Ушаков, Вячеслав Николаевич

Вячеслав Николаевич Ушаков (род. 28 января 1951; Самара) — сотрудник органов безопасности СССР и Российской Федерации с мая 1975 года; до января 2011 года замдиректора ФСБ России, генерал-полковник.

Биография

Окончил Ошский пединститут и Высшую школу КГБ СССР. Трудился помощником вальщика леса в Архангельской области, был секретарем комитета комсомола молодёжной бригады арматурщиков в Киргизии.

С 1975 года — на службе в органах госбезопасности. С 1987 года руководил контрразведкой в Ошской области Киргизии, затем одним из областных управлений. Участвовал в боевых действиях в Афганистане и Таджикистане.

В 1994 году возглавил службу безопасности Беломоро-Онежского пароходства (БОП) в Петрозаводске. В 1997 году перешёл в центральный аппарат ФСБ России.

В 1998-2000 гг. — полпред президента в Карелии. В 1999 г. переведен бывшим начальником УФСБ России по Карелии, а ныне секретарем Совета безопасности Российской Федерации, Николаем Патрушевым в центральный аппарат ФСБ России.

11 сентября 2000 года назначен начальником управления координации оперативной информации департамента анализа прогноза и стратегического планирования ФСБ России.

В 2003 году назначен статс-секретарем — заместителем директора ФСБ России.

В 2006 и 2008 годах возглавлял конкурсную комиссию ФСБ России, которая награждала деятелей искусства за создание «на высоком художественном уровне образа сотрудников органов госбезопасности».

Курировал следствие и информационное обеспечение ФСБ России, в том числе и центр общественных связей.

21 февраля 2011 года было сообщено, что президент Российской Федерации Дмитрий Медведев подписал указ о его освобождении от должности и увольнении с военной службы; пресс-секретарь президента сказала, что причина увольнения — «допущенные недостатки в работе и нарушение служебной этики».

Ссылки

• [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1590208 Ушаков Вячеслав Николаевич]

Отрывок, характеризующий Ушаков, Вячеслав Николаевич

В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.