовский, Любимов, Мало-Уланский, Маноцкий, Орлов, Отрог, Подгорский, Подов, Саушкин, Скоровский, Терновский, Фролов, Чернополянский, Шляхов, Шурупов |
| 7 | Клетский | Клетская | Атаманский,Борисов, Верхне-Саломаков, Власов, Вралев, Евстратов, Захаров, Запертов, Иванушкин, Калмыков, Караженский, Клетско-Почтовский, Ластушинский, Майорский, Манойлин, Меловской, Нижне-Затон, Нижне-Саломаков, Орлов, Платонов, Поднижний, Подпешенский, Пузин, Рожков, Рубеж, Рыбкин, Сармин, Селиванов, Старо-Клетский, Цымлов |
| 8 | Малодельский | Малодельская | Арчадин, Атаманский, Высоковский, Горин, Дундуков, Киреев, Ключевский, Кудряшов, Куркин, Мищенков, Муравьев, Ново-Ольховский, Прудков, Ружейников, Щербаков |
| 9 | Ново-Александровский | Ново-Александровская | Вершинин, Ендова, Козлов, Красный, Пичугин, Подольховский, Седов, Точилкин, Чиганаки, Шашкин |
| 10 | Островской | Островская | Верхне-Коробков, Гречушин, Гуров, Дорожинский, Каменский, Климов, Киреев, Краснянский, Нижне-Коробков, Попков, Попов, Пшеничкин, Разуваев, Рогачев, Романов, Тарасов, Филин |
| 11 | Перекопский | Перекопская | Дружинин, Ермаков, Казин, Коловертов, Краинский, Лапушин, Луговской, Майорский, Меловской, Орехов, Осинов, Перекопский, Платов, Подстепинский, Свечников, Середин, Ярковский |
| 12 | Распопинский | Распопинская | Базки, Бобров, Больше-Донщинка, Больше-Осинов, Беловско-Немухин, Беловско-Соин, Верхне-Черенский, Вязовской, Глубоков, Головской, Зотов, Избушин, Калачев, Красноярский, Липов, Мало-Донщинка, Мало- Осинов, Медвежий, Моксарев, Ново-Царицын, Перелазов, Петров, Подпешин, Сычев, Угольский |
| 13 | Раздорский | Раздорская | Башкирский, Глинов, Зеленовский, Илясов, Кашулин, Кудинов, Перелазов, Попов, Сеннов |
| 14 | Сергиевский | Сергиевская | Большой Лычак, Заполянский, Малый Лычак, Орлов, Отрог, Попов, Солонов, Секачев, Цепаев |
| 15 | Скуришенский | Скуришенская | Блинов, Грязнинский, Катасонов, Медведев, Минаев, Могилевский, Орлинский, Рогожин, Перепольский, Себряков, Сеничкин, Степанов, Теркин, Тишанский, Трясин, Чумаков, Цыкунов |
| 16 | Усть-Медведицкий | Усть-Медведицкая | Беляев, Буерак-Сенюткин, Березов, Буерак-Попов, Будыльский, Варламов, Верхне-Фомихин, Вяжной, Демин, Денищенский, Жирков, Затон, Караичев, Коротков, Клетско-Почтовый, Кузнечиков, Кужной, Малахов, Нижне-Фоминых, Нижне-Царицын, Отрог, Песчаный, Пичугин, Прилипов, Пронин, Средне-Царицин, Старо-Пронин, Старо-Сенюткин, Хохлачев, Хаванский, Шемякин, Ярской |
| 17 | Усть-Хопёрский | Усть-Хопёрская | Астахов, Бахмуткин, Белавин, Бобров, Большой, Верхне-Калмыков, Горбатов, Девяткин, Елань, Затон, Зимовной, Избушенский, Каледин, Карасев, Клинов, Котов, Крутовской, Нижне-Калмыков, Пронин, Рубашкин, Рыбный, Средне-Крутов, Тюковной, Ушаков, Усть-Клиновский, Чеботарев, Ягодный |
Экономика
Из 1 883 664 десятин принадлежало: казачьим станицам — 1 518 860, крестьянам в наделе — 27 646, частным владельцам — 60 743, церквам и другим учреждениям — 5252; кроме того, отведено в пользование чиновников — 121 254 дес. Войсковой земли: отведённой — 28 620, под лесом — 23 367, свободной — 97 922 дес. Из свободных войсковых земель сдавались в аренду свыше 40 тыс. дес.; средняя арендная плата за десятину составляла 1 руб. 67 коп. в год (1897). Удобной земли считалось 1 466 041, леса — 100 016 дес.; остальные 317 607 дес. — среднеудобные и неудобные пространства.
Усть-Медведицкий округ был чисто земледельческий: хлебопашество и скотоводство составляли главнейшее занятие населения. Под посевами было 322 тыс. дес. Высевалось ежегодно до 180 000 четвертей хлеба, снималось в год среднего урожая 1 700 000 четвертей; средняя урожайность колебалась около 5—6 четвертей; значительным был вывоз хлеба. Господствовала залежная система. Главные хлеба — пшеница, овес и просо, реже ячмень, рожь, горох, чечевица. Значительной была культура льна. Бахчеводство развито (13 860 дес.): нет ни одного дома, который не имел бы своей бахчи; сеяли преимущественно арбузы, тыквы и дыни; в южной части, ближе к границе Саратовской губернии, близ Грязе-Царицынской железной дороги, бахчеводство принимало форму промысла, но занимались им не столько казачье население, сколько пришлый элемент, арендуя казачьи юрты. Огородничество было в большом ходу, но только для собственного потребления, так как сбыта совсем не было. В южном отрезке округа встречались виноградники, но небольших размеров (101 сад, 33 десятины): возделывался почти исключительно столовый сорт виноград.
Скотоводство, как рабочее, так и промышленное, составляло довольно видную отрасль хозяйства в северо-восточной части, примыкающей к Хопёрскому округу, а отчасти и в южной; развивалось мелкое прасольство, процветали скотские ярмарки, на которых формировались значительные партии скота для крупных городов, преимущественно для Москвы и Петербурга. В 1898 году числилось лошадей у казаков 50 414 (в том числе рабочих — 35 312, табунных — 6727, строевых — 8375), у крестьян и других лиц — 6852; волов рабочих — 99 139, коров — 64 055, молодого рогатого скота — 101 742 голов, овец 231 113 (тонкорунных — 2244), коз — 19 621, свиней — 50 534, верблюдов — 346.
Хлебных магазинов было 161, в них налицо было хлеба 42 261 четверть, в ссудах и недоимках 47 665 четвертей. Продовольственных капиталов не было. Фабрик и заводов имелось 712, с 1036 рабочими и производством на 784 тыс. руб.; самое значительное производство — мукомольное. Торговля в станицах, слободе Михайловке и на 69 ярмарках; главные её предметы — хлеб, скот и сено. За отсутствием на местах крупных рынков и за неимением подвозных путей к отдаленным торговым пунктам положение производителей было крайне незавидным: в Усть-Медведицком округе более, чем где-либо, процветало «тарханство», то есть власть мелких скупщиков, пользовавшимися с громадной для себя выгодой всеми затруднительными для производителя случаями. Усть-Медведицкий округ был беден путями сообщения: только одна Грязе-Царицынская железная дорога перерезала северную часть округа на 95 верст; пароходство по Дону прекратилось; грунтовые дороги крайне неустроены. Пристаней на Дону 3, станций железных дорог 4; из них значительная — Себрякова (в 1899 году с неё было отправлено 2708 тыс. пудов, разгружено — 3328 тыс. пудов). Почтово-телеграфных отделений 5, одних почтовых — 6. Медицинских участков 5, больниц 5, аптек 6, врачей 12, низшего медицинского персонала 14. Учебных заведений 65, из них 1 среднее, 1 окружное, 1 духовное, 1 профессиональное; остальные — станичные и сельские школы. За скудостью средств, отпускаемых на школьное дело, последнее было поставлено неудовлетворительно. Православных церквей 59, монастырей 2, часовен 3, единоверческая церковь — 1, часовня 1, раскольничьих молелен 11.
Знаменитые люди
- Крюков, Фёдор Дмитриевич (1870—1920) — русский писатель, казак, участник Белого движения.
- Миронов, Филипп Кузьмич (1872—1921) — казак, советский военачальник, командарм 2-й конной армии.
- Блинов, Михаил Федосеевич (1892—1919) — казак, советский военачальник, командир кавалерийской дивизии 9-й армии.
- Попов, Маркиан Михайлович (1902—1969) — генерал армии, Герой Советского Союза.
- Серафимович, Александр Серафимович (1863—1949) — русский советский писатель.
- Недорубов, Константин Иосифович (1889—1978) — казак, участник Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн, полный Георгиевский кавалер, Герой Советского Союза, командир эскадрона, гвардии капитан.
- Блинов, Константин Минаевич (1911—1943) — советский танкист, старший лейтенант, Герой Советского Союза.
- Свечников, Михаил Степанович (1881—1938) — подполковник Русской императорской армии, участник обороны крепости Осовец, советский военачальник, военный историк, военный теоретик, один из авторов идеологии и концепции создания специальных сил, комбриг (1935).
- В 1902 году известный композитор В. И. Сокальский был прокурором при Усть-Медведицком окружном суде[5].
Напишите отзыв о статье "Усть-Медведицкий округ"
Примечания
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=12 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г.]. [www.webcitation.org/65ZFCRtnE Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
- ↑ [www.nlr.ru/res/refer/r_imp/gub/ovd.html Справочные материалы об изменениях внутренних и внешних границ губерний Европейской России (1775–1897 гг.). Область Войска Донского]. www.nlr.ru. Проверено 25 октября 2015.
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97_uezd.php?reg=416 Демоскоп Weekly — Приложение. Справочник статистических показателей]
- ↑ [frolovo.ru/node/369 Станицы Усть-Медведицкого округа]
- ↑ Левенстим А. Очерк деятельности судебных учреждений Харьковского округа за истекшее тридцатипятилетие. 1867—1902 г. Харьков, 1903. С. 111.
См. также
Литература
- Усть-Медведицкий округ // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
- [sarkel.ru/istoriya/donskogo_vojska_oblast_l_vejnberg_spb_1897/ Донского Войска Область, Л. Вейнберг. СПб., 1897.]
- История [www.mojserafim.ru/interest.htm станицы] и [www.mojserafim.ru/aboutme_19.htm округа]
| ||||||||
|
||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Усть-Медведицкий округ
– Ах запропала… да ежова голова…– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.
Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.
Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
