Уэдраого, Элоди
 Элоди Уэдраого | |||||||||||||||||||
 | |||||||||||||||||||
| Общая информация | |||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата и место рождения |
27 февраля 1981 (43 года) | ||||||||||||||||||
| Гражданство | |||||||||||||||||||
| Личные рекорды | |||||||||||||||||||
Международные медали | |||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||
Элоди Уэдраого (фр. Élodie Ouédraogo; род. 27 февраля, 1981 года, Сен-Жосс-тен-Ноде, Бельгия) — бельгийская легкоатлетка, бегунья на короткие дистанции, специализируется на 200 метров и 400 м с барьерами Чемпионка летних Олимпийских игр 2008 года в эстафете 4*100 метров и бронзовый призёр чемпионата мира 2007 года в эстафете 4*100 метров.
Спортивная карьера
Дебют на международной арене состоялся в 2004 году. Уэдраого заняла шестое место в эстафете 4 х 100 метров на Летних Олимпийских играх 2004. В следующем году Уэдраого выиграла бронзовую медаль на Всемирной летней универсиаде 2005 . На Чемпионате мира 2007 она выиграла бронзовую медаль в эстафете 4x100 м с товарищами по команде Оливией Борле , Ханной Мариэн и Ким Геварт , установивив национальный рекорд. На летних Олимпийских играх в Пекине 2008 этот же эстафетный квартет принимал участие в финальном забеге. В полуфинале они уверенно заняли первое место, опередив сборные Великобритании, Бразилии и Нигерии. В финале они пришли к финишу вторыми, установив национальный рекорд - 42,54 секунды, однако сборная России пришедшая к финишу первой была в 2016 дисквалифицирована из-за использования допинга, и бельгийки получили золотые медали.
Напишите отзыв о статье "Уэдраого, Элоди"
Ссылки
- [www.iaaf.org/athletes/biographies/letter=0/athcode=137240/index.html Профиль на сайте IAAF]
|
Это заготовка статьи о легкоатлете. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о призёре Олимпийских игр. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Уэдраого, Элоди
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
