Утрехт (футбольный клуб)
ФК Утрехт | |||
Полное название |
Football Club Utrecht | ||
Прозвища | Utreg | ||
Основан | 1 июля, 1970 | ||
---|---|---|---|
Стадион | Галгенвард, Утрехт | ||
Вместимость | 24 500[1] | ||
Президент | Вилко ван Схайк | ||
Тренер | Эрик тен Хаг | ||
Капитан | Виллем Янссен | ||
Рейтинг | 231-е место в рейтинге УЕФА[2] | ||
Сайт | [fcutrecht.nl/ fcutrecht.nl] | ||
Соревнование | Эредивизи | ||
2015/16 | 5-е место | ||
|
«Утрехт» (нидерл. FC Utrecht) — нидерландский футбольный клуб из одноименного города. Основан 1 июля 1970 года благодаря объединению клубов «УСВ Элинквейк», ДОС и «Велокс». Домашние матчи команда проводит на стадионе «Галгенвард», его вместимость составляет 24,5 тысяч зрителей.
В сезоне 2015/16 клуб выступал в Эредивизи — Высшем дивизионе Нидерландов, заняв 5-е место. Наивысшим достижением «Утрехта» в чемпионате Нидерландов является 3-е место в сезоне 1980/81, помимо этого, клуб трижды выигрывал Кубок Нидерландов и один раз становился обладателем Суперкубка Нидерландов.
Главный тренер команды — Эрик тен Хаг, назначенный на эту должность в апреле 2015 года после ухода Роба Алфлена.
Содержание
История
«Утрехт» был основан в 1970 году в результате слияния трёх клубов из одноимённого города: ДОС, «Элинвейк» и «Велокс»[3].
ДОС выиграл национальный чемпионат в 1958 году. «Утрехт» трижды выигрывал кубок Нидерландов: в 1985, 2003 и 2004 годах. В 2004 году «Утрехт» выиграл суперкубок Нидерландов, обыграв «Аякс» со счётом 4:2, причём два гола «Утрехта» были забиты в компенсированное время. «Утрехт» был первым клубом не из традиционной тройки («Аякс», «Фейеноорд» и ПСВ), кому удалось выиграть этот трофей. «Утрехт» также является единственным клубом за пределами традиционной тройки, который никогда не вылетал из высшей лиги[3].
На европейской арене «Утрехт» дебютировал в 1970 году в групповом раунде Кубка Интертото. Команда заняла третье место и покинула турнир. Через десять лет клуб сыграл в Кубке УЕФА. Всего «Утрехт» принимал участие в турнире 11 раз (включая Лигу Европы), но лишь дважды доходил до группового раунда. В сезоне 1985/86 клуб первый и единственный раз сыграл в Кубке кубков, но проиграл будущему победителю турнира, «Динамо Киев», с общим счётом 3:5[4].
Экономика
2 апреля 2008 года было объявлено, что бывший владелец «Mammoet», Франс ван Сюмерен, купил 51 % акций «Утрехта». Это сделало «Утрехт» вторым клубом в Нидерландах после АЗ, находящимся в собственности инвесторов[5]. С момента покупки акций клуба ван Сюмерен инвестировал в команду более 30 млн евро[3].
Совет директоров «Утрехта» позже объявил, что на деньги, полученные от продажи акций, будут построены помещения для молодёжного состава и скаутов. Совет директоров планировал, чтобы к 2013 году клуб составил конкуренцию грандам чемпионата[3].
Спонсоры и партнёры
- Титульный спонсор[6]:
- Партнёры:
- Hummel Nederland — производитель спортивной одежды;
- Amstel — пивоваренная компания;
- Voetbalshop.nl — магазин спортивной одежды и аксессуаров;
- Škoda Center Utrecht — подразделение ческой компании Škoda Holding.
Выступления в Европе
- Группа = Групповой этап
- 1R = Первый раунд
- 2R = Второй раунд
Текущий состав команды
- На сезон 2016/17[7]
|
|
- № 4 закреплён за Давидом Ди Томмазо.
Игроки в аренде
|
Тренерский штаб
Должность | Имя |
---|---|
Главный тренер | Эрик тен Хаг |
Тренер-ассистент | Жан-Поль де Йонг |
Тренер вратарей | Стефан Постма |
Бывшие игроки
- Франс Аделар
- Дик Адвокат
- Дэйв ван ден Берг
- Ханс ван Брёкелен
- Виллем ван Ханегем
- Йохан де Кок
- Тон дю Шатинье
- Дирк Кёйт
- Джон ван Лун
- Майкл Молс
- Ян Ваутерс
- Патрик Звансвейк
- Ян-Вилем ван Эде
- Влодзимеж Смолярек
Достижения
- Чемпионат Нидерландов: 1
- 1957/58 (под название ДОС)
- Итого: 5 трофеев
Напишите отзыв о статье "Утрехт (футбольный клуб)"
Примечания
- ↑ [fcutrecht.nl/club/stadion/ Stadion.] (нид.). FC Utrecht. [www.webcitation.org/65sKV4Dj0 Архивировано из первоисточника 3 марта 2012].
- ↑ [www.uefa.com/memberassociations/uefarankings/club/ UEFA rankings for club competitions.] (англ.). uefa.com. Проверено 30 сентября 2016.
- ↑ 1 2 3 4 [jerseyunited.com/Portals/675/docs/FC%20Utrecht%20powerpoint2.pdf FC Utrecht]. Jersey United Soccer.
- ↑ [www.klisf.net/ek85_14.htm Кубок обладателей кубков европейских стран сезона 1985 / 86 годов. 1 / 16 финала. II -й матч]. КЛИСФ.
- ↑ Marc-Antoine Fortune. [www.dailyrecord.co.uk/sport/football/marc-antoine-fortune-utrecht-clash-is-massive-1067188 Utrecht clash is massive but I'll be thinking about my tragic best friend]. Daily Record (15 августа 2010). Проверено 4 июля 2014.
- ↑ [fcutrecht.nl/club/organisatie/sponsoren/ Sponsoren.] (нид.). fcutrecht.nl. Проверено 4 июля 2014.
- ↑ [fcutrecht.nl/teams/fcutrecht1/ Teamoverzicht.] (нид.). fcutrecht.nl
Ссылки
- [www.fcutrecht.nl/ Официальный сайт] (нид.) (англ.)
- [www.fcufans.nl/ True Support Official site]
- [www.fcutrecht.net/ Fansite FCUtrecht.net]
- [www.bunnikside.nl/ Fansite Bunnikside]
- [www.svfcu.nl/ Официальный клуб болельщиков]
Футбольный клуб «Утрехт» — текущий состав
|
---|
1 Рёйтер (в) • 2 ван дер Марел • 3 Леувин • 5 Конбой • 6 Айюб • 7 Штридер • 8 Янссен (к) • 9 Живкович • 10 Баразите • 11 Людвиг • 12 Хардевелд • 14 Кох • 15 ван дер Мер • 16 Йенсен (в) • 17 Клайбер • 18 Рубин • 20 Траупе • 21 Петерсон • 22 Алле • 24 Йостен • 25 Амрабат • 26 Рошёвел • 27 Керк • 28 Брафхейд • Тренер: Эрик тен Хаг |
|
Отрывок, характеризующий Утрехт (футбольный клуб)
Девушки, лакеи, ключница, няня, повар, кучера, форейторы, поваренки стояли у ворот, глядя на раненых.Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.
Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.