Ладзаро Уциелли (итал. Lazzaro Uzielli; 4 февраля 1861, Флоренция — 8 октября 1943, Бонн) — итальянский пианист, более известный как музыкальный педагог, работавший в Германии.
Учился во Флоренции у Луиджи Ваннуччини и Джузеппе Буонамичи, затем в Берлине у Эрнста Рудорфа и наконец во франкфуртской консерватории Хоха у Иоахима Раффа и Клары Шуман. В 1883—1907 гг. преподавал в Консерватории Хоха, затем в Кёльнской консерватории. Среди его учеников, в частности, Альфред Хён, Эрвин Шульхоф, Бернхард Зеклес, Ганс Кнаппертсбуш, Сирил Скотт.
Играл в составе фортепианного трио с Брамом Элдерингом и Фридрихом Грютцмахером (а затем Эммануэлем Фойерманом). Для Welte-Mignon записал гавот Бенжамена Годара.
Напишите отзыв о статье "Уциелли, Ладзаро"
Отрывок, характеризующий Уциелли, Ладзаро
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
