Ушаков, Максим Юрьевич
Поделись знанием:
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
| Максим Ушаков | |
| Имя при рождении: |
Максим Юрьевич Ушаков |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1992 — наст. время |
Максим Юрьевич Ушаков (род. 9 марта 1972, Иркутск) — российский актёр, художник-мультипликатор.
Содержание
Биография
Максим Ушаков родился 9 марта 1972 года в Иркутске.
В 1992 году начал работать художником-мультипликатором на студии «Ритаг» в Иркутске. Первая самостоятельная работа — трехминутный фестивальный мультфильм «Так это ж любовь!».
После закрытия студии в 1995-м занимался наружной рекламой. В 1999 году переезжает в Москву, работает в студиях «Christmas Films», «Солнечный дом», «VMP».
Автор сценария, режиссёр, аниматор мультипликационного фильма «Полёт».
Максим Ушаков о себе:
|
«Искусство вперёд двигают дилетанты. Профессионалы начинают тормозить творческий процесс»[1] |
|
Признание и награды
- 2005 — «Полёт» — Приз фестиваля сверхкороткого фильма ESF, Новосибирск, номинация «За приверженность традициям качества в анимации для взрослых».
Творчество
Работа в театре (художник-постановщик)
- «Елизавета Бам» Д. Хармса (режиссёр Вячеслав Кокорин)
- «Орфей и Эвридика» (режиссёр Алексей Булдаков)
- «Женитьба Бальзаминова» А. Островского (режиссёр А. И. Штейнер)
- «Медея» (режиссёр Леонид Альков)
- «Сны» (режиссёр Иван Вырыпаев)
- «Кислород» (режиссёр Виктор Рыжаков)
Мультипликация
- «Бамбукоповал» (режиссёр В. Алфёров)
- «Князь Владимир» (режиссёр Ю. Кулаков)
- «Бабка Ёжка и другие» (режиссёр В. Угаров)
- «Незнайка и Баррабас» (режиссёр С. Гросс)
- «Королевский подарок» (режиссёр. Н. Крыжановская)
- «Лесная история» (режиссёр А. Кодкин)
- «Нерпы под прицелом» (режиссёр А. Кодкин)
Фильмография
- 2006 — «Эйфория» (режиссёр Иван Вырыпаев) — Павел
Напишите отзыв о статье "Ушаков, Максим Юрьевич"
Примечания
- ↑ [cultura.name/%D0%96%D0%B8%D0%B2%D1%8B%D0%B5_%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%83%D0%BD%D0%BA%D0%B8_%D0%9C%D0%B0%D0%BA%D1%81%D0%B8%D0%BC%D0%B0_%D0%A3%D1%88%D0%B0%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D0%B0 интервью ]
Ссылки
- Maksim Ushakov (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.vsp.ru/social/2012/09/08/525403/print По ту сторону мультфильма] - Иркутский репортер: 08 сентября 2012
|
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ушаков, Максим Юрьевич
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
