Шнайдербангер, Ута
| Ута Шнайдербангер | |
| Uta Schneiderbanger | |
| Псевдонимы: |
Nûdem |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Партия: | |
Ута Шнайдербангер (нем. Uta Schneiderbanger, 20 июля 1961, Мюльхайм-на-Руре, ФРГ — 31 мая 2005, Иракский Курдистан) — немецкая революционерка-интернационалистка, участница национально-освободительной борьбы Рабочей партии Курдистана в Турции.
Содержание
Биография
Родилась в католической рабочей семье и стала активной участницей церковной деятельности прогрессивных кругов, находившихся под влиянием латиноамериканской теологии освобождения. Однако когда официальная церковь в лице папы Римского осудила это религиозное течение, Ута Шнайдербангер вступила в Коммунистическую партию Германии. Но некоторое время спустя порвала с воспроизводящей структуры старого общества партией и стала частью радикального крыла антиимпериалистического движения. Участвовала в деятельности, как общесоциалистических групп, так и исключительно женских организаций, входила в кружки близкие идеологии Фракции Красной Армии.
В 1977 или 1978 году столкнулась с курдской проблемой: жившие в Германии турецкие левые активно обсуждали историю Курдистана и появление Рабочей партии Курдистана, что вызвало её интерес. В 1980-х впервые познакомилась с членом РПК, помогала организовывать мероприятия посвящённые 1 мая, 12 сентября и Наврузу. В 1987—1988 гг., после основания Патриотического союза женщин Курдистана, Уту Шнайдербангер попросили присоединиться к женскому крылу движения.
В 1992 году начала учить турецкий язык, чтобы свободно общаться с курдами, а также изучать работы Абдуллы Оджалана, которые произвели на неё сильное впечатление. Тогда же начинает всерьёз задумываться о присоединении к РПК, но какое-то время не может решиться, поскольку считает, что как немка, она обязана участвовать в немецком революционном движении. Догматизм последнего и понимание международного масштаба борьбы за изменения в мире подталкивают её к окончательному решению
Была назначена в Дисциплинарную комиссию РПК и работала над рассмотрением вопросов партийной дисциплиной: борьба против иерархизма, притеснений по классовому и половому признакам и т.д. Погибла в Иракском Курдистане вместе с Экин Джерен Догруак, похоронена в родном городе.
Книги
- Mit Kampf und Liebe in eine neue Zeit — Nûdem. Aus dem Leben von Uta Schneiderbanger. Mesopotamien Verlag, 2010
См. также
Напишите отзыв о статье "Шнайдербангер, Ута"
Ссылки
- [www.nadir.org/nadir/initiativ/isku/hintergrund/frauen/pja/0057.htm Interview mit Uta Schneiderbanger]
Отрывок, характеризующий Шнайдербангер, Ута
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
