Утба ибн Рабиа
| Утба ибн Рабиа | |
| араб. عتبة بن ربيعة | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Прозвище: |
Абуль Валид |
| Отец: |
Рабиа ибн Абд-Шамс |
| Оказал влияние: |
курайшиты Мекки |
 Редактирование Викиданных | |
Абу́ль-Вали́д У́тба ибн Раби́а аль-Кураши́ (араб. عتبة بن ربيعة; ум. 624, Бадр) — один из руководителей племени курайшитов, который отказался следовать за пророком Мухаммедом. Был убит в битве при Бадре.
Биография
Его полное имя: Абуль-Валид Утба ибн Рабиа ибн Абд-Шамс ибн Абд-Манаф аль-Кураши. Увидев большое количество последователей у Мухаммеда, Утба, посоветовавшись с другими лидерами курайшитов, пошёл к Пророку, чтобы предложить ему все, что он захочет, лишь бы отказаться от пропаганды своего учения[1]. Утба бин Рабиа сказал: «Слушай, племянник! Я считаю тебя из нас средним по хозяйству, зато наивысшим по положению. Однако ты внес в наше племя нечто такое, чего еще никто до тебя не делал. И если посредством этого ты хочешь получить богатство - то за тебя похлопочет твое племя и соберет столько, что станешь самым богатым среди нас. Если же тебе нужна власть, то давай мы наделим тебя ею настолько, что будем слушаться только тебя и никого другого. Но если все это от бесноватости, и ты не можешь ничего с этим поделать, мы потратим любые средства чтобы вылечить тебя от этого. Если же ты хочешь стать нашим королём, то давай сделаем тебя таковым». В ответ Мухаммад только повторил суру Фуссилат («Разъяснены») с начала и до 37-го аята[2], затем совершил земной поклон[3]. Это произвела на Утбу такое впечатление, что когда он присоединился к своим друзьям, он рекомендовал им больше не домогаться до Мухаммада. Накануне битвы при Бадре, он также тщетно пытался убедить курайшитов не идти против мусульман, предлагая лично заплатить компенсацию за убийство мусульманами Амра ибн аль-Хадрами. Сам Утба был смертельно ранен в бою, и его тело было брошено в общую яму[4].
Мухаммед говорил, что высоко ценил его подарки. Исламская традиция, возможно, немного более благоприятно относится к нему, так как он принадлежал к роду Абд-Шамс, а не Умави[4].
Его дочь Хинд была женой Абу Суфьяна. В битве при Ухуде она отомстила дяде пророка Мухаммеда, Хамзе, за убийство своего отца[4].
Напишите отзыв о статье "Утба ибн Рабиа"
Примечания
- ↑ Харун Яхья. [books.google.ru/books?id=AZHBAwAAQBAJ&pg=PT52&hl=ru&sa=X&ei=D3aWVZq9HaS7ygO5n5L4Bw&redir_esc=y#v=onepage&q=утба%20ибн%20рабиа&f=false Попытки курайшитов сломить Пророка, сас, и окончательный разрыв с курайшитами] // Пророк Мухаммад (с.а.с.) / пер. с тур. Измайлова Л. Ш.. — М.: ИД Харун Яхья, 2008. — 496 с. — ISBN 975-6509-19-8.
- ↑ Фуссилят [koran.islamnews.ru/?syra=41&ayts=1&aytp=37&=on&orig=on&original=og1&dictor=8&s= 41:1—37]
- ↑ [islam-today.ru/istoria/stranicza_iz_zhizni_poslannika_allaxa_sav_prizyv_svoego_naroda_v_islam_vo_vremya_smerti_abu_taliba/ Страница из жизни Посланника Аллаха (с.а.в.). Призыв своего народа в Ислам во время смерти Абу Талиба]. Ислам Сегодня (19 ноября 2012). Проверено 3 июля 2015.
- ↑ 1 2 3 Wensinck, A. J., 2000.
Литература
- [referenceworks.brillonline.com/entries/encyclopaedia-of-islam-2/utba-b-rabia-SIM_7768 ʿUtba b. Rabīʿa] / Wensinck, A. J. // Encyclopaedia of Islam. 2 ed. — Leiden : E. J. Brill, 2000. — Т. 10. — P. 494.</span> (платн.)
|
Это заготовка статьи о персоналии ислама. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Утба ибн Рабиа
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
