Уэджуорт, Энн
| Энн Уэджуорт | |
| Ann Wedgeworth | |
| Место рождения: | |
|---|---|
| Профессия: | |
| Карьера: |
1958—1999, 2006 |
Энн Уэджуорт (англ. Ann Wedgeworth; род. 21 января 1934) — американская актриса, лауреат премии «Тони».
Содержание
Жизнь и карьера
Уэджуорт родилась в Абилине, штат Техас, и в 1957 году окончила Техасский университет в Остине. Она начала свою карьеру на бродвейской сцене в 1958 году[1]. Она выиграла премию «Тони» за лучшую женскую роль второго плана в пьесе за роль в «Глава вторая» (1978). Несмотря на успех, в полнометражной версии пьесы, она была заменена на Валери Харпер[2].
На телевидении Уэджуорт выступала в мыльных операх «На пороге ночи» и «Другой мир» во второй половине 1960-х. В следующем десятилетии она добилась более широкой известности благодаря ролям второго плана в кинофильмах «Пугало», «Бей в барабан медленно» и «Закон и беспорядок». Она дважды отмечалась премией Национального общества кинокритиков за лучшую женскую роль второго плана; за выступления в фильмах «Обращаться с осторожностью» (1977) и «Сладкие грёзы» (1985)[3]. Уэджуорт также появилась в ряде других фильмов, среди которых можно выделить «Стальные магнолии» (1989), «Несдержанные обещания» (1991) и «Весь огромный мир» (1996).
В 1979 году, после выигрыша «Тони», Уэджуорт была приглашена на регулярную роль в ситком ABC «Трое — это компания». Она была уволена из шоу после трёх месяцев участия[2]. В последующее десятилетие она взяла на себя основную роль в недолго просуществовавшем ситкоме CBS «Неприлично богатые», который был закрыт после двух сезонов в 1983 году, а также снималась в различных телефильмах. С 1990 по 1994 год она снималась в ситкоме CBS «Вечерняя тень».
С 1955 по 1961 год Уэджуорт была замужем за актёром Рипом Торном. С 1970 года она замужем за преподавателем актёрского мастерства Эрни Мартином. У Уэджуорт две дочери от обоих браков[2].
Фильмография
- Энди (1965)
- Пугало (1973)
- Бей в барабан медленно (1973)
- Закон и беспорядок (1974)
- Убийство в Катамаунте (1975)
- Birch Interval (1976)
- Стрекоза (1976)
- Воришки (1977)
- Обращаться с осторожностью (1977)
- Только большое чувство (1984)
- Мой научный проект (1985)
- Сладкие грёзы (1985)
- Мужской клуб (1986)
- Тигриная история (1987)
- Сделано в раю (1987)
- Далеко на севере (1988)
- Мисс Фейерверк (1989)
- Стальные магнолии (1989)
- Вид на жительство (1990)
- Несдержанные обещания (1991)
- Любовь и 45-й калибр (1994)
- Весь огромный мир (1996)
- Луна охотника (1999)
- Ястреб умирает (2006)
Напишите отзыв о статье "Уэджуорт, Энн"
Примечания
- ↑ [www.nytimes.com/movies/person/75226/Ann-Wedgeworth/biography Ann Wedgeworth - Biography]. The New York Times. Проверено 23 октября 2014.
- ↑ 1 2 3 David Sheff. [www.people.com/people/archive/article/0,,20075647,00.html Ann Wedgeworth Discovers That Three's Company the Hard Way—the Show Fires Her]. People (21 января 1980). Проверено 23 октября 2014.
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0917190/awards?ref_=nm_awd Ann Wedgeworth Awards]. Internet Movie Database. Проверено 23 октября 2014.
Ссылки
- [ibdb.com/person.php?id=64362 Энн Уэджуорт] (англ.) на сайте Internet Broadway Database
- Энн Уэджуорт (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
||||||
Отрывок, характеризующий Уэджуорт, Энн
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
