Ухтомский, Николай Павлович

Князь Никола́й Па́влович У́хтомский (9 ноября 1884 — 31 января 1960) — поручик, адъютант Корниловского ударного полка, участник Белого движения.

Сын свияжского уездного предводителя дворянства князя Павла Леонидовича Ухтомского и жены его Александры Германовны Молоствовой.

Окончил Санкт-Петербургский политехнический институт. Воинскую повинность отбывал в одном из гвардейских полков.

В Первую мировую войну был призван из запаса, поручик. В 1917 году участвовал в формировании ударного отряда 8-й армии, в июне того же года был назначен его адъютантом. После укрупнения отряда — адъютант Корниловского ударного полка. С началом Гражданской войны в составе Корниловского полка присоединился к Добровольческой армии, участвовал в 1-м Кубанском походе в должности полкового адъютанта. Затем служил в Корниловской дивизии в составе Вооруженных сил Юга России и Русской армии Врангеля вплоть до эвакуации Крыма. На 18 декабря 1920 года — в штабе Корниловского полка в Галлиполи, осенью 1925 года — в составе Корниловского полка в Болгарии. Был произведен в ротмистры.

В эмиграции в Болгарии. Опубликовал ряд статей в журнале «Корниловец», выступал с докладами «Первый Кубанский поход» и «Возникновение Добровольческой армии, её творцы и первоначальные задачи армии» на торжественных собраниях в честь годовщин основания Добровольческой армии. Написал статью «История Корниловского ударного полка» (рукопись хранилась в Русском заграничном историческом архиве, затем в ГАРФ).

В 1929 году был рукоположен в священники. Был настоятелем храма-памятника на Шипке, затем в течение 25 лет — настоятелем церкви во имя св. великомученика Пантелеймона в Княжеве (София), основанной Союзом русских военных инвалидов. В 1937 году был возведен в протоиереи, в 1945 году перешел в юрисдикцию Московского патриархата. Скончался в 1960 году в Софии. Похоронен на русском инвалидном кладбище в Княжеве.

Был женат на Марии Алексеевне Нейдгарт, дочери члена Государственного совета А. Б. Нейдгардта.

Источники

• Протоиерей Николай Ухтомский (Некролог) // Журнал Московской патриархии. 1960, №4.
• Левитов М. Н. Материалы для истории Корниловского ударного полка. — Париж, 1974. — СС. 41, 44.
• А. Н. Нарбут Род и потомки генералиссимуса А. В. Суворова. — Москва: Грааль, 2001. — С. 60.
• Волков С. В. Русская армия на чужбине: Галлиполийская эпопея. — М.: Центрполиграф, 2003. — С. 443.
• [old.podvorie-sofia.ru/o-hrame/hram-sv-panteleymona-v-knyazhevo/ История храма св. вмч. Пантелеимона в Княжево]
• [passion-don.org/museum/bg-kladbiste.html Русское кладбище в Княжево. Альфавитный список имен похороненных]

Отрывок, характеризующий Ухтомский, Николай Павлович

– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.