Калевальский район

Калевальский национальный район
карел. Kalevalan piiri

Герб Флаг
Страна	Россия Россия
Гимн:	«Kalevalan maa» («Калевальская земля»)
Статус	муниципальный район
Входит в	Республику Карелия
Включает	4 муниципальных образования
Административный центр	Калевала
Дата образования	29 августа 1927
Глава муниципального района, председатель Совета	Филиппов Геннадий Иванович
Глава администрации района	Булавцева Валентина Ильинична
Население (2016)	↘7063 (1,12 %)
Плотность	0,53 чел./км²
Национальный состав	русские — 46,34 %, карелы — 35,94 %, белорусы — 9,83 %
Площадь	13 316 км²
Часовой пояс	MSK (UTC+3)
Телефонный код	+7 814 54
Почтовые индексы	186910
Код автом. номеров	10
[visitkalevala.ru/ Официальный сайт]

Ка́левальский райо́н (карел. Kalevalan piiri) или Ка́левальский национа́льный райо́н — административно-территориальная единица и муниципальное образование (муниципальный район) в составе Республики Карелия Российской Федерации.

Калевальский район относится к районам Крайнего Севера.

Административный центр — посёлок Калевала

География

Калевальский национальный район расположен в северо-западной части Республики Карелия, граничит с Лоухским, Кемским, Муезерским, Беломорским районами, территорией Костомукшского горсовета и Финляндией. Общая площадь территории — 13316 км².

Для района характерно изобилие водоёмов. Их насчитывается несколько тысяч. Водоёмы занимают 1/6 часть территории, в их числе 50 больших озёр, 13 рек. Протяжённость судоходных водных путей составляет 185 км, 30 процентов территории района занимают болота. Одно из самых больших болот — Юпяужшуо, расположенное в низовье реки Кепа.

Имеются полезные ископаемые: молибден, железная руда, кварцит, медь, торф.

Главным природным богатством района является лес. На территории района в 2006 году образован национальный парк «Калевальский».

История

Территория района с 1785 года входила в Кемский уезд Олонецкого наместничества (до 1796 года), Архангельской губернии (до 1920 года) и Карельской трудовой коммуны.

В 1919—1920 и 1921—1922 годах территория района входила в состав Северокарельского государства (Ухтинской республики).

В марте 1922 году в составе Карельской трудовой коммуны был образован Ухтинский район, выделенный из Кемского уезда в составе 7 волостей с площадью 26880 квадратных верст. Районное управление находилось в Ухте. В октябре 1923 году Ухтинский район был преобразован в Ухтинский уезд.

29 августа 1927 года постановлением Президиума ВЦИК в рамках ликвидации прежней уездной сетки административно-территориального деления и районирования Автономной Карельской ССР был образован Ухтинский район. В состав района были включены следующие волости упразднённого Кемского уезда: Тихтозерская, Ухтинская, Вокнаволоцкая, Кондокская волости полностью, Юшкозерская волость без селений Чиркокемь, Хижезеро и Келлогора, а также селения Лужма Кимасозерской волости и Шомбозеро — Погосской волости. Первоначально район носил название — Ухтинский район. Площадь района в первоначально установленных границах составила 15540 км². В состав района вошли 14 сельсоветов: 1) Бабьегубский, 2) Войницкий, 3) Вокнаволоцкий, 4) Каменозерский, 5) Кондокский, 6) Костомукшский, 7) Кушевандский, 8) Лусалмский, 9) Понгалакшский, 10) Сопосалмский, 11) Тихтозерский, 12) Ухтинский, 13) Ювалакшский и 14) Юшкозерский. Также в район входило 250 сельских населённых пунктов.

В 1930 году произведено укрупнение района за счёт упразднённого соседнего Кемирецкого района, а также некоторое укрупнение сельсоветов. Площадь района возросла до 20286 км². После укрупнения в состав Ухтинского района входило 15 сельсоветов: 1) Бабьегубский, 2) Войницкий, 3) Вокнаволоцкий, 4) Каменозерский, 5) Кондокский, 6) Костомукшский, 7) Курзиевский, 8) Лусалмский, 9) Панозерский, 10) Понгалакшский, 11) Сопасалмский, 12) Тихтозерский, 13) Ухтинский, 14) Ювалакшский и 15) Юшкозерский.

Постановлением Президиума ВЦИК от 20 февраля 1935 года Ухтинский район был переименован в район Калевалы (Калевальский район).

В период Великой Отечественной войны район стал театром военных действий. В начале июля 1941 года на территорию Калевальского района вторглась финская группа «Ф» III армейского корпуса. Этим силам противостояла советская 54-я стрелковая дивизия 7-й армии Северного фронта неполного состава (два стрелковых полка), занимавшая оборону на рубеже реки Войницы. В середине июля финны смогли прорвать советскую оборону, и 54-я дивизия была вынуждена отступить на восток на 10 км, заняв новый рубеж — от озера Большой Кис-Кис до реки Чирка-Кемь. Прорвать этот рубеж финны не смогли, и линия фронта на ухтинском направлении стабилизировалась до 1944 года. Таким образом, ухтинское направление стало одним из немногих участков Восточного фронта, где войска стран Оси достигли минимальных успехов.

В дальнейшем финские войска на этом участке фронта были сменены немецким XVIII горнострелковым корпусом. После выхода Финляндии из войны немцы в начале октября 1944 года покинули территорию Советской Карелии.

Почти всё население района в начале войны было эвакуировано в тыл. По данным финского «Военного управления Восточной Карелии», к концу 1941 года на оккупированной территории Ухтинского района проживало лишь 534 человека, к концу 1943 года — 602 человека

В соответствии с указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 1 февраля 1963 года Калевальский район был упразднён, его территория предана Кемскому промышленному району.

Восстановлен Калевальский район был указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 30 декабря 1966 года.

Население

Численность населения
2002	2009	2010	2011	2012	2013	2014
10 628	↘9560	↘8321	↘8267	↘8035	↘7855	↘7525
2015	2016
↘7273	↘7063

Урбанизация

В городских условиях (пгт Калевала) проживают 55.25 % населения района.

Национальный состав

По данным переписи 2002 года следующий:

• русские — 46,34 %
• карелы — 35,94 %
• белорусы — 9,83 %
• украинцы — 3,24 %
• прочие — 4,65 %

Территориально-муниципальное устройство

В Калевальском районе 9 населённых пунктов в составе 1 городского и 3 сельских поселений:

№	Городское и сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Калевальское городское поселение	пгт Калевала	2	4187
2	Боровское сельское поселение	посёлок Боровой	1	1589
3	Луусалмское сельское поселение	посёлок Луусалми	3	340
4	Юшкозерское сельское поселение	деревня Юшкозеро	3	947

Населённые пункты

В сносках к названию населённого пункта указана муниципальная принадлежность

Калевала ↘3902 Боровой ↘1589 Юшкозеро ↘430

Луусалми ↘333 Новое Юшкозеро ↘337 Кепа ↘299

Куусиниеми ↗285 Войница ↘19 Тихтозеро ↘0

Образование и культура

В районе действуют 8 общеобразовательных школ, 10 дошкольных учреждений, детско-юношеская спортивная школа.

• Этнокультурный центр «Виенан Карьяла» п. Калевала.
• Литературный музей карельского писателя Ортьё Степанова в деревне Хайколя.

Районная газета

Первый номер районной газеты на финском языке «Punainen Uhtua» («Красная Ухта», редактор В. Аалтанен) вышел в свет 30 октября 1931 года. В 1935—1953 годах газета выходила под названием «Kalevalan Bolsheviikki» («Большевик Калевалы»), в 1953—1991 годах выходила на русском языке под названием «Коммунист Калевалы». С 1991 года выходит под названием «Новости Калевалы».

Экономика

Основу экономики района составляют лесозаготовка и лесопереработка.

• Отдел ЗАГС Калевальского национального района, Управление ЗАГС по РК (186910, Калевальский район, Калевала, ул. Советская 11)
• Отдел пенсионного страхования Пенсионного фонда России в Калевальском районе (186910, Калевальский район, Калевала, ул. Советская 11)
• Отдел по статистике (186910, Калевальский район, Калевала, ул. Советская 11)
• Отделение ФСБ РФ по РК (186910, Калевальский район, Калевала, ул. Советская 11)

Почётные граждане района

Звания «Почётный гражданин Калевальского района» удостоены:

Год присвоения звания	Фамилия, имя, отчество
1988	Пирхонен Матвей Исакович
2007	Иванов Арне Семёнович
2007	Карпушов Вениамин Матвеевич
2012	Микшиева (Кеттунен) Виена Григорьевна
2014	Кондратьева Людмила Алексеевна

Достопримечательности

На территории района сохраняются памятники историко-культурного наследия.

Религиозные организации

• Петропавловская церковь в посёлке Калевала. Адрес: ул. Вяйнемейнена д. 1. Настоятель — иерей Коренев[Евгений Михайлович].

Литература

• Курочкин М. И., Реттиев В. М. Калевала. — Петрозаводск, 1976.
• Республика Карелия: Информ. справ. пособие / Ред. Е. Г. Немкович, А. С. Кармазин. — Петрозаводск, 1999.
• Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А. Ф. Титов. Т. 2: К — П. — Петрозаводск: ИД «ПетроПресс», 2009. — 464 с.: ил., карт. — С. 8—10. — ISBN 978-5-8430-0125-4

Ссылки

• [www.gov.karelia.ru/gov/Regions/kalevala.html Карелия официальная. Калевальский национальный район]
• [visitkalevala.ru/ Visitkalevala.ru] — официальный сайт района

Отрывок, характеризующий Калевальский район

– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.