Усубалиев, Турдакун Усубалиевич

Турдакун Усубалиевич Усубалиев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">фото 1961 г.</td></tr>
Первый секретарь ЦК Коммунистической партии Киргизской ССР
9 мая 1961 года — 2 ноября 1985 года
Предшественник:	Исхак Раззакович Раззаков
Преемник:	Абсамат Масалиевич Масалиев
Рождение:	6 ноября 1919(1919-11-06) с. Кочкорка, Семиреченская область, РСФСР ПО ДРУГИМ ДАННЫМ - НА ТЕРРИТОРИИ КИТАЯ (современного СУАР) в семье беженцев после событий 1916
Смерть:	7 сентября 2015(2015-09-07) (95 лет) Бишкек, Кыргызстанбыли организованы государственные похороны
Партия:	КПСС
Награды:

Турдаку́н Усубали́евич Усубали́ев (6 ноября 1919 года, с. Кочкорка, Семиреченская область, ТАССР, РСФСР — 7 сентября 2015 года, г. Бишкек, Кыргызстан) — советский государственный и партийный деятель, первый секретарь ЦК Коммунистической партии Киргизской ССР с 1961 по 1985 годы.

Биография

Родился в семье крестьянина в селе Кочкорка (ныне Кочкорского района Нарынской области). По национальности киргиз.

Образование и трудовая деятельность

Окончил Киргизский учительский институт в 1941 году, ВПШ при ЦК ВКП(б) в 1945 году, Московский педагогический институт им. В. И. Ленина в 1965 году (заочно).

С 1938 по 1941 год — учитель, завуч в с. Кочкор.

Политическая деятельность

Член КПСС с 1941 года.

С 1941 по 1945 год — заместитель заведующего отделом райкома, инструктор ЦК КП Киргизии

С 1945 по 1955 год — инструктор ЦК КПСС.

С 1955 по 1956 год — редактор республиканской газеты «Советтик Кыргызстан».

С 1956 по 1958 год — заведующий отделом ЦК КП Киргизской ССР.

С 1958 по 1961 год — первый секретарь Фрунзенского горкома КП Киргизской ССР.

С 9 мая 1961 года по 2 ноября 1985 года — первый секретарь ЦК КП Киргизской ССР. С его деятельностью было связано развитие промышленности и сельского хозяйства, науки и образования, массовое жилищное строительство и сооружение архитектурных ансамблей площадей Ала-Тоо и Победы в Бишкеке, построены Токтогульская ГЭС и ряд других электростанций.

С 1985 года — на пенсии.

После отставки с поста первого секретаря был исключен из КПСС по обвинению в различных злоупотреблениях, однако сумел доказать свою невиновность по большинству из них и был восстановлен в партии со строгим выговором, который вскоре снят.

Член ЦК КПСС с 1961 по 1986 год. Депутат Верховного Совета СССР 6-11 созывов.

Депутат Собрания народных представителей Жогорку Кенеша Кыргызской Республики (1993—2005), был председателем Комитета по депутатским полномочиям, этике, связям с общественными объединениями и средствами массовой информации.

В июне 2008 года был соучредителем политического движения «Единый Кыргызстан» (ЕК).

Скончался на 96-м году жизни 7 сентября 2015 года в столице Кыргызстана Бишкеке.

Награды

• Герой Киргизской Республики с вручением особого знака «Ак-Шумкар»
• 3 ордена Ленина
• Орден Октябрьской Революции
• Орден Трудового Красного Знамени
• Орден Дружбы (Россия)
• Орден «Манас» I-й степени (Кыргызстан)

Ссылки

• [www.labyrinth.ru/content/card.asp?cardid=28324 Биография в БД Лабиринт]
• [www.knowbysight.info/UUU/04545.asp Биография]

Отрывок, характеризующий Усубалиев, Турдакун Усубалиевич

– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.