Уфимская губерния

Уфимская губерния

Губерния Российской империи
Герб
Страна	Российская империя Российская империя
Адм. центр	Уфа
Население	2 567 000 чел.
Плотность	чел/км²
Площадь	122 005 км2 км²
Дата образования	1865
Преемственность ← Оренбургская губерния Башкирская АССР →

Уфи́мская губе́рния — административная единица Российской империи. Губернский город — Уфа. Была образована в 1865 году разделением Оренбургской губернии на Уфимскую и Оренбургскую.

Ранняя история края

См. Исторический Башкортостан.

История административного устройства

• Первоначально, при создании губерний в 1708 году эта территория была причислена к Казанской губернии;
• в 1719 году образована Уфимская провинция Казанской губернии с городами Уфой, Бирском и Мензелинском.
• В 1744 году учреждена Оренбургская губерния, к которой причислена Уфимская провинция.
• В 1781 году создано Уфимское наместничество, которое состояло из двух областей, Уфимской и Оренбургской;
• в 1796 году Уфимское наместничество переименовано в Оренбургскую губернию.
• В 1865 году образована Уфимская губерния, из Уфимского, Белебеевского, Бирского, Златоустовского, Мензелинского и Стерлитамакского уездов.

В начале XX века на её территории общей площадью 122 005 км² проживало 2 567 тысяч человек.

Советский период

20 марта 1919 года было заключено «Соглашение центральной Советской власти с Башкирским правительством о Советской Автономной Башкирии» и образован Яланский кантон Малой Башкирии, образованный из волостей Челябинского уезда: Катайской, Сарт-Калмыковской, Сарт-Абдрашитовской и Карасевской (20,7 тыс. башкирского населения (ныне Сафакулевский и Альменевский районы Курганской области, до 1919 г. Сарт-Калмакская и Катайская волости)). В других документах называются также Ногушинская, Ново-Петровская волости.

23 марта 1919 года юго-западная часть Бирского, северо-восточная часть Стерлитамакского уездов Уфимской губернии включены в состав образованной Башкирской Автономной Социалистической Советской Республики.

В связи с образованием в марте 1919 года в состав созданной в пределах Малой Башкирии Автономной Башкирской Советской Республики из Златоустовского уезда Уфимской губернии следующие волости: Екатерининская [Емашинская], Старобелокатайская, Белокатайская, 2-я Айлинская, из Красноуфимского уезда — Белянкинская [Белянковская] (территория этих волостей практически совпадает с современной территорией Белокатайского района Республики Башкортостан) вошли в Кущинский (Белянкинская, Екатерининская, Старобелокатайская волости) и Дуванский (2-я Айлинская, Белокатайская волости) кантоны — административные единицы на территории Малой Башкирии.

Осенью 1919 года Емашинская, Нугушинская (Ногушинская) и Яныбаевская волости Кущинского и Дуванского кантонов объединяются в Дуван-Кущинский кантон АБССР.

27 мая 1920 постановлением ВЦИК и Совнаркома РСФСР Мензелинский уезд Уфимской губернии был включен в состав образованной Татарской Советской Республики.

14 июня 1922 г. декретом ВЦИК «О расширении границ Автономной Башкирской Социалистической Советской Республики» фактически упразднена Уфимская губерния, «происходит слияние Башкирской Республики и Уфимской губернии, с доминированием в руководстве Большой Башкирии представителей последней».

В процессе определения окончательных границ Большой Башкирии центр внес изменения, идя навстречу требованиям Уральской области:

«17 августа 1922 г. ВЦИК принял новый декрет „О дополнительном изменении границ Автономной Башкирской Социалистической Советской Республики“, которым Златоустовский уезд, за исключением двенадцати волостей (Метелинской, Ярославской, Тастубинской, Дуванской, Улькундинской, Михайловской, Месягутовской, Леузинской, Ново-Муслюмовской, Емашинской, Нутушинской, Яныбаевской), присоединялся к Челябинской губернии. Кроме того, к Златоустовскому уезду присоединялось девять волостей Уфимского уезда (Симская, Миньярская, Илекская, Еральская, Усть-Катавская, Сергиевская, Аша-Балашевская, Караульская, Катав-Ивановская), восемнадцать волостей Тамьян-Катайского кантона (Авзяно-Петровская, Байсакальская, Белорецкая, Вознесенская, Инзерская, Катайская, Кагинская, Ломовская, Мулдакаевская, Полжовская, Тирлянская, Тунгатаровская, Узянская, Усмангалинская, Ахуновская, Кубеляк-Телевская, Тептяро-Учалинская, Тамьян-Тангауровская). При этом три волости Миасского уезда (Тургоякская, Сыростанская, Миасская с г. Миассом), а также район горы Магнитной и Оврагов Каменных по реке Кизыл оставались в пределах Челябинской губернии. Все эти волости объединялись в один Златоустовский уезд Челябинской губернии».

Троицкий уезд Оренбургской губернии и Яланский кантон Малой Башкирии также были переданы Челябинской губернии.

2 октября 1922 года Оргбюро ЦК РКП(б) постановило воздержаться от выделения из состава Башреспублики Тамьян-Катайского кантона, и в этом поддержан Наркомнацем. Создается комиссия Оргбюро ЦК РКП(б) по данному вопросу. 31 октября она также выносит решение предложить Президиуму ВЦИК пересмотреть вопрос о передаче Тамьян- Катайского кантона. 2 ноября Оргбюро ЦК РКП(б) утверждает данное предложение комиссии. 9 ноября 1922 года Президиум ВЦИК выносит постановление об изменении пункта 3 своего постановления от 17 августа, касающегося передачи Тамъян-Катайского кантона. Остальная же часть южноуральского промышленного района отошла Челябинской губернии.

См. также: Башкирская АССР (Республика Башкортостан).

Административное деление

№	Уезд	Уездный город	Площадь, тыс.кв.в.	Население, тыс.чел.
1	Белебеевский	Белебей	22,162	368,201
2	Бирский	Бирск	24,6148	428,761
3	Златоустовский	Златоуст	18,4557	129,194
4	Мензелинский	Мензелинск	11,6406	391,868
5	Стерлитамакский	Стерлитамак	18,6922	331,949
6	Уфимский	Уфа	17,184	375,718

Население

Население Уфимского наместничества, пределы которого почти совпадали с нынешней Уфимской губернией, за исключением незначительной восточной части Златоустовского уезда, состояло из 303463 чел. В 1865 г. жителей было 1291018, из них в городах — 49444, а в 1897 г. — 2220497, в том числе в городах 108465. К 1900 г. городского населения — 116708, сельского — 2303944, всего 2420652. Дворян потомственных 15.891 (из них большинство магометане, не записанные в родосл. книги), духовн. звания — правосл. 5.620, магом. — 20852, др. исповеданий — 85; почетн. граждан — 1393, купцов — 5137, мещан — 64591; крестьян — 1029545, башкир, тептярей и мещеряков — 1104379, военного сословия (регулярных войск, состоящих в запасе, казаков с семьями) — 167862, лиц проч. сословий — 5297.

Русских в 1899 г. считалось 1070872, башкир, татар и мещеряков — 1200194, чуваш, черемис, мордвы и вотяков — 108934, проч. народностей — 3140. Русские живут по всей губернии, но большинство их сосредоточено в Уфимском и Мензелинском уезде. Русский элемент в губернии сильно возрастает: так, в 1865 г. он составлял 36 % всего населения, в 1899 г. — 45 %. Татары живут в уездах Мензелинском, Белебеевском и Уфимском; в остальных уездах их немного. Башкиры, тептяри и мещеряки, как древние обитатели края, распространены повсеместно, за исключением самой зап. части Мензелинского уезда. Особенно их много в Бирском, Белебеевском и Стерлитамакском уездах. Чуваши группируются на Ю.; черемисы живут в северо-западной части, главная же их масса (62,1 %) — в Бирском уезде Мордва живёт на Ю., вотяки — в Бирском уезде.

В 1899 г. православных числилось 1.070.555, единоверцев — 5.133, раскольников — 18.628, католиков — 1.631, лютеран — 1.038, магометан — 1.212.542, евреев — 811, язычников — 110.314. Богослужебных зданий было: правосл. каменных 131, дерев. 221; монастырей 5 (2 муж. и 3 жен.); часовен 128; единоверческих церквей 8, монастырь 1 (мужской); римско-католич. 1, протестантский 1, мечетей 1644. Язычество сохранилось между вотяками, чувашами и черемисами; более всего язычников в Бирском уезде; их нет в Златоустовском уезде.

Итоги переписи населения по родному языку в 1897 году:

Уезд	башкиры	русские	татары	марийцы	чуваши	мещеряки и тептяри	мордва	удмурты
Губерния в целом	41,0 %	38,0 %	8,4 %	3,7 %	2,8 %	2,8 %	1,7 %	1,0 %
Белебейский	53,8 %	20,4 %	11,3 %	1,7 %	7,3 %	2,2 %	2,4 %	…
Бирский	52,7 %	28,4 %	…	13,3 %	…	…	…	4,3 %
Златоустовский	27,7 %	65,5 %	1,1 %	…	…	4,2 %	1,2 %	…
Мензелинский	32,4 %	32,6 %	28,2 %	…	…	3,9 %	1,2 %	…
Стерлитамакский	35,4 %	40,0 %	6,2 %	…	7,3 %	4,9 %	4,9 %	…
Уфимский	30,7 %	61,2 %	1,2 %	1,1 %	…	2,7 %	1,0 %	…

Дворянские роды

• Каловские

Руководство губернии

Губернаторы

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Аксаков Григорий Сергеевич	действительный статский советник	11.06.1865—20.01.1867
Ушаков Сергей Петрович	действительный статский советник	19.02.1867—24.03.1873
Щербатский Ипполит Фёдорович	действительный статский советник	24.03.1873—02.07.1876
Левшин Владимир Дмитриевич	действительный статский советник	02.07.1876—29.02.1880
Шрамченко Павел Платонович	действительный статский советник	20.04.1880—22.11.1881
Щепкин Николай Павлович	действительный статский советник	23.01.1882—22.07.1883
Полторацкий Пётр Алексеевич	камергер, действительный статский советник	22.07.1883—16.02.1889
Норд Лев Егорович	генерал-майор	10.03.1889—19.01.1894
Логвинов Николай Христофорович	действительный статский советник	17.02.1894—29.10.1896
Богданович Николай Модестович	действительный статский советник	29.10.1896—28.05.1903
Соколовский Иван Николаевич	генерал-майор	28.05.1903—24.11.1905
Ключарёв Александр Степанович	действительный статский советник	24.11.1905—28.02.1911
Башилов Пётр Петрович	действительный статский советник	28.02.1911—1917

Губернские предводители дворянства

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Стобеус Виктор Яковлевич	отставной штабс-ротмистр	05.05.1865—24.07.1870
Новиков Валентин Аполлонович	в звании камер-юнкера, коллежский советник (действительный статский советник)	02.07.1871—20.06.1880
Кугушев Александр Иевлевич	князь, коллежский секретарь (действительный статский советник)	20.06.1880—21.01.1890
Зеленцов Платон Александрович	действительный студент	14.06.1890—29.10.1891
Листовский Александр Степанович	коллежский советник	11.03.1893—24.02.1899
Кугушев Александр Александрович	князь, коллежский асессор	24.06.1899—1914
Новиков Аполлон Валентинович	действительный статский советник	1914—1917

Вице-губернаторы

Ф. И. О.	Титул, чин, звание	Время замещения должности
Беляев Василий Петрович	действительный статский советник	11.06.1865—16.05.1869
Сидоров Аркадий Андреевич	статский советник (действительный статский советник)	16.05.1869—26.01.1874
Лихарев Павел Николаевич	коллежский советник (статский советник)	08.02.1874—02.01.1876
Бестужев Михаил Петрович	надворный советник (коллежский советник)	23.01.1876—16.09.1882
Румянцев Александр Петрович	статский советник (действительный статский советник)	24.09.1882—27.12.1890
Адлерберг Александр Васильевич	граф, надворный советник	03.01.1891—18.02.1893
Маслов Евгений Дмитриевич	действительный статский советник	19.05.1893—01.06.1895
Хрущёв Николай Николаевич	в звании камергера, действительный статский советник	17.06.1895—05.05.1900
Булычов Николай Иванович	статский советник	24.05.1900—06.07.1902
Блок Иван Львович	статский советник	13.07.1902—12.02.1904
Богданович Николай Евгеньевич	коллежский советник	12.02.1904—09.07.1905
Келеповский Аркадий Игнатьевич	надворный советник	09.07.1905—08.09.1906
Толстой Алексей Григорьевич	граф, коллежский советник (действительный статский советник)	08.09.1906—1917

Список волостей по уездам

Список волостей по уездам Уфимской губернии на 1879 год:

Уфимский уезд

1. Архангельская волость
2. Богородская волость
3. Булекей-Кудейская волость
4. Бакаевская волость
5. Благовещенская волость
6. Воскресенская волость
7. Дмитриевская волость
8. Дуванейская волость
9. Емашевская волость
10. Илекская волость
11. Казанская волость
12. Кармаскалинская волость
13. Катав-Ивановская волость
14. Караякуповская волость
15. Нагаевская волость
16. Надеждинская волость
17. Никольская волость
18. Новоселовская волость
19. Осоргинская волость
20. Петропавловская волость
21. Покровская волость
22. Сафаровская волость
23. Симская волость
24. Урман-Кудейская волость
25. Усть-Катавская волость
26. Шарыповская волость

Мензелинский уезд

1. Амикеевская волость
2. Альметьмуллинская волость
3. Александро-Карамалинская волость
4. Акташевская волость
5. Афонасовская волость
6. Ахметевская волость
7. Богодаровская волость
8. Байсаровская волость
9. Балтаевская волость
10. Башинды-Останковская волость
11. Бетькинская волость
12. Ерсубайкинская волость
13. Заинская волость
14. Ирехтинская волость
15. Казанчинская волость
16. Кузекеевская волость
17. Мысовочелнинская волость
18. Матвеевская волость
19. Макарьевская волость
20. Нуркеевская волость
21. Новоспасская волость
22. Поисевская волость
23. Семиостровская волость
24. Старомелькенская волость
25. Старомазинская волость
26. Старокашировская волость
27. Сухаревская волость
28. Троицко-Юсупкинская волость
29. Токмакская волость
30. Шарыповская волость
31. Языковская волость

Бирский уезд

1. Асяновская волость
2. Андреевская волость
3. Анастасьевская волость
4. Аскинская волость
5. Базановская волость
6. Бураевская волость
7. Байгузинская волость
8. Байкинская волость
9. Байкибашевская волость
10. Ваныш-Алпаутовская волость
11. Верхнетатышлинская волость
12. Ельдяцкая волость
13. Измайловская волость
14. Илишевская волость
15. Каинлыковская волость
16. Калмыковская волость
17. Касевская волость
18. Киебаковская волость
19. Кизганбашевская волость
20. Кубиязовская волость
21. Кутеремская волость
22. Московская волость
23. Мишкинская волость
24. Никольская волость
25. Новотроицкая волость
26. Новокыргинская волость
27. Норкинская волость
28. Павловская волость
29. Пономаревская волость
30. Сарсинская волость
31. Старобалтачевская волость
32. Старопетровская волость
33. Чураевская волость

Златоустовский уезд

1. 1-я Айлинская волость
2. 2-я Айлинская волость
3. Белокатайская волость
4. Большекущинская волость
5. Дуван-Мечетлинская волость
6. Емашинская волость
7. Златоустовская волость
8. Кусинская волость
9. Дуванская волость
10. Минская волость
11. Мурзаларская волость
12. Рудничная волость
13. Саткинская волость
14. Сикиязская волость
15. Торнаклинская волость
16. Юрюзанская волость
17. Ярославская волость

Стерлитамакский уезд

1. Архангельская волость
2. Араслановская волость
3. Азнаевская волость
4. Артюховская волость
5. Аллагуватовская волость
6. Бушман-Кипчатская волость
7. Балачетырмановская волость
8. Бегеняш-Абукановская волость
9. Богоявленская волость
10. Верхоторская волость
11. Воскресенская волость
12. Гирейкипчатская волость
13. Дедовская волость
14. Дуван-Табынская волость
15. Зиргановская волость
16. Ишпарсовская волость
17. Шмитовская волость
18. Бишкаиновская волость
19. Ильчиктемировская волость
20. Калкашевская волость
21. Калчиртабынская волость
22. Кармышевская волость
23. Карагушевская волость
24. Кситабынская волость
25. Куганаковская волость
26. Макаровская волость
27. Менеузовская волость
28. 1-я Миркитлинская волость
29. 2-я Миркитлинская волость
30. Петровская волость
31. Резяновская волость
32. Татьяновская волость
33. Урашаклинская волость
34. Федоровская волость

Белебеевский уезд

1. Альшеевская волость
2. Богадинская волость
3. Бакалинская волость
4. Верхнетроицкая волость
5. Верхнебашиндинская волость
6. Васильевская волость
7. Гайныямаковская волость
8. Елизаветинская волость
9. Ермекеевская волость
10. Заитовская волость
11. Зильдяровская волость
12. Ильинская волость
13. Казангуловская волость
14. Карьявдинская волость
15. Киргизмиякинская волость
16. Кичкиняшевская волость
17. Куручевская волость
18. Менеузбашевская волость
19. Никольская волость
20. Надеждинская волость
21. Семеномакаровская волость
22. Старокалмашевская волость
23. Тюменяковская волость
24. Тюрюшевская волость
25. Усеньивановская волость
26. Чукадытамаковская волость

Землевладение

У крестьян в наделе 6850455 дес. (из них 376106 дес. неудобной), частновладельческих земель — 2775141 (83327), казенных 993970 (56702), удельных 139034 (14965), городских и др. различных учреждений — 77202 (9712); всего 10835802 дес., из них неудобных земель — 540812 дес. Из надельной земли 71375 дес. принадлежат крестьянам соседних губерний, остальная же находится во владении 3399 обществ в 527015 ревизских душ. Из частновладельческих земель принадлежат: дворянам — 1745141 дес., крестьянам — 603372 (из них товариществам крестьян — 513251, отдельным лицам — 90121), купцам — 352477, мещанам — 51043, лицам др. сословий 23118 дес. Из числа частных владельцев владеют до 50 дес. 1238 лиц, от 50 до 250—478, от 250 до 500—237, от 500 до 1000—284, от 1000 до 10000 — 326, от 10000 до 20000 — 3, от 20000—50000 — 7, от 100000 до 200000 — 3 и у 1 владельца имеется 256000 дес. земли. С 1869 по 1899 г. всех переходов земельной собственности было 7215, причем перешло из рук в руки 3349404 дес. При этом сократилось землевладение дворян на 103014 дес., инородцев (башкир) на 628037 дес.; возросло землевладение других сословий, преимущественно крестьян и купцов. В семидесятых годах XIX ст. происходила значительная раздача башкирских земель разным высокопоставленным лицам и чиновникам (см. Н. В. Ремезов, « Очерки из жизни дикой Башкирии», 2 изд., М., 1889).

По исчислению Стрельбицкого, Уфимская губерния занимает площадь в 11198577 дес., по земскому исследованию — 10835802 дес., в том числе под усадьбами — 113584, выгоном — 359246, пашней: мягкой — 3286747, залежей — 337255, покосами поемными — 314009, суходольными — 1093520, болотными — 46472, лесом строевым 1194554, дровяным 2053040, кустарниками и зарослями — 1369462, прочей удобной — 126918, всего удобной — 10294807, неудобной — 540995 дес.

Сельское хозяйство

По земскому исследованию 1896—97 гг., пахотные угодья занимают 3622547 дес., или 35 % общей площади Уфимской губернии. Из них 3285292 дес. находятся в постоянном севообороте и 337255 дес. в залежах. Распаханность земель уменьшается по мере удаления к В.; всего более распаханы Мензелинский и Белебеевский уезды, всего менее — Уфимский и Златоустовский. Залежные пашни двух категорий: залежи случайные и залежи постоянные. Все залежи Мензелинского уезда и большая часть их в Бирском и Уфимском относятся к залежам случайным, происшедшим вследствие изменений в ведении хозяйства (запуск пашни под выгон и т. д.) частновладельческих имений. В остальных 3-х уездах в довольно значительном количестве встречаются залежи постоянные как результат залежной системы полеводства.

Главнейшие владельцы пахотных угодий — крестьянские общества и товарищества, у них 85 % всей пахотной площади губ. Частновладельческая пашня частью обрабатывается собственными средствами хозяев, частью сдается в аренду: первой числится 154821 дес., последней 159784 дес.; способ пользования при исследовании не выяснен относительно 82992 дес. Арендаторами как частновладельческих, так и казенных и удельных земель являются крестьяне. Крестьянское пользование пашней составляет свыше 90 % всей площади этого угодья.

Система хозяйства преобладает трехпольная; бессистемное пользование пашней является безусловно господствующим только в одном Златоустовском уезде, где из всей находящейся в севообороте пашни приходится на долю правильного трехполья около 15 %. На 100 дес. всех пахотных угодий приходится под озимыми хлебами от 24,3 % (в Златоустовском) до 33,3 % (в Мензелинском уезде), под яровыми от 33 до 32,2 %, под паром от 26 до 33,5 %, под залежами от 2,4 (Бирский) до 16,6 % (Мензелинский). При трехпольном севообороте в озимом поле повсеместно сеется только рожь. Главнейшие хлеба в яровом поле: овес, полба, гречиха, просо, пшеница и горох. Картофель, лен, конопля высеваются в незначительном количестве. Ячмень более всего культивируется в уездах Бирском и Златоустовском. Во всех уездах есть незначительные посевы чечевицы, подсолнечника, мака, репы и горчицы. Более всего сеют овес, который на крестьянских и арендуемых крестьянами землях в уездах Мензелинском, Бирском и Златоустовском составляет от 44,4 до 49 % ярового поля, а в 3-х южных уу. — от 35 до 38 %. Посевы гороха распространены в уездах Мензелинском, Бирском и сев. части Белебеевского, проса — в Уфимском, Стерлитамакском и южной части Белебеевского уезда. За 35 лет урожай был в среднем: ржи — 4,6, овса — 3,5, яровой пшеницы — 3,6. Удобрение полей очень незначительно. В последние годы усовершенствованные плуги приобретаются даже башкирским населением.

В частновладельческих хозяйствах вводятся посевы новых сельскохозяйствен. растений (чечевицы, рапса, свеклы, турнепса и др.). Посев кормовых трав развивается не только у владельцев, но и у крестьян, в особенности в Уфимском уезде. За последнее время в некоторых хозяйствах вводится разведение мяты и других душистых трав для добывания эфирных масел; в Белебеевском уезде два хозяйственных завода для выработки таких масел. Площадь сенокосных земель — 1453889 дес, или 1 4 % общей площади удобных земель. Более всего сенокосов в уездах Белебеевском, Стерлитамакском и Златоустовском. Поемных лугов — 313893 дес. Огородничество развито в окрестностях гор. Уфы и по линии Сам.-Златоустовской железной дороге. Скота в 1900 г. в Уфимской губернии насчитывалось: лошадей 749242, крупн. рогатого 781816 гол., овец 1750943, свиней 138805, верблюдов 70. Конюшня госуд. коннозаводства (61 жеребец) в г. Уфе и 25 случных пунктов. Пчеловодство распространено повсюду, особенно среди башкир, бортевое пчеловодство — главным образом в Златоустовском уезде Частная шк. пчеловодства.

Ремесленничество

Кустарная промышленность мало развита. Тканье и вязанье, делание деревянных изделий — только для местного населения. Более развито кожевенное производство, а также приготовление ободьев, лубков, рогожей и кулей в Уфимском, Стерлитамакском и Златоустовском уездах. Красильным производством занимаются жители нескольких селений Мензелинского уезда. Плетение рыболовных сетей — в Бирском и Мензелинском уездах, по р. Каме. Изготовление каменной или глиняной посуды — в Уфимском и Стерлитамакском уездах. Плетение лаптей, рогож и кулей составляет дополнительный промысел к земледелию в местах, изобильных лесами (Уфимский, Бирский, Белебеевский и Стерлитамакский уезды). Столярное ремесло с кузнечным и малярным развито в Благовещенской вол. Уфимского уезда. Кузниц считается более 1000. В гор. Уфе организован кустарный комитет со складом изделий. Губернское земство содержите сельскохозяйственные школы, имеет сел.-хозяйств. склад и в 1901 г. расходовало да 80 тыс. р. на покупку земледельческих машин, орудий и семян и до 15 тыс. р. на развитие кустарного изделия веялок в Уфимском уезде. Оно же содержит 1 губернского и 6 уездных агрономов.

Горное дело

Горное дело в Уфимской губернии получило своё начало в первой половине XVIII стол.: в 1734 г. на р. Торе в Стерлитамакском уезде устроен был правительством Воскресенский медноплав. зав. Месторождения железных руд в Уфимской губернии эксплуатируются четырьмя группами заводов — казенными (Златоустовскими и Симскими), Балашевых (Катавским и Юрезанским), Ивановскими кн. Белосельских-Белозерских и Воскресенским зав. Пашкова. Выплавлено чугуна на всех заводах в среднем за 1895—99 г 3105 тыс. пд.; производство железа составляло 3105 тыс. пд., стали — 1561 тыс. пд. На медных зав. Верхотурском и Благовещенском в среднем за 1895—99 г ежегодно выплавлялось штыковой меди 26304 пд. Металлических изделий приготовлено в 1894 г.: на Юрезановском заводе чугунных — 10088 пуд., на Златоустовском и Князе-Михайловском чугунных 122368 пуд., стальных 55941, медных и друг. 2086 пд.; на Саткинском и Кусинском зав. железных изделий 70365 пд., чугунных 2247 пд., медных и др. 164 пд.

Другие предприятия

Более значительные фабрики и заводы (кроме горных) в 1899 г.: 13 винокуренных (производство около 260 тыс. вед. безводного спирта), 1 суконная фабрика (производ. на 228 тыс. руб.), 2 фосфороспичечные (22 тыс. руб.), 13 кожевенных (156 тыс. руб.), 7 мыловаренных и свечных (87 тыс. руб.), 1 клееваренный, 1 воскобойный и свечной, 1 стекольный (162 тыс. руб.), 1 канатный, 2 машиностроительных (29 тыс. руб.), 13 лесопильных (486 тыс. руб.), 3 рогожных, 1 дегтярный, 11, поташных, 6 кирпичных, 11 мельниц крупчаток (384 тыс. р.), 3 пряничных, 11 паточных, 4 пивоваренных фабр.; общая сумма их производства составляла около 2 млн руб., при 2500 рабочих.

Торговля

Торговых документов выдано в 1899 г. 16881. На ярмарки было привезено товаров на 8874065 руб., продано на 4686807 руб. К 1899 г. отправлено с жел.-дорожных станций, расположенных в пределах губернии, 18562005 пд., прибыло на них 19063746 пд.; в том числе перевезено между станциями в пределах губернии 10035850 пд.

Главнейшие предметы вывоза из губернии: хлеб, лес и изделия горных заводов. Кредитные учреждения сосредоточены главным образом в г. Уфе. Городские обществ. банки в Бирске, Белебее и Мензелинске. Ссудосберегательные товарищества при некоторых горных заводах. Казенный спиртоочистительный зав. в г. Уфе; ректификация спирта производится при 6 частных зав. Казенных винных складов 12.

В 1899 г. было построено разной конструкции судов 620 (в том числе барок 187, полубарок 37, подчалков 7, белян 11, барж 6 и лодок 372), стоимостью в 432315 руб. По р. Белой рейсы совершали принадлежащие разным лицам 42 парохода. На пристанях р. Белой и её притоках в навигацию 1899 г. грузилось судов 275, с 11642911 пд. груза, на сумму 6945158 руб., и 950121 пд. без означения цены; пароходов 329, с грузом в 7 7 5718 пд., на 1038707 руб., и плотов 1626, на 607824 руб. Разгрузилось 80 суд., с грузом в 3365165 пд., на сумму 584245 руб., пароходов 228, с грузом в 587832 пд., на 493546 руб., плотов 1549, на 223077 руб.

Транспорт и связь

Через Уфимскую губернию проходит Самаро-Златоустовская ж. дорога (545 вёрст). Почтовых дорог 856 вёрст; кроме того устроена перевозка почт ещё на 487 вёрст по проселочным дорогам. Почтово-телеграфных контор 8, почтово-телеграфных отделений 13, почтовых отделений 21. Правительственных телеграфных линий 971 вёрст, железнодорожных 795 вёрст.

Образование

Из 436 школ (без школ грамоты), числившихся к началу 1894 г. в губернии, в доземский период (до 1875 г.) открыто всего 69 школ, остальные 367 — в земский период; земством открыто 156 школ, духовенством 85, мин. нар. просвещения, частными лицами и друг. ведомствами 126 школ. К началу 1875 г. во всех школах учащихся было 5266. В 1899 г. всех учебных заведений в Уфимской губернии было 802, с 47424 учащимися (35054 мальч. и 12370 дев.). 1 мужск. и 1 женская гимназии, 3 жен. прогимназии, землемерное и реальное училища, дух. семинария и жен. дух. учил., 1 инородческая учит. шк., 5 сел.-хоз. шк. и 1 учит. семинария (в Благовещенском зав.). В число поименованных училищ не вошли медресе и мектебе, которых около 1500. В ведении мин. нар. просв. состояло 523 учебных зав. с 34123 учащ. (из них 240 земских, с 16755 учащ.); церк.-приходских школ было 149, с 9391 учащ., миссионерских — 43, с 1504 учащ., школ грамоты — 71 (число учащихся неизвестно); остальные школы др. ведомств. При многих начальных школах имеются интернаты, сады, огороды, пчельники, народные библиотеки.

Медицина

В 1899 г. в губернии были 101 врач, из них 50 земских и 11 жел.-дорожных. Фельдшеров и фельдшериц 207, из них 144 в селениях; фельдшерских учеников 12, повивальных бабок 32 (из них 8 в селениях), 6 дантистов (в Уфе). Всех больниц 59, с 1271 кроват. Из больниц 26 земских (827 кроватей), 20 горнозаводских, 5 тюремных, 7 других ведомств, 1 жел.-дорожная. Лечившихся в 1899 г. было 791982. Аптек 13, из них 5 в селах. Ветеринарных врачей 28, фельдшеров 8, стражников 13.

Налоги и сборы

Городских доходов получено в 1898 г. 395553 р., израсходовано городами на город. управл. 73207 р., на учебные заведения 72710 руб., на медицинскую часть — 10490 р., а всего 403243 р. Земских сборов уездных и губернских в 1876 г. было 503768 руб.; в 1899 г. они достигли суммы в 1312024 р., в том числе с земель 702087 р., с проч. недвиж. имуществ 551545 р., с торговых документов 58392 р. Губернские и уездные земские расходы в 1876 г. составляли 513935 руб., в 1899 г. — 1661027 руб., из них на земское управление — 158354 р., народное здравие — 443130 руб. (против 98 тыс. р. в 1876 г.), народное образование 254654 р. (в 1876 г. — 102 тыс. руб.). Губернские земские сборы по смете на 1900 г. исчислены в 478234 руб., в том числе с недвижимых имуществ — 455115 руб., с гильдейских свидетельств, патентов и промыслов. билетов 23119 руб. Назначено расходов 475 тыс. руб., в том числе на содержание земского управления — 70605 р., на народное здравие — 117623 руб., народное образование — 36741 руб.

Археология

В археологическом отношении губерния довольно богата: много валов, городищ, курганов (ср. Р. Г. Игнатьев, «Памятники доисторических древностей Уфимской губернии», в «Справочной книжке Уфимская губернии на 1883 г.»). В курганах найдены бронзовые, золотые и серебряные вещи.

Литература

• «Памятные» и «Справочные» книжки Уфимской губернии. с 1873 по 1900 г.
• [www.blacksearcher.ru/forum/viewtopic.php?t=128 Списки населенных мест Уфимской губернии 1877,1896, JPG]
• «Сборник статистич. сведений Уфимская губерния» (изд. губ. земства; 8 томов с приложениями, 1898—1900).
• [www.tataroved.ru/publication/nhist/12/ Габдрафикова Л. Р. Города и горожане Уфимской губернии в 1870—1892 гг.: по материалам органов местного самоуправления. — Казань, 2013]

Ссылки

• ЭСБЕ:Уфимская губерния
• [www.ihist.uran.ru/index/ru/ency/encyclopaedia,%D3,2145.html Уральская историческая энциклопедия. Уфимская губерния]
• [oldbooks.ax3.net/BookLibrary/46000-Ufimskaya-gub.html Библиотека Царское Село, книги по истории Уфимской губернии (Памятные книжки), PDF]
• [new.runivers.ru/maps/podratlas/39 Карта Уфимской и Оренбургской губерний из «Атласа» А. А. Ильина 1876 года] (просмотр на движке Google на сайте runivers.ru)

Отрывок, характеризующий Уфимская губерния

Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.