Морской ястреб (песня)
Уходит от берега «Ястреб морской» — песня композитора Юрия Милютина и поэта Евгения Долматовского. Песня написана для фильма «Морской ястреб»[1].
Содержание
Текст песни
Текст песни приводится по источникам[2][3]
Закурим матросские трубки
И выйдем из тёмных кают.
Пусть волны доходят до рубки,
Но с ног они нас не собьют.
На этой дубовой скорлупке
Железные люди плывут.
Припев:
Уходит от берега «Ястреб морской»
И девушка машет рукой
Мы клятвой связались до гроба
пусть тысяча бурь впереди.
Ведь ястреб под вахтенной робой
Наколот у нас на груди
Эй, старый разбойник,попробуй
К родным берегам подойти.
Припев.
Мы дружбу скрутили канатом,
Гордимся мы дружбой такой.
Мы в море выходим, ребята,
Нам родина машет рукой.
На палубе парус крылатый
Взлетает как ястреб морской.
Припев.
Исполнители песни
- В фильме Морской ястреб песню исполняет матрос Карпенко (актёр Чеслав Сушкевич)[1].
- Иосиф Кобзон[1]
Напишите отзыв о статье "Морской ястреб (песня)"
Примечания
Ссылки
- [www.vmdaily.ru/article.php?aid=13469 История песни Уходит от берега «Ястреб морской»]
Отрывок, характеризующий Морской ястреб (песня)
На другой день простившись только с одним графом, не дождавшись выхода дам, князь Андрей поехал домой.Уже было начало июня, когда князь Андрей, возвращаясь домой, въехал опять в ту березовую рощу, в которой этот старый, корявый дуб так странно и памятно поразил его. Бубенчики еще глуше звенели в лесу, чем полтора месяца тому назад; всё было полно, тенисто и густо; и молодые ели, рассыпанные по лесу, не нарушали общей красоты и, подделываясь под общий характер, нежно зеленели пушистыми молодыми побегами.
Целый день был жаркий, где то собиралась гроза, но только небольшая тучка брызнула на пыль дороги и на сочные листья. Левая сторона леса была темна, в тени; правая мокрая, глянцовитая блестела на солнце, чуть колыхаясь от ветра. Всё было в цвету; соловьи трещали и перекатывались то близко, то далеко.
«Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны», подумал князь Андрей. «Да где он», подумал опять князь Андрей, глядя на левую сторону дороги и сам того не зная, не узнавая его, любовался тем дубом, которого он искал. Старый дуб, весь преображенный, раскинувшись шатром сочной, темной зелени, млел, чуть колыхаясь в лучах вечернего солнца. Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого недоверия и горя, – ничего не было видно. Сквозь жесткую, столетнюю кору пробились без сучков сочные, молодые листья, так что верить нельзя было, что этот старик произвел их. «Да, это тот самый дуб», подумал князь Андрей, и на него вдруг нашло беспричинное, весеннее чувство радости и обновления. Все лучшие минуты его жизни вдруг в одно и то же время вспомнились ему. И Аустерлиц с высоким небом, и мертвое, укоризненное лицо жены, и Пьер на пароме, и девочка, взволнованная красотою ночи, и эта ночь, и луна, – и всё это вдруг вспомнилось ему.
