Ухтомская (платформа)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 55°41′55″ с. ш. 37°51′51″ в. д. / 55.69861° с. ш. 37.86417° в. д. / 55.69861; 37.86417 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.69861&mlon=37.86417&zoom=17 (O)] (Я)
Платформа Ухтомская
Казанское направление
Рязанское направление
Московская железная дорога
Регион ж. д.:

Московско-Курский

Дата открытия:

1898[1]

Прежние названия:

Подосинки (18981918)

Количество платформ:

2

Количество путей:

4

Тип платформ:

1 островная, 1 боковая

Форма платформ:

прямая

Выход к:

Лениногорская ул. (Москва), ул. Карла Либкнехта (Люберцы)

Пересадка на:

А 453, 722, 723, 747, 772, м.т. 13, 72, 315, 453, 722, 723

Тарифная зона:

3

Код в АСУЖТ:

[osm.sbin.ru/esr/esr:193858 193858]

Код в «Экспресс-3»:

2000490

Ухто́мская — железнодорожная платформа Казанского / Рязанского направления Московской железной дороги в городе Люберцы Московской области. По северо-восточной полосе отвода железнодорожной линии проходит граница с Москвой (район Косино-Ухтомский).

Платформа Подосинки открыта в 1898 году, названа по близлежащей деревне (с 1934 года входит в состав города Люберцы под названием «Посёлок Ухтомского»). В 1918 году переименована в честь участника Декабрьского вооруженного восстания в Москве 1905 года машиниста А. В. Ухтомского.



История

Остановочный пункт четырёхпутный, с высокими платформами, одной островной и одной боковой. Платформы соединены пешеходным мостом и частично закрыты навесами. Со стороны посёлка Ухтомского имеется автобусная остановка «Платформа Ухтомская» автобусных маршрутов г. Москвы № 722, 723, 747, 772 и пригородного автобуса № 453 «Ст. Люберцы — пл. Ухтомская», а также маршрутного такси № 453, 722, 723. Историческое здание касс закрыто позднейшей сайдинговой отделкой и не используется. В октябре 2013 г. на платформе в сторону Москвы были установлены турникеты, в декабре того же года они появились и на второй платформе. Также в ходе реконструкции платформа была значительно продлена на запад.

С другой стороны платформы останавливаются маршрутки 13 (в городок «А», «Б»), 72 (до метро «Жулебино» и ТРЦ «МЕГА-Белая Дача») и 315 (до метро «Люблино»)

В 800 метрах на северо-запад от платформы находится станция метро «Лермонтовский проспект».

Напишите отзыв о статье "Ухтомская (платформа)"

Примечания

  1. Железнодорожные станции СССР. Справочник. — М.: Транспорт, 1981

Ссылки

  • [tutu.ru/station.php?nnst=8402 Расписание электропоездов от платформы Ухтомская]
Остановочные пункты железной дороги
Предыдущая остановка:
Косино
'Ухтомская'
Рязанское направление Московской железной дороги

Следующая остановка:
Люберцы I

Отрывок, характеризующий Ухтомская (платформа)

Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.