Уэбб, Александр Стюарт

Александр Стюарт Уэбб
англ. Alexander Stewart Webb
Дата рождения	15 февраля 1835(1835-02-15)
Место рождения	Нью-Йорк
Дата смерти	12 февраля 1911(1911-02-12) (75 лет)
Место смерти	Нью-Йорк
Принадлежность	США
Годы службы	1855-1870;
Звание	бригадный генерал (США) временно: генерал-майор (США)
Командовал	Филадельфийская бригада
Сражения/войны	Первое сражение при Булл-Ран Семидневная битва, Битва при Геттисберге, Кампания Бристоу, Битва при Спотсильвейни
Награды и премии	Медаль Почета
В отставке	президент Сити-колледжа

Александр Стюарт Уэбб (Alexander Stewart Webb) (15 февраля 1835 — 12 февраля 1911) — американский офицер, генерал армии Союза во время Гражданской войны, получивший Медаль Почета за действия в сражении под Геттисбергом. После войны в течение 33 лет был президентом Городского колледжа Нью-Йорка.

Ранние годы

Александр Уэбб родился в Нью-Йорке, в известной семье потомственных военных. Его отец Джеймс Уотсон Уэбб, был известным газетовладельцем и дипломатом, посланником в Бразилии в 1861 году, а в прошлом — кадровым офицером. Его дед, Самуэль Блатчли Уэбб, был ранен в сражении при Банкер-Хилл и служил при штабе Джорджа Вашингтона во время американской войны за независимость.

В 1851 году Вебб поступил в военную академию Вест-Пойнт по квоте от Нью-Йорка, и закончил её 13-м по успеваемости в выпуске 1855 года. Он был определён временным вторым лейтенантом в 4-й артиллерийский полк и был послан во Флориду во время Семинольских войн. 20 октября 1855 года Уэбб получил постоянное звание второго лейтенанта.

После службы во Флориде он служил в форте Индеренденс в Массачусетсе, затем в форте Снеллинг в Минесоте, а затем стал инструктором по математике в Вест-Пойнте и прослужил на этой должности с 10 ноября 1857 по 7 января 1861 года.

Гражданская война

Когда началась гражданская война, Вебб участвовал в обороне Форта Пикенс во Флориде, и 28 апреля 1861 года стал первым лейтенантом 2-го артиллерийского полка. Затем его перевели в пехоту и 14 мая Уэбб стал капитаном 11-го пехотного полка регулярной армии.

Он участвовал в Первом сражении при Булл-Ран, а с июля 1861 по апрель 1862 служил адъютантом при генерале Уильяме Бэрри. Во время кампании на Полуострове служил инспектором артиллерии и обратил на себя внимание хорошей организацией артиллерийского огня в сражении при Малверн-Хилл. Генерал Дэниэль Баттерфилд писал, что Уэбб спас федеральную армию от разгрома.

После этой кампании он был повышен до подполковника и служил при штабе V-го корпуса генерала Портера, и в этой должности участвовал в Мерилендской кампании и сражении при Энтитеме (где корпус не был задействован). После Энтитема его послали в Вашингтон, где он служил инспектором артиллерии. В январе 1863 года его снова направили в V-й корпус, которым теперь командовал Джордж Мид, и он снова служил при штабе. Во время сражения при Чанселорсвилле Мид временно доверил Веббу командование бригадой Эрастуса Тайлера и послал его в бой. Уэбб неплохо себя проявил в бою, и Мид в своем рапорте отметил его «сообразительность и рвение».

1 июля 1863 года президент Линкольн повысил его до бригадного генерала. В это время, за три дня до сражения под Геттисбергом, генерал Джон Гиббон арестовал командира филадельфийской бригады, генерала Джошуа Оуэна и Веббу поручили командовать этой бригадой — 2-й бригадой 2-й дивизии II-го корпуса. Первое время бригада неприязненно отнеслась к хорошо одетому, ухоженному Веббу, но он быстро заслужил их уважение дисциплинированностью и тактичностью.

Геттисберг

Перед сражением Филадельфийская бригада Уэбба состояла из 4-х пенсильванских полков:

• 69-й Пенсильванский полк: полковник Дэннис О’Кейн
• 71-й Пенсильванский полк: полковник Ричард Смит, подп. Чарльз Кочерспергер
• 72-й Пенсильванский полк: полковник Девитт Бакстер(ранен 2 июля), подполковник Теодор Гессер
• 106-й Пенсильванский полк: подполковник Уильям Карри

Утром 2-го июля его бригада, как и остальные бригады II-го корпуса, была размещена на Кладбищенском Хребте. Когда в полдень джорджианская бригада Эмброуза Райта атаковала хребет и поднялась на его вершину, то именно бригада Вебба остановила атакующих, а затем сама перешла в контратаку и преследовала джорджианцев до Эммитсбергской дороги. Они захватили в плен около 300 человек и отбили потерянную артиллерийскую батарею. Чуть позже Уэбб отправил два полка на помощь защитникам Кладбищенского Холма, который был атакован дивизиями Джубала Эрли.

3 июля бригада Уэбба оказалась в центре того участка обороны, против которого была нацелена атака трех дивизий Северовирджинской армии, известная как «атака Пикетта». Бригада стояла как раз у «группы деревьев», которая была, видимо, ориентиром для наступающих. Когда противник начал массированную артподготовку, Вебб вышел вперед перед линиями своей бригады, чтобы показать себя солдатам, многие из которых ещё не знали его в лицо. Он достал саблю и стоял, лениво покуривая сигару, не обращая внимание на свистящие ядра и разрывы снарядов. Он отказался уйти в укрытие и стоял так, воодушевляя солдат своей храбростью. На его участок наступала дивизия Джорджа Пикетта, и бригада Люиса Армистеда прорвалась за каменную стену и сумела обратить в бегство две роты 71-го пеннсильванского полка. Уэбб крикнул соседнему 72-му пеннсильваннскому полку атаковать, но те не сдвинулись с места. Тогда Вебб решил взять знамя полка и лично возглавить атаку, но, похоже, знаменосец не узнал командира, потому что не позволил взять знамя и пытался драться с Веббом, но был убит несколькими случайными пулями. Вебб оставил в покое 72-й пеннсильванский и сам пошел к тому месту, где прорвалась бригада Армистеда — то есть, на участок 69-го пеннсильваннского. В этот момент он был ранен в бедро и пах, но продолжил идти вперед. Только при помощи двух полков бригада Нормана Халла и частей бригады Харроу удалось остановить наступление южан.

28 сентября 1891 года Уэбб получил Медаль Почёта за «выдающуюся личную храбрость, проявленную в руководстве своими людьми в критический момент схватки». За действия под Геттисбергом президент Линкольн представил Уэбба к назначению временным генерал-майором волонтеров. Сенат утвердил назначение 14 февраля 1858 года.

После Геттисберга

После Геттисберга Уэбб шесть недель командовал дивизией. Эта дивизия сыграла важную роль в сражении у Бристоу-Стейшен во время кампании Бристоу, нанеся серьёзный урон II-му корпусу генерала Хилла. Весной 1864 года Гиббон вернулся к командованию дивизией, и Вебб снова стал командовать бригадой. В мае, в сражении при Спотсильвейни он получил ранение в голову: пуля прошла через край его глаза и вышла через ухо, хотя не затронула мозг и не сказалась на умственной деятельности. 11 января 1865 года он вернулся в строй и был назначен начальником штаба Потомакской армии, пробыв в этой должности до 28 июня.

10 апреля 1866 года президент Эндрю Джексон представил его к званиювременного бригадного генерала регулярной армии США и сенат подтвердил назначение 4 мая 1866 года. 11 декабря 1866 года президент представил его к званию временного генерал-майора и сенат утвердил назначение 23 февраля 1867 года, потом отозвал подтверждение 25 февраля и повторно утвердил 2 марта 1867 года.

Послевоенная карьера

Вебб оставался в армии до 1870 года, достигнув звания подполковника 44-го пехотного полка регулярной армии (присвоено 28 июля 1866 года) а также 5-го пехотного полка с 15 марта 1869 года. Ещё год он прослужил инструктором в Вест-Пойнте и ушел в отставку 5 декабря 1870 года в звании подполковника.

С 1869 по 1902 год Вебб служил заместителем председателя Городского колледжа Нью-Йорка, сменив на этой должности Хораса Вебстера, другого выпускника Вест-Пойнта. Учебный план колледжа при Вебстере и Веббе сочетал занятия классическими языками (латынь и греческий) с более практическими науками: химией, физикой и инженерией.

Вебб умер в Ривердейле, Нью-Йорк и был похоронен на национальном кладбище Вест-Пойнт.

Работы

Вебб написал несколько статей, в основном про гражданскую Войну. В 1881 году вышла его книга «The Peninsula: McClellan’s Campaign of 1862».

Память

Бронзовая ростовая статую Вебба стоит на геттисбергском поле боя, лицом в ту сторону, откуда атаковали южане во время атаки Пикетта (установлена в 1915). Другая ростовая бронзовая статуя была поставлена в его честь в кампуче нью-йоркского сити-колледжа.

В кино

Историк гражданской войны Брайан Поханка снялся в эпизодической роли Вебба в фильме «Геттисберг» в 1993 году.

См. также

• Филадельфийская бригада

Литература

• Sears, Stephen W. Gettysburg. — Boston: Houghton Mifflin, 2003. — 622 p. — ISBN 0-395-86761-4.

Ссылки

• [penelope.uchicago.edu/Thayer/E/Gazetteer/Places/America/United_States/Army/USMA/Cullums_Register/1689*.html Register of Officers and Graduates of the United States Military Academy Class of 1855]
• [www.civilwarhome.com/webbgettysburg.html Геттисберсгкий рапорт Уэбба]
• [www.rocemabra.com/~roger/tagg/generals/general11.html BRIGADIER GENERAL ALEXANDER STEWART WEBB]

Отрывок, характеризующий Уэбб, Александр Стюарт

Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.
Мало того, что современники, увлекаемые страстями, говорили так, – потомство и история признали Наполеона grand, a Кутузова: иностранцы – хитрым, развратным, слабым придворным стариком; русские – чем то неопределенным – какой то куклой, полезной только по своему русскому имени…


В 12 м и 13 м годах Кутузова прямо обвиняли за ошибки. Государь был недоволен им. И в истории, написанной недавно по высочайшему повелению, сказано, что Кутузов был хитрый придворный лжец, боявшийся имени Наполеона и своими ошибками под Красным и под Березиной лишивший русские войска славы – полной победы над французами. [История 1812 года Богдановича: характеристика Кутузова и рассуждение о неудовлетворительности результатов Красненских сражений. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ]
Такова судьба не великих людей, не grand homme, которых не признает русский ум, а судьба тех редких, всегда одиноких людей, которые, постигая волю провидения, подчиняют ей свою личную волю. Ненависть и презрение толпы наказывают этих людей за прозрение высших законов.
Для русских историков – странно и страшно сказать – Наполеон – это ничтожнейшее орудие истории – никогда и нигде, даже в изгнании, не выказавший человеческого достоинства, – Наполеон есть предмет восхищения и восторга; он grand. Кутузов же, тот человек, который от начала и до конца своей деятельности в 1812 году, от Бородина и до Вильны, ни разу ни одним действием, ни словом не изменяя себе, являет необычайный s истории пример самоотвержения и сознания в настоящем будущего значения события, – Кутузов представляется им чем то неопределенным и жалким, и, говоря о Кутузове и 12 м годе, им всегда как будто немножко стыдно.
А между тем трудно себе представить историческое лицо, деятельность которого так неизменно постоянно была бы направлена к одной и той же цели. Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа. Еще труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году.
Кутузов никогда не говорил о сорока веках, которые смотрят с пирамид, о жертвах, которые он приносит отечеству, о том, что он намерен совершить или совершил: он вообще ничего не говорил о себе, не играл никакой роли, казался всегда самым простым и обыкновенным человеком и говорил самые простые и обыкновенные вещи. Он писал письма своим дочерям и m me Stael, читал романы, любил общество красивых женщин, шутил с генералами, офицерами и солдатами и никогда не противоречил тем людям, которые хотели ему что нибудь доказывать. Когда граф Растопчин на Яузском мосту подскакал к Кутузову с личными упреками о том, кто виноват в погибели Москвы, и сказал: «Как же вы обещали не оставлять Москвы, не дав сраженья?» – Кутузов отвечал: «Я и не оставлю Москвы без сражения», несмотря на то, что Москва была уже оставлена. Когда приехавший к нему от государя Аракчеев сказал, что надо бы Ермолова назначить начальником артиллерии, Кутузов отвечал: «Да, я и сам только что говорил это», – хотя он за минуту говорил совсем другое. Какое дело было ему, одному понимавшему тогда весь громадный смысл события, среди бестолковой толпы, окружавшей его, какое ему дело было до того, к себе или к нему отнесет граф Растопчин бедствие столицы? Еще менее могло занимать его то, кого назначат начальником артиллерии.
Не только в этих случаях, но беспрестанно этот старый человек дошедший опытом жизни до убеждения в том, что мысли и слова, служащие им выражением, не суть двигатели людей, говорил слова совершенно бессмысленные – первые, которые ему приходили в голову.
Но этот самый человек, так пренебрегавший своими словами, ни разу во всю свою деятельность не сказал ни одного слова, которое было бы не согласно с той единственной целью, к достижению которой он шел во время всей войны. Очевидно, невольно, с тяжелой уверенностью, что не поймут его, он неоднократно в самых разнообразных обстоятельствах высказывал свою мысль. Начиная от Бородинского сражения, с которого начался его разлад с окружающими, он один говорил, что Бородинское сражение есть победа, и повторял это и изустно, и в рапортах, и донесениях до самой своей смерти. Он один сказал, что потеря Москвы не есть потеря России. Он в ответ Лористону на предложение о мире отвечал, что мира не может быть, потому что такова воля народа; он один во время отступления французов говорил, что все наши маневры не нужны, что все сделается само собой лучше, чем мы того желаем, что неприятелю надо дать золотой мост, что ни Тарутинское, ни Вяземское, ни Красненское сражения не нужны, что с чем нибудь надо прийти на границу, что за десять французов он не отдаст одного русского.
И он один, этот придворный человек, как нам изображают его, человек, который лжет Аракчееву с целью угодить государю, – он один, этот придворный человек, в Вильне, тем заслуживая немилость государя, говорит, что дальнейшая война за границей вредна и бесполезна.
Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.