Участники группы Genesis
Genesis — британская прогрок-группа, созданная в 1967 году двумя учениками школы Чартерхаус в Годалминге: вокалистом Питером Гэбриэлом и клавишником Тони Бэнксом.
В первый состав группы помимо них вошли гитарист Энтони Филлипс, бас-гитарист Майк Резерфорд и ударник Крис Стюарт. Лишь двое из первых членов группы, Бэнкс и Резерфорд остаются в её составе до сегодняшнего дня. Остальные участники неоднократно менялись. Первым покинул группу барабанщик Крис Стюарт. Он принял участие в записи лишь одного трека с дебютного альбома «From Genesis to Revelation» , после чего его заменил Джон Силвер. Перед записью второго альбома «Trespass» Силвер также ушёл из группы и его место занял Джон Мэйхью. Однако ещё до выхода этого альбома и он покинул Genesis, решив не продолжать музыкальную карьеру. Вместе с Мэйхью, не выдержав многочисленных трений внутри группы, группу оставил и гитарист Энтони Филлипс.
В 1971 году этих музыкантов заменили ударник Фил Коллинз и гитарист Стив Хэкетт. Образовавшийся состав, считающийся классическим составом группы, просуществовал до 1975 года, выпустив 4 альбома. В мае 1975 года группу оставил её лидер Питер Гэбриэл, решивший заняться сольной карьерой. Его место основного вокалиста группы занял ударник Коллинз, ещё до этого исполнявший сольные вокальные партии в некоторых песнях. С тех пор с группой Genesis неизменно выступали приглашённые музыканты, так как Коллинз не мог петь все вокальные партии и играть на ударных одновременно. Около года спустя Стив Хэкетт также покинул группу и стал выступать сольно. Оставшиеся члены группы не стали приглашать на его место другого гитариста. Во время концертов его заменил сессионный музыкант Дэрил Стёрмер, а на студийных записях Резерфорд стал исполнять как басовые, так и гитарные партии самостоятельно. Таким образом группа превратилась в трио, просуществовав в таком виде более 15 лет и выпустив 5 студийных альбомов.
После выхода в 1991 году альбом «We Can't Dance» все участники группы сконцентрировались на сольных проектах, а в 1996 Фил Коллинз официально покинул группу. В 1997 году Бэнкс с Резерфордом решились на эксперимент, пригласив в качестве основного вокалиста бывшего участника группы Stiltskin Рэя Уилсона. С его участием был записан последний на сегодняшний день студийный альбом группы «Calling All Stations» . Однако этот альбом не имел коммерческого успеха и подвергся жёсткой критике. После окончания тура в поддержку альбома, было объявлено о распаде группы. После этого в течение 9 лет группа Genesis фактически не существовала.
В 2007 году, почти через 40 лет после создания группы, Фил Коллинз, Тони Бэнкс и Майк Резерфорд вновь собрались вместе для концертного тура по Европе и Северной Америке. На время тура к ним вновь присоединились гитарист Дэрил Стёрмер и ударник Честер Томпсон, периодически работавшие с группой начиная с 1970-х годов[1][2].
Участники
Нынешние
Фото | Имя | Годы | Инструменты | Участие в релизах |
---|---|---|---|---|
Тони Бэнкс | 1967—2000 2006—наши дни |
клавишные, гитара, бэк-вокал | Все релизы Genesis | |
Майк Резерфорд | 1967—2000 2006—наши дни |
гитара, бас-гитара, бэк-вокал | Все релизы Genesis | |
Фил Коллинз | 1970—1996</br> 1999—2000 2006—наши дни |
вокал, ударные, клавишные | Все релизы Genesis с «Nursery Cryme» (1971) до «The Way We Walk, Volume Two: The Longs» (1993); «Live over Europe 2007» (2007) |
Бывшие
Фото | Имя | Годы | Инструменты | Участие в релизах |
---|---|---|---|---|
Питер Гэбриэл | 1967—1975 1982, 1999 |
вокал, флейта, перкуссия | Все релизы Genesis с альбома «From Genesis to Revelation» (1969) до «The Lamb Lies Down on Broadway» (1974) | |
Энтони Филлипс | 1967—1970 | гитара, бэк-вокал | «From Genesis to Revelation» (1969), «Trespass» (1970) | |
Крис Стюарт | 1967—1968 | ударные | «From Genesis to Revelation» (1969) | |
Джон Сильвер | 1968—1969 | ударные | «From Genesis to Revelation» (1969) | |
Джон Мейхью | 1969—1970 | ударные | «Trespass» (1970) | |
Мик Барнард | 1970—1971 | ударные | нет | |
Стив Хэкетт | 1971—1977 1982, 1999 |
гитара, бэк-вокал | Все релизы Genesis с «Nursery Cryme» (1971) до «Seconds Out» (1977) | |
Рэй Уилсон | 1997—1998 | вокал, гитара | «Calling All Stations» (1997) |
Приглашённые музыканты
Фото | Имя | Годы | Инструменты | Участие в релизах |
---|---|---|---|---|
Билл Бруфорд | 1976 | ударные | «Seconds Out» (1977), «Three Sides Live» (1982) | |
Честер Томпсон | 1977—1996 2007—наши дни |
ударные | «Seconds Out» (1977), «Three Sides Live» (1982), «The Way We Walk, Volume One: The Shorts» (1992), «The Way We Walk, Volume One: The Longs» (1993), «Live over Europe 2007» (2007) | |
Дэрил Стёрмер | 1978—1996 2000 2007—наши дни |
гитара, бас-гитара | «Three Sides Live» (1982), «The Way We Walk, Volume One: The Shorts» (1992), «The Way We Walk, Volume One: The Longs» (1993), «Live over Europe 2007» (2007) | |
Нир Зидкуаху | 1997—1998 | ударные | «Calling All Stations» (1997) | |
Ник д'Вирджилио | 1997—1998 | ударные | «Calling All Stations» (1997) | |
Энтони Дреннан | 1997—1998 | гитара, бас-гитара | нет |
Хронология составов
Временная шкала
<timeline> ImageSize = width:900 height:auto barincrement:25 PlotArea = left:105 bottom:75 top:0 right:20 Alignbars = justify DateFormat = dd/mm/yyyy Period = from:01/01/1967 till:01/01/2010 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy
Colors =
id:vocals value:red legend:Vocals_(Вокал) id:guitar value:orange legend:Guitar_(Гитара) id:keyboards value:purple legend:Keyboards_(Клавишные) id:bass value:blue legend:Bass_(Гитара/Бас-гитара) id:drums value:green legend:Drums_(Ударные)
Legend = orientation:vertical position:bottom columns:3 columnwidth:250
ScaleMajor = increment:5 start:1970
ScaleMinor = increment:1 start:1967
BarData =
bar:Banks text:"Тони Бэнкс" bar:Rutherford text:"Майк Резерфорд" bar:Gabriel text:"Питер Гэбриэл" bar:Phillps text:"Энтони Филлипс" bar:Stewart text:"Крис Стюарт" bar:Silver text:"Джонатан Силвер" bar:Mayhew text:"Джон Мейхью" bar:Collins text:"Фил Коллинз" bar:Barnard text:"Мик Бэрнард" bar:Hackett text:"Стив Хэкетт" bar:Wilson text:"Рэй Уилсон" bar: text: bar: text: bar:Bruford text:"Билл Бруфорд" bar:Thompson text:"Честер Томпсон" bar:Stuermer text:"Дэрил Стёрмер" bar:Zikyahu text:"Нир Зидкуаху" bar:D'Virgilio text:"Ник д'Вирджилио" bar:Drennan text:"Энтони Дреннан"
PlotData=
width:8 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4) bar:Banks from:01/01/1967 till:01/12/2000 color:keyboards bar:Banks from:07/11/2006 till:01/01/2010 color:keyboards bar:Rutherford from:01/01/1967 till:01/12/2000 color:bass bar:Rutherford from:07/11/2006 till:01/01/2010 color:bass bar:Gabriel from:01/01/1967 till:01/08/1975 color:vocals bar:Gabriel from:01/01/1982 till:01/06/1982 color:vocals bar:Gabriel from:01/01/1999 till:01/06/1999 color:vocals bar:Phillps from:01/01/1967 till:01/08/1970 color:guitar bar:Stewart from:01/01/1967 till:01/08/1968 color:drums bar:Silver from:01/08/1968 till:01/08/1969 color:drums bar:Mayhew from:01/08/1969 till:01/06/1970 color:drums bar:Collins from:02/10/1970 till:01/08/1975 color:drums bar:Collins from:01/08/1975 till:01/03/1996 color:vocals bar:Collins from:01/01/1999 till:01/06/1999 color:drums bar:Collins from:01/06/1999 till:21/12/2000 color:vocals bar:Collins from:07/11/2006 till:01/01/2010 color:vocals bar:Barnard from:03/11/1970 till:10/01/1971 color:guitar bar:Hackett from:14/01/1971 till:08/10/1977 color:guitar bar:Hackett from:01/01/1982 till:01/06/1982 color:guitar bar:Hackett from:01/01/1999 till:01/06/1999 color:guitar bar:Wilson from:01/01/1997 till:01/08/1998 color:vocals
bar:Bruford from:01/01/1976 till:31/12/1976 color:drums bar:Thompson from:01/01/1977 till:01/03/1996 color:drums bar:Thompson from:07/11/2006 till:01/01/2010 color:drums bar:Stuermer from:01/01/1978 till:01/03/1996 color:guitar bar:Stuermer from:21/09/2000 till:21/12/2000 color:guitar bar:Stuermer from:07/11/2006 till:01/01/2010 color:guitar bar:Zikyahu from:01/01/1997 till:01/08/1998 color:drums bar:D'Virgilio from:01/01/1997 till:01/08/1998 color:drums bar:Drennan from:01/01/1997 till:01/08/1998 color:guitar
LineData =
width:0.1 color:black at:01/01/1970 at:01/01/1975 at:01/01/1980 at:01/01/1985 at:01/01/1990 at:01/01/1995 at:01/01/2000 at:01/01/2005 at:01/01/2010
</timeline>
Напишите отзыв о статье "Участники группы Genesis"
Примечания
- ↑ Eder, Bruce [www.allmusic.com/artist/genesis-p4352 Genesis biography] (англ.). Allmusic. Проверено 8 февраля 2010. [www.webcitation.org/66zPdcxEU Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
- ↑ [www.genesis-music.com/artists/?a=4 Official Genesis biography] (англ.). Genesis-music. Проверено 9 февраля 2010. [www.webcitation.org/66zPeRC95 Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].
Ссылки
- [www.genesis-music.com/ Официальный сайт] (англ.)
- [www.allmusic.com/cg/amg.dll?P=amg&sql=11:fiftxqe5ldke~T1 История Genesis] (англ.) на сайте Allmusic
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Genesis
|
Этот список входит в число избранных списков и порталов русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Участники группы Genesis
– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.
Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».