Ушаков, Константин Петрович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ушаков Константин Петрович»)
Перейти к: навигация, поиск
Константин Петрович Ушаков
Дата рождения

1896(1896)

Место рождения

село Гайворон, Черниговская губерния, Российская империя (ныне Бахмачский район)

Дата смерти

16 июля 1943(1943-07-16)

Место смерти

Свободлаг, Хабаровский край, СССР

Принадлежность

Российская империя Российская империя
РСФСР РСФСР
СССР СССР

Род войск

кавалерия

Годы службы

1917
19181938

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Командовал

9-я кавалерийская дивизия

Сражения/войны

Первая мировая война,
Гражданская война в России

Награды и премии

Константин Петрович Ушаков (1896, село Гайворон, Черниговская губерния, Российская империя16 июля 1943, Свободлаг, Хабаровский край, СССР) — советский военачальник, кавалерист, комдив (1935).





Начало военной карьеры

Родился в селе Гайворон Черниговской области в семье потомственного русского дворянина. Во время Первой мировой войны окончил ускоренный курс Пажеского корпуса. Участвовал в Первой мировой в составе Александрийского 5-го гусарского полка, корнет.

Гражданская война

В ноябре 1917 сформировал и возглавил революционный эскадрон, с которым в 1918 участвовал в боях с германскими интервентами. В июне 1918 на базе Александрийского 5-го гусарского полка был сформирован Оренбургский кавалерийский полк, а Ушаков был назначен его командиром. Активный участник боевых действий на Туркестанском фронте против Вооружённых сил Юга России, а затем против басмачей. Командиром сводного Жлобинского революционного полка участвовал в боях против войск Дутова. С января 1919 командир отдельной кавалерийской бригады 1-й армии (впоследствии 2-й кавалерийской бригады 3-й Туркестанской кавалерийской дивизии 1-й армии). Отличился при освобождении Актюбинска от белогвардейцев — 2 сентября 1919 года его части первыми ворвались в город. С января 1920 — командир 3-й кавалерийской бригады 3-й Туркестанской кавалерийской дивизии, а в апреле — июле 1920 врид начальника 5-й Туркестанской кавалерийской дивизии. Член РКП(б) с 1920 года. С августа 1920 — командир бригады 3-й Туркестанской кавалерийской дивизии, с сентября 1921 — 7-й Отдельной (с июля 1922 — 2-й Туркестанской) кавалерийской бригады. Также служил начальником Тверской кавалерийской школы. В 1924—1926 — инспектор кавалерии Туркестанского фронта. В боях был 18 раз ранен. Был признан инвалидом, однако с военной службы уходить не пожелал.

В послевоенные годы командовал 8-й отдельной кавалерийской бригадой[1]. Окончил ВАК при Военной Академии имени М. В. Фрунзе. С 1929 года — бессменный командир 9-й кавалерийской дивизии. 26 ноября 1935 года присвоено звание комдива[2]. Служил в КВО.

Арест и жизнь в лагере

В 1937 году был исключён из ВКП(б) за связь с чуждыми элементами и за притупление политической бдительности. В начале 1938 года, после отстранения от занимаемой должности, уехал в Москву, чтобы подать жалобу в КПК при ЦК ВКП(б), где и был арестован 21 февраля 1938 года, а затем этапирован в Киев.

Ушакову были предъявлены обвинения по статьям 54-1«б», 54-8, 54-11 УК УССР, суть которых состояла в том, что он якобы был членом военного заговора, членом РОВСа, по заданию которого проводил подрывную работу в 9-й кавалерийской дивизии, а также занимался шпионажем в пользу иностранного государства. Подвергался мерам физического воздействия, в результате чего сознался в предъявленных обвинениях, в том числе показал, что в военный заговор его завербовал комдив Демичев, к тому времени уже давно расстрелянный; кроме того назвал нескольких офицеров своей дивизии, которых он будто бы завербовал в заговор сам. Однако затем отказался от этих показаний. На суде 20 июля 1939 года виновным себя не признал и заявил, что все показания, данные на предварительном следствии являются ложными. ВКВС приговорила К. П. Ушакова к 15 годам ИТЛ и 5 годам поражения в правах, а также к лишению звания.

Сначала отбывал наказание во Владивостоке, а в сентябре 1940 года был этапирован в Находку. Здесь он встретился с другим осуждённым генералом-кавалеристомА. В. Горбатовым, который, однако, возвращался в Москву для пересмотра дела. Впоследствии генерал армии Горбатов так описывал эту встречу:

В бухте Находка, торжественно-радостные, мы покинули пароход и вступили, как говорили, на Большую землю, хотя для нас она была всего лишь деревянными бараками. В тот же день, придя за кипятком, я встретил К. Ушакова, бывшего командира 9-й кавдивизии. Его когда-то называли лучшим из командиров дивизий; здесь наш милый Ушаков был бригадиром, командовал девятью походными кухнями и считал себя счастливчиком, получив такую привилегированную должность.

Мы обнялись, крепко расцеловались. Ушаков не попал на Колыму по состоянию здоровья: старый вояка, он был ранен восемнадцать раз во время борьбы с басмачами в Средней Азии. За боевые заслуги имел четыре ордена.

За то время, пока мы жили в Находке, у Ушакова произошли перемены к худшему: его сняли с должности бригадира и назначили на тяжелые земляные работы. Начальство спохватилось, что осужденным по 58-й статье занимать такие должности не положено, когда под рукой есть «уркаганы» или «бытовики»...

...Накануне отъезда из бухты Находка я нашел Костю Ушакова в канаве, которую он копал. Небольшого роста, худенький, он, обессиленный, сидел, склонив голову на лопату. Узнав, что я завтра уезжаю, он просил сказать там, в Москве, что он ни в чем не виноват и никогда не был «врагом народа». Снова крепко обнялись, поцеловались и расстались навсегда. Конечно, я добросовестно выполнил его просьбу, все передал, где было возможно. Но вскоре после нашей встречи он умер.

— А. В. Горбатов «Годы и войны»[3]

За время своего пребывания в лагере написал множество жалоб в различные инстанции. Одна из них на имя К. Е. Ворошилова дошла до адресата. Маршал Советского Союза наложил на ней свою резолюцию следующего содержания[4]:

Главному военному прокурору т. Гаврилову. Прошу разобраться в этом деле. Ушакова знаю с хорошей стороны. Результаты сообщите. Ворошилов. 28/VII-40

Однако ГВП оставила жалобу Ушакова без удовлетворения, выслав ему своё решение, согласно которому по мнению сотрудников ГВП он был осуждён обоснованно. И всё же уже в годы Великой Отечественной войны Ушаков сумел добиться изменения ему приговора — отмены поражения в правах, применения отсрочки исполнения приговора и разрешения ехать на фронт. В тот момент он отбывал наказание в Свободлаге. Но к тому времени, когда документ дошёл до Ушакова, он был уже тяжело болен. А через несколько дней — 16 июля 1943 — скончался от пеллагры.

14 марта 1957 года определением ВКВС полностью реабилитирован[5].

Награды

См. также

Напишите отзыв о статье "Ушаков, Константин Петрович"

Примечания

  1. «Бои и будни (Краткий исторический очерк 8-й Отдельной Туркестанской Кавалерийской бригады)» Мерв. 1928 г. Стр. 44
  2. [rkka.ru/handbook/personal/2484.htm ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР ПО ЛИЧНОМУ СОСТАВУ АРМИИ № 2494]
  3. [militera.lib.ru/memo/russian/gorbatov/05.html Горбатов А. В. «Годы и войны»]
  4. Черушев, 2006, с. 476-477.
  5. Черушев, 2006, с. 479.

Литература

  • Гражданская война и военная интервенция в СССР / Глав. ред. Хромов С. С.. — М.: Советская Энциклопедия, 1983. — С. 624. — 704 с.
  • Черушев Н. С. Из ГУЛАГа — в бой. — М.: Вече, 2006. — С. 474—479. — 512 с. — (Военные тайны XX века). — 5000 экз. — ISBN 5-9533-1588-0.
  • Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 293—294. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.

Ссылки

  • [blackhussars.ucoz.ru/publ/1-1-0-60 Сайт, посвящённый 5-му Александрийскому гусарскому полку]
  • [www.centrasia.ru/person2.php?&st=1095931053 Сайт «ЦентрАзия»]

Отрывок, характеризующий Ушаков, Константин Петрович

Несмотря на то, что прежде у нее была досада на Наташу за то, что она в Петербурге отбила у нее Бориса, она теперь и не думала об этом, и всей душой, по своему, желала добра Наташе. Уезжая от Ростовых, она отозвала в сторону свою protegee.
– Вчера брат обедал у меня – мы помирали со смеху – ничего не ест и вздыхает по вас, моя прелесть. Il est fou, mais fou amoureux de vous, ma chere. [Он сходит с ума, но сходит с ума от любви к вам, моя милая.]
Наташа багрово покраснела услыхав эти слова.
– Как краснеет, как краснеет, ma delicieuse! [моя прелесть!] – проговорила Элен. – Непременно приезжайте. Si vous aimez quelqu'un, ma delicieuse, ce n'est pas une raison pour se cloitrer. Si meme vous etes promise, je suis sure que votre рromis aurait desire que vous alliez dans le monde en son absence plutot que de deperir d'ennui. [Из того, что вы любите кого нибудь, моя прелестная, никак не следует жить монашенкой. Даже если вы невеста, я уверена, что ваш жених предпочел бы, чтобы вы в его отсутствии выезжали в свет, чем погибали со скуки.]
«Стало быть она знает, что я невеста, стало быть и oни с мужем, с Пьером, с этим справедливым Пьером, думала Наташа, говорили и смеялись про это. Стало быть это ничего». И опять под влиянием Элен то, что прежде представлялось страшным, показалось простым и естественным. «И она такая grande dame, [важная барыня,] такая милая и так видно всей душой любит меня, думала Наташа. И отчего не веселиться?» думала Наташа, удивленными, широко раскрытыми глазами глядя на Элен.
К обеду вернулась Марья Дмитриевна, молчаливая и серьезная, очевидно понесшая поражение у старого князя. Она была еще слишком взволнована от происшедшего столкновения, чтобы быть в силах спокойно рассказать дело. На вопрос графа она отвечала, что всё хорошо и что она завтра расскажет. Узнав о посещении графини Безуховой и приглашении на вечер, Марья Дмитриевна сказала:
– С Безуховой водиться я не люблю и не посоветую; ну, да уж если обещала, поезжай, рассеешься, – прибавила она, обращаясь к Наташе.


Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и дам, известных вольностью обращения. M lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m lle Georges вышла из комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле нее. Анатоль сел сзади.
M lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M lle Georges строго и мрачно оглянула публику и начала говорить по французски какие то стихи, где речь шла о ее преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала, торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m lle Georges, выражая ей свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.