Учения Киевского военного округа 1935 года

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Учения Киевского военного округа 1935 года или Большие Киевские манёвры[1] — масштабные общевойсковые учения Рабоче-Крестьянской Красной Армии, наиболее крупные по своему масштабу из всех манёвров и учений, проводившихся в Советском Союзе в предвоенные годы.

Проводились под общим руководством И. Э. Якира[1].

Для различия вооружения и военной техники участников Киевских манёвров с одной стороны — «синих», установлено что крыши башен танков и броневых автомобилей, спускаясь вертикальными полосами и на борта башни, перечеркивал прямой белый крест, на самолётах хвостовую часть фюзеляжа окольцовывала белая полоса шириной 0,5 метра, а вместо опознавательных знаков из красных пятиконечных звёзд применили белые звёзды[2].





Ход манёвров

Манёвры проводились 12 — 17 сентября 1935 года в районе городов Бердичев, Сквира, Киев. В них участвовали: 65 тыс. человек, свыше 1 000 танков, 600 самолётов, 300 орудий и другая военная техника. Условные боевые действия развертывались на фронте свыше 200 км и в глубину до 250 км. Руководил манёврами командующий войсками Киевского военного округа И. Э. Якир. Сторону «синих» возглавлял командующий войсками Харьковского военного округа И. Н. Дубовой; войсками «красных» командовал его заместитель С. А. Туровский. На манёврах присутствовали нарком обороны Союза К. Е. Ворошилов, его заместители С. М. Будённый, Я. Б. Гамарник, М. Н. Тухачевский, начальник Генштаба А. И. Егоров, руководители Коммунистической партии и правительства Украины. За действиями войск наблюдали представители армий Франции, Италии и Чехословакии. В ходе манёвров отрабатывались наступательные действия[1].

На манёврах отрабатывались прорыв укреплённой оборонительной полосы стрелковым корпусом, усиленным танковыми батальонами и артиллерией РГК, развитие прорыва кавалерийским корпусом, применение крупного авиадесанта, манёвр мехкорпуса совместно с кавдивизией в целях окружения и уничтожения в своём тылу прорвавшейся группировки противника[1].

Состав «красных»: пять стрелковых корпусов (8-й стрелковый корпус), 45-й механизированный корпус, 9-я кавалерийская дивизия 1-го кавалерийского корпуса.

Состав «синих»: пять стрелковых корпусов (17-й стрелковый корпус) и 2-й кавалерийский корпус (состав корпуса: 5-я кавалерийская дивизия и 14-я кавалерийская дивизия), авиадесантные части, авиация особого назначения, артиллерия РГК.

Авиадесантный компонент манёвров

На период проведения «Больших Киевских маневров» в 1935 году было принято решение о создании авиадесантной дивизии — временного соединения со сложной структурой, создаваемого только на период учений. В результате её решено было сформировать на базе частей Киевского военного округа (КВО). Командиром дивизии был назначен командир 58-й территориальной стрелковой дивизии комбриг Г. А. Капцевич. В итоге в состав дивизии вошли:

В июле, августе 1935 года проходило сформирование командования и штаба дивизии из комначсостава ЛенВО, МВО и КОВО.

Во время проведения манёвров 14 сентября командир «синих» И. Н. Дубовой объявил своё решение: 24-й и 44-й дивизиям подготовиться к форсированию р. Ирпень; подтянуть 30-ю стрелковую дивизию на рубеж р. Ирпень; 2-му кавкорпусу завершить, разгром 9-й кавдивизии «красных». С утра 15 сентября всеми силами армии форсировать р. Ирпень, продолжать, наступление с задачей овладеть Киевом. Для дезорганизации тылов противника, задержки подхода его резервов с востока и захвата переправ через Днепр у Киева утром 14 сентябри выбросить сильную авиадесантную группу в район Бровары, Требухово, Княжичи. Высадку десанта прикрывают две истребительные эскадрильи.

Вечером 14 сентября Дубовой вместе с Локтионовым выехал в десантную дивизию, где заслушал и утвердил решение её командира Капцевича. Оно сводилось к следующему: мотополк 3-й авиабригады (командир П. Е. Вещев) и парашютный полк (командир А. О. Индзер) выбрасываются в районе Броваров с задачей захватить и удержать до подхода главных сил рубеж Бровары, Княжичи, разъезд Бортничи. На мотополк возлагалась задача захвата и подготовки Броварского аэродрома для посадки 15-й тяжёлой авиабригады с 43-м и 18-й авиабригады с 90-м посадочными полками.

Два батальона 90-го стрелкового полка после высадки, совместно с двумя батальонами парашютного полка, должны наступать вдоль шоссе «Чернигов — Киев» на Цепной мост, 43-й стрелковый полк во взаимодействии с батальоном парашютного полка и мотополком должен наступать через станцию Дарница па мост Наводницкий.

Вся операция по выброске 1 188 парашютистов с карабинами и лёгким автоматическим оружием, переброска по воздуху и высадке 1 765 бойцов и командиров 43-ro и 90-го стрелковых полков с легким автоматическим оружием, 29 станковыми пулемётами, а также двух артиллерийских батарей, одного танка и нескольких легковых и специальных машин была проведена организованно по графику за один час 50 минут[3].

Обстановка в мире

Осенние манёвры 1935 года Якир проводил уже как командующий войсками Киевского военного округа. Полгода назад огромный по территории Украинский округ разделился на два: Киевский — лобовой и Харьковский — тыловой.

В конце августа 1935 года широкие манёвры развернулись на севере Италии, в долине Больцено, под командованием генерала Пьетро Аго и под верховным руководством римского диктатора Муссолини. Газеты много кричали о вновь созданной в Тренте танковой дивизии, называя её «колонной стали и шума». Этими манёврами Муссолини предупреждал англичан, что он все равно воспользуется Суэцким каналом в своих далеко идущих агрессивных планах.

Тогда же провел внушительную демонстрацию сил в районе Портсмута с участием крупных механизированных соединений генеральный штаб Великобритании. 7 сентября закончились большие манёвры в Шампани. Стены древнего Реймсского собора, с трудом восстановленного после немецких бомбардировок 1914 года, теперь сотрясались от грозного марша танковых колонн. Руководил этими учениями начальник французского генерального штаба генерал Гамелен. Особое значение манёвров подчеркивалось присутствием на них военного министра Фабри, президента республики Лебрена и гостя с востока — заместителя начальника Главного штаба Красной Армии Седякина. Французские манёвры являлись ответом на дерзкий вызов Гитлера, чуть ли не ежедневно кричавшего о реванше за разгром немецкой армии в войну 1914 — 1918 годов. Хотя Фуллер, Дуэ, Зольдан, напуганные Великим Октябрём, вопили: «Поменьше людей, побольше машин!», манёвры 1935 года показали, что без огромных людских масс война невозможна[4].

Напишите отзыв о статье "Учения Киевского военного округа 1935 года"

Примечания

  1. 1 2 3 4 [военная-энциклопедия.рф/советская-военная-энциклопедия/М/Манёвры-Киевского-военного-округа-1935 Манёвры Киевского военного округа 1935] // Линия адаптивной радиосвязи — Объектовая противовоздушная оборона / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1978. — С. 121—122. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 5).</span>
  2. [www.youtube.com/watch?v=ZiV4f792jB4 Сайт ютуб, Учения войск Киевского военного округа 1935 г..]
  3. Жуков А. [club.desantura.ru/club/group/49/blog/672/?commentId=1988#1972 О Киевских манёврах]. десантура.ру (09.08.2010). [www.webcitation.org/67RL5rYhA Архивировано из первоисточника 5 мая 2012].
  4. Дубинский И. Наперекор ветрам: повесть. — М.: Воен. изд-во, 1964. — С.221 — 271 с.
  5. </ol>

Литература

  • Приказ Народного комиссара обороны Союза ССР № 0182, от 22 сентября 1935 года, «Об итогах Киевских манёвров.»
  • И. Дубинский, «Большие киевские манёвры.» — «Москва», 1967 год, № 4.
  • [военная-энциклопедия.рф/советская-военная-энциклопедия/М/Манёвры-Киевского-военного-округа-1935 Манёвры Киевского военного округа 1935] // Линия адаптивной радиосвязи — Объектовая противовоздушная оборона / [под общ. ред. Н. В. Огаркова]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1978. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 5).</span>
  • Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины. 1979. С.с.92-94- Киевские манёвры.
  • А. А. Смирнов, «Боевая выучка Красной армии накануне репрессий 1937 — 1938 годов.». М., ООО «Родина-медиа», 2013 год.

Видео

  • [www.youtube.com/watch?v=ZiV4f792jB4 Сайт ютуб, Учения войск Киевского военного округа 1935 г..]

Отрывок, характеризующий Учения Киевского военного округа 1935 года

– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.

На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».