Утика
Ути́ка — древний город к северо-западу от Карфагена (территория современного Туниса), традиционно считающийся первой колонией, которую основали финикийцы в Северной Африке.
Согласно Аристотелю, Утика (от финикийского слова «старая», ˁattiq) была основана приблизительно в 1100 году до н. э. как порт на пути к Гибралтару. С основанием «нового города», Карфагена, Утика попала в зависимость от него, однако продолжала играть важную роль в финикийской торговле.
В 308 или 307 году до н. э. в ходе войны Сиракуз с Карфагеном город был захвачен и разграблен войсками Агафокла.
После Третьей Пунической войны Утика стала административным центром римской провинции Африка. В 46 году до н. э. в осаждённой цезарианцами Утике покончил с собой Катон Младший, вследствие этого получивший посмертное прозвище Утического.
В 439 году римский город был разграблен вандалами, а в 698 году окончательно уничтожен арабскими завоевателями. Начиная с XIX века ведутся археологические раскопки.
Напишите отзыв о статье "Утика"
Ссылки
- [ariad-in.webzone.ru/History/Utica.htm Апродов В. А. Утика — древнейший город Карфагенской державы]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Координаты: 37°03′23″ с. ш. 10°03′44″ в. д. / 37.056528° с. ш. 10.0622583° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=37.056528&mlon=10.0622583&zoom=14 (O)] (Я)
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Утика
– Как похудела, а все таки хороша!Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
