Учебная деятельность

Учебная деятельность — это вид практической педагогической деятельности, целью которой является человек, владеющий необходимой частью культуры и опыта старшего поколения, представленных учебными программами в форме совокупности знаний и умений ими пользоваться. Учебная деятельность может быть осуществлена только путём соответствующего выполнения деятельности учителя и деятельности ученика.

По уровню достижения цели учебная деятельность делится на два звена: учение и обучение.

Завершенность учебной деятельности определяется данными [teoria.ru/glava-6-didakticheskie-sistemy-obshhego-obrazovaniya дидактической диагностирующей деятельности].

В психологии учебная деятельность не отождествляется учением. Дети могут учиться в самых видах деятельности - игровой, трудовой, общественной и др. Учебная деятельность:

• имеет своё особое содержание и строение
• в младшем школьном возрасте является ведущей деятельностью, которая детерминирует возникновение основных психологических новообразований данного возраста, определяет общее психическое развитие младших школьников, формирование их личности в целом.

Особенности специализации

Учебная деятельность является своеобразным инструментом передачи накопленных научных знаний последующим поколениям. Человек не вечен, ему отведено определённое время жизни. Накапливаемый информационный опыт хранится у человека в памяти, естественно, после его смерти также знания теряются вместе с ними. Новые поколения не имеют достаточного опыта и знаний. Это является главной причиной естественной потребности передачи существующих в обществе знаний последующим поколениям. Этими образовательными процессами управляет человек, который занимается учебной деятельностью. Преподавателей условно можно поделить: по тематике научных знаний, способу обучения, квалификационному уровню, стилю изложения информации и так далее. Учебная деятельность даёт возможность получать специалистов, имеющие базовые теоретические знания в своей специализации. Охват учебной деятельности зависит от развития самой науки. То есть, наука в процессе накопления знаний постоянно расширяется и разветвляется. Каждое научное открытие порождает новые вопросы и пути изучения. Новое ответвление спустя время (если изучение развивается) снова подвергается разделению. В итоге, с расширением науки, учебная деятельность то же нуждается в своём развитии. Получаемый информационный опыт должен подтверждаться, оптимизироваться, обобщаться, обретать правильную форму последующего его изложения, после чего преподноситься человеку для усваивания. Но и тут имеются свои проблемы. Со стремительным увеличением научной информации возникает нехватка времени и ресурсов на её естественную переработку. А это также влияет на актуальность её подачи.

Психологические исследования учебной деятельности

С точки зрения психологии деятельности, учебная деятельность формирует основы и конкретных механизмы саморазвития, выступая и как способ формирования системы научных и знаний, и как метод активного конструирования обобщенных способов действий, развития творческого мышления.

С позиций бихевиоризма учебная деятельность - это сложная форма поведения. Если действия одного человека (педагога) повлияли на то, что делает или может сделать другой человек (учащихся), то имело место обучение. На основе поведенческого подхода к учебной деятельности разрабатывается исследовательский подход в преподавании, в основе которого находится постоянный поиск новых способов обучения, адекватных конкретному контингенту учащихся.

Структура учебной деятельности

Главными компонентами учебной деятельности являются:

• Учебное действие
• Учебная задача (обеспечивает усвоение обобщенного способа решения конкретного класса задач)
• Действия контроля и оценки

Учебные действия, необходимые для решения учебной задачи, включают в себя :

• преобразование ситуации для обнаружения всеобщего отношения рассматриваемой системы;
• моделирование выделенного отношения в графической и знаковой форме;
• преобразование модели отношения для изучения её свойств в чистом виде;
• выведение и построение серии частных конкретно-практических задач, решаемых общим способом;
• контроль за выполнением предыдущих действий;
• оценку усвоения общего способа решения данной учебной задачи.

Субъект учебной деятельности

Критериями того, что ученик (или класс в целом) выступают именно как субъекты учебной деятельности, а не какой-либо иной (например, общения с педагогом), являются:

1. умение (или способность) отделять известное от неизвестного, определять наличие или отсутствие средств и способов действия в новой ситуации (действие оценки);
2. поиск способа решения новой задачи.

В младшем школьном возрасте субъектом учебной деятельности является класс как учебная общность, которая под руководством учителя способна ставить учебные задачи и искать способы их решения (совместно-распределенная форма учебной деятельности). К моменту перехода в среднюю школу происходит индивидуализация учебной деятельности и становление её важнейшего новообразования — умения учиться самостоятельно.

Ссылки

• [mywebpro.ru/ucheb_deyat_ins_per_znan_poko_str.html Учебная Деятельность » инструмент передачи знаний новым поколениям] - статья сайта Мир Людей.
• [psyjournals.ru/keywords/k3043.shtml Портал психологических изданий PsyJournals.ru - все публикации по ключевым словам "учебная деятельность"]

Отрывок, характеризующий Учебная деятельность

– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.
Захар сдержал лошадей и обернул свое уже объиндевевшее до бровей лицо.
Николай пустил своих лошадей; Захар, вытянув вперед руки, чмокнул и пустил своих.
– Ну держись, барин, – проговорил он. – Еще быстрее рядом полетели тройки, и быстро переменялись ноги скачущих лошадей. Николай стал забирать вперед. Захар, не переменяя положения вытянутых рук, приподнял одну руку с вожжами.
– Врешь, барин, – прокричал он Николаю. Николай в скок пустил всех лошадей и перегнал Захара. Лошади засыпали мелким, сухим снегом лица седоков, рядом с ними звучали частые переборы и путались быстро движущиеся ноги, и тени перегоняемой тройки. Свист полозьев по снегу и женские взвизги слышались с разных сторон.
Опять остановив лошадей, Николай оглянулся кругом себя. Кругом была всё та же пропитанная насквозь лунным светом волшебная равнина с рассыпанными по ней звездами.
«Захар кричит, чтобы я взял налево; а зачем налево? думал Николай. Разве мы к Мелюковым едем, разве это Мелюковка? Мы Бог знает где едем, и Бог знает, что с нами делается – и очень странно и хорошо то, что с нами делается». Он оглянулся в сани.
– Посмотри, у него и усы и ресницы, всё белое, – сказал один из сидевших странных, хорошеньких и чужих людей с тонкими усами и бровями.
«Этот, кажется, была Наташа, подумал Николай, а эта m me Schoss; а может быть и нет, а это черкес с усами не знаю кто, но я люблю ее».
– Не холодно ли вам? – спросил он. Они не отвечали и засмеялись. Диммлер из задних саней что то кричал, вероятно смешное, но нельзя было расслышать, что он кричал.
– Да, да, – смеясь отвечали голоса.
– Однако вот какой то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой то анфиладой мраморных ступеней, и какие то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких то зверей. «А ежели и в самом деле это Мелюковка, то еще страннее то, что мы ехали Бог знает где, и приехали в Мелюковку», думал Николай.
Действительно это была Мелюковка, и на подъезд выбежали девки и лакеи со свечами и радостными лицами.
– Кто такой? – спрашивали с подъезда.
– Графские наряженные, по лошадям вижу, – отвечали голоса.


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.