Дэдпул

Дэдпул
Deadpool
Кадр из комикса Deadpool #900 Художник Роб Лайфилд
История публикаций
Издатель	Marvel Comics
Дебют	New Mutants #98 (февраль 1991)
Авторы	Фабьен Нисиеза, Роб Лифилд
Характеристики персонажа
Позиция	Антигерой
Альтер-эго	Уэйд Уинстон Уилсон
Псевдонимы	Джек, Крутой мертвец, Боб, Митрас, Джонни Сильвини, Алый Псих, Мертвец Уэйд, Кровавый Комедиант, Шрёдингер, Лилирон, Болтливый наёмник, Языкастый наёмник, Король суицида
Вид	экспериментально мутировавший человек
Рост	188 см
Вес	100 кг
Цвет волос	блонд (до мутации); лысый (после мутации)
Гражданство	Канада Канада США США
Команды и организации
Сила Икс, Агентство Икс, Мстители Великих озёр, Оружие Икс, Ландау, Лукман, Лейк, Маджия, Ужасающая четвёрка, Герои в аренду, Люди Икс, Корпус Дэдпула
Союзники
Ласка, Боб — агент Г.И.Д.Р.А., Слепая Эл, Таскмастер, Генезис, Агент Икс, Копикэт, Росомаха, Кабель, Домино, Соколиный глаз, Человек-паук,
Враги
Аякс, Арклайт, Черный лебедь, Блокбастер, Меченый, Кингпин, Мародеры, Мистер Злыдень, Таскмастер, Т-Рэй, Головокружение, Саблезубый
Особые силы
До мутации выдающиеся владение холодным оружием отличные навыки обращения с огнестрельным оружием знание боевых искусств мастер рукопашного боя После опытов программы «Оружие Икс» низкая чувствительность боли исцеляющий фактор высокая иммунная система невосприимчивость к телепатии сверхчеловеческая сила, выносливость и ловкость;
Оборудование
две катаны, пара боевых ножей типа Ka-Bar, разнообразное огнестрельное оружие, в основном пистолеты и снайперские винтовки. телепортатор в пряжке пояса

Дэдпул (Уэйд Уинстон Уилсон, англ. Deadpool, Wade Winston Wilson) — персонаж, антигерой комиксов издательства Marvel, созданный художником Робом Лайфилдом и писателем Фабианом Нициезой и впервые появившийся в комиксе The New Mutants #98 (февраль 1991]).

Прозванный «Болтливым наёмником», Дэдпул — оснащённый по последнему слову техники боец. Осознаёт, или думает, что является героем комикса, пользуется этим, бегает между Вселенными Marvel.

Как и Росомаха из Людей Икс, Дэдпул был подвергнут опытам по программе «Оружие Икс». После того как учёные попытались исцелить его рак, привив его клеткам способность к регенерации, Дэдпул остался изуродованным и психически нестабильным. Первоначально появившись, как и множество других персонажей, в основной Вселенной Marvel, он впоследствии получил альтернативные варианты, существующие в других реальностях Мультивселенной, в том числе в «Эре Апокалипсиса» и Ultimate-вселенной. Изначально Дэдпул выступал как противник Новых Мутантов, а затем команды «Сила Икс», несмотря на любовь к Сирене из последней команды. В 1997 году герой получил собственную серию комиксов, ставшую известной из-за понимания главным героем того, что он является персонажем комикса. В 2002 году, после 69 номеров и смерти главного героя при взрыве, серия была заменена комиксом об Агенте Икс (англ. Agent X), в котором были те же второстепенные герои, и на протяжении всех 15 номеров Дэдпул упоминался. В последних номерах он вернулся, но комикс закончился в 2003 году. В мае 2004 года началась серия Cable & Deadpool, в которой Дэдпул выступил в главных ролях вместе с антигероем-мутантом Кэйблом. Эта серия закончилась 50 номером, поскольку у Кэйбла началась своя новая серия. Летом 2008 года стартовала новая одиночная серия Дэдпула, а в 2009 году Дэдпул появился в фильме «Люди Икс: Начало. Росомаха».

Биография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Ранние годы

О ранних годах жизни Уэйда Уилсона мало известно. Его мать умерла от рака, когда он был ещё молод, а его отец — военный — довёл себя до жалкого состояния. В эти годы Уэйд был дебоширом, пока во время пьянки с друзьями в клубе к нему не ворвался отец и не попытался вывести из клуба, и тогда один из друзей Уэйда завладел пистолетом и застрелил его отца. После недолгой военной службы Уэйд, не достигнув совершеннолетия, стал наёмником. Но он принимал заказы только на тех, кто по его личному мнению заслуживал смерти.

Мало что известно о наёмнической деятельности Уилсона. В Японии он был нанят криминальным авторитетом по кличке Босс, чтобы проникнуть в клуб сумо, принадлежавший другому преступнику, Оукате. Уилсон провёл три года как участник соревнований под покровительством Оукаты и влюбился в его дочь, Сазае. В конце концов Босс приказал убить Оукату, но Уилсон отказался выполнить задание, после чего сбежал в Соединённые Штаты. В Америке Уилсон встретил Ванессу Карлайл, молодую проститутку, и влюбился в неё.

Дэдпул и Департамент Икс

Обнаружив у себя раковое заболевание, Уэйд разорвал все отношения с Ванессой. В Канаде у него появилась надежда — Департамент X — специальная организация по созданию оружия при правительстве Канады. Уилсон стал «подопытным кроликом» в совместном проекте США и Канады по сверхусилению людей. Уилсон был включён в спецгруппу, в которую также входили: практически неуязвимый Слугго, а также киборги Кэйн и Слэйбэк. Спустя какое-то время в эту же группу вошла Ванесса, когда ей «привили» способность маскироваться под других людей. Она взяла имя Копикэт.

В одной из миссий Уилсон убил Слэйбэка. В результате он был исключён из программы «Оружие X» и его отправили в Хоспис, куда заключались сверхчеловеческие оперативники. Но также в нём, без ведома правительства Канады, эти самые пленники подвергались чудовищным экспериментам со стороны доктора Киллебрю и его помощника с садистскими наклонностями — Аякса. У них была своя азартная игра — «смертельный пул» (англ. Deadpool), предметом ставки в котором было то, насколько долго сможет прожить тот или иной «пациент». Сила воли Уилсона обеспечила ему огромный авторитет среди прочих «пациентов». Однажды Аякс, доведённый издёвками Уилсона до «белого каления», провёл одному из его друзей операцию на мозге. Не без давления Смерти Уилсон убил своего друга, чтобы прекратить его мучения. Но, по правилам Киллебрю, убийца должен был быть наказан единственным образом — смертью: Аяакс с радостью вырвал сердце Уилсона и оставил его умирать, но того обуяла такая жажда мести, что его способность к регенерации усилилась на порядки, восстановив его сердце, хотя и не вылечило его израненное тело. Уилсон напал на Аякса, убив его по принципу «око за око», и сбежал из Хосписа с несколькими друзьями. С тех пор он взял имя Дэдпул.

Есть альтернативная версия, которая рассказывается в фильме Люди Икс: Начало. Росомаха, Уэйда нашел Страйкер, который в дальнейшем будет ставить эксперименты, добавив ему все способности которые могут «ужиться» в одном теле, в том числе регенерацию Росомахи и других мутантов. На завершающей стадии эксперимента, когда ученые адаптировали мозг для полного подчинения командам, произошел преждевременный старт проекта. В дальнейшем после встречи с Росомахой и Саблезубым был обезглавлен, но благодаря способности исцеления отрастил новое тело.

Наёмническая деятельность

После своего побега, Дэдпул некоторое время работал в команде с искусственно изменённым преступником Молотоголовым. Но вскоре он снова отправился в «свободный полёт», надев свой новый костюм, дабы подчеркнуть свою индивидуальность. Иногда его нанимал сам Уилсон Фиск, также известный как криминальный лорд Кингпин. Кроме того, Дэдпул схватился с Росомахой, который тогда был канадским агентом. Также за три года, проведённых на свободе, Дэдпул столкнулся со Слепой Эл и, одолев её, заточил у себя дома. Попытки пленницы к побегу заканчивались смертью тех, чьей помощи она искала, не оставив ей иного выбора, кроме как подчиниться.

Спустя несколько лет после побега из Хосписа, Дэдпул снова стал служить Канадскому правительству, возможно, затем, чтобы залечить те раны, что оставил Киллбрю. Его осмотрел и вылечил доктор Уолтер Лангковски, он же — звероподобный Йети канадской команды супергероев «Отряд Альфа». Но спустя какое-то время Дэдпул решил, что работа на правительство его не устраивает, и порвал все отношения. Вскоре его нанял очередной криминальный авторитет, Волшебник. Но Дэдпул ошибся адресом и получил работу, разыграв из себя Хобгоблина. Когда же он снова связался с Волшебником, тот присоединился к Ужасающей четвёрке, в которую помимо него и Чародея входили Таскмастер и Конструктор. Впрочем, как команда они действовали недолго, и, когда они распались, Дэдпул предпринял попытку наняться к Кингпину, но не выдержал конкуренции с Меченым. Тогда он начал часто посещать клуб наёмников под названием «Адский Дом», где задания выдавал некий Патч. В этом клубе Дэдпул нажил новых врагов — он подрался с убийцей-колдуном Ти-Реем, которого сразу невзлюбил. Вскоре он нашёл себе нового «клиента» — Толливера, путешественника во времени, под командованием которого он воссоединился с Слугго и Копикэт. Впрочем, для Копикэт у Толливера было специальное задание, о котором Дэдпул не знал — она должна была замаскироваться под другого мутанта-наёмника — Домино. В то же время Дэдпул нанял Уизла, чтобы тот обеспечивал его оружием, и быстро с ним сдружился.

Через какое-то время Толливер дал Дэдпулу новое задание — убить Кабеля, который на самом деле был отцом Толливера и к кому была заслана Копикэт под личиной Домино. Впрочем, Дэдпул не сумел выполнить задание, поскольку Кейблу помогало «новое поколение» мутантов, которые звали себя «Новые мутанты», но вскоре они с лёгкой руки Кабеля стали зваться «Сила Икс». Они убили Толливера в схватке, а его продвинутые технологии, которые он использовал, заинтересовали его бывших наёмников. Дэдпул тоже участвовал в их поиске, но ему помешал свалившийся ниоткуда Слэйбэк, кибернетически восстановленный после смерти от руки Дэдпула и жаждущий мести. Итогом битвы было серьёзное ранение Копикэт, и Дэдпул не пожалел части своей силы к регенерации, чтобы спасти её.

Дэдпул также помог Сирене из Силы Икс в её битве с Джаггернаутом и её собственным дядей, Чёрным Томом Кэссади, у которого в подчинении был никто иной, как доктор Киллебрю. Дэдпул очень привязался к Сирене, благодаря которой он снова начал сочувствовать другим, хотя и не так, как раньше. Лишённый опоры под ногами, он попытался восстановить отношения с Копикэт, но та уже сблизилась с Кейном. Разъярённый, Дэдпул вступил в бой с Кейном и Росомахой — тот пришёл, чтобы присмотреть за Кейном по просьбе близкого друга. Потом до Дэдпула дошла информация, что некие лица ищут лекарство от вируса под названием Наследие. Это оказалось ловушкой, и Дэдпул выжил лишь благодаря помощи Росомахи и ещё одного мутанта-наёмника — Мэверика.

Спустя какое-то время Дэдпула настигла Зои Силлоден, которая состояла в возродившейся команде Ландо, Лакмэна и Лэйка; они верили, что Дэдпулу суждено стать Мистрасом, который поможет в Золотом Веке Земли. Но Дэдпул очень скептично отнёсся к такому предложению и отверг его. Но на него самого обрушились последствия его ошибок, которые привели даже к тому, что его ближайшие соратники — Визел и Слепая Эл — всё больше отчуждались от него. Его преследовали призраки его бывших соратников по «Оружию Икс», и когда он по их приказу снова убил Аякса, то обнаружил, что убийство перестало быть для него простым делом. В надежде на лучшее он принял предложение Силлоден, но вскоре обнаружил, что его единственной ролью было убийство Тиамат, потенциальной угрозы для прибытия Мессии. Вместо этого Дэдпул лично убил Мессию, стоило ему узнать, что вместо настоящего умиротворения тот несёт лишь бездумную, отупляющую иллюзию оной.

Потеряв всякую надежду на самосовершенствование, Дэдпул вернулся к карьере наёмника. Чтобы решить свои душевные проблемы, он спросил совета у доктора Бонга, и тот предложил ему попытаться решить свои внутренние разногласия, сразившись с Росомахой. Этот бой действительно очистил разум Дэдпула, но, когда он узнал о возрождении Мерседес Уилсон, его бывшей жены, то его психика перенесла серьёзный удар. Это оказался хитрый ход Ти-Рэя, который одновременно заявил, что он и есть настоящий Уэйд Уилсон, надеясь окончательно свести Дэдпула с ума. Но тот оказался крепким орешком, ибо, несмотря ни на что, вновь поверил в то, что может самосовершенствоваться. В отместку Ти-Рэй убил Мерседес.

Спустя какое-то время Дэдпул принял заказ на Дункана Весса, но во время выполнения этого задания он снова столкнулся с Росомахой и вступил с ним в бой. Но их бой прервало нападение подручных Весса, который сам оказался вервольфом, и, одолев его, Дэдпул и Росомаха разошлись достаточно мирно. Но вскоре случилось несчастье: во время одной из миссий Сирена была серьёзно ранена, и Дэдпул поклялся во что бы то ни стало вылечить её. Он даже объединился ради этого с группировкой под названием Смотровая Башня и взял в плен Росомаху, надеясь обменять его на помощь Сирене. Её вылечили, а Росомаха тем временем без труда сбежал из плена.

Дэдпул снова отправился на поиски нового места для себя. Он арендовал место вместе со старыми знакомыми, такими же наёмниками, как и он — Титанией и Конструктором. Но под маской Титании скрывалась не кто иная, как Копикэт, и их убежище было вскоре уничтожено Чародеем и Таскмастером — оба они жаждали отомстить Дэдпулу. После этого Дэдпул устроился в тайном складе и даже взял себе помощника, который назвал себя Дэдпул-младший, но этот паренёк оказался одержим идеей отомстить Дэдпулу за то, что тот участвовал в убийстве его отца, и взорвал склад.

После Дэдпула выследил Саблезубый, который пригласил его в новую программу «Оружия Икс». Дэдпул, впечатлённый тем, как ему усилили способности к регенерации, согласился. Вскоре он понял, что методы «Оружия Икс» слишком кровожадны даже по его меркам. Смерть Копикэт от рук Саблезубого стало последней каплей. Он выследил Директора, но тот обратил способности к регенерации Дэдпула против него самого и убил его. Но остаточное действие регенерационного фактора возродило Дэдпула, хотя и лишило его памяти. Но вскоре он пересёкся с Визелом, эта встреча восстановила его память, и он обнаружил, что кроме него уже четверо используют имя Дэдпул. Эти «самозванцы» оказались разными аспектами его собственной личности, созданные с помощью прибора под названием Звезда Джимини, которым воспользовался Ти-Рэй, нанятый межгалактическим злодеем Таносом. Танос был без ума от Смерти, и её с Дэдпулом чувства друг к другу приводили его в ярость. Ти-Рэй сумел изъять из Дэдпула все его аспекты личности, сделав его похожим на пустой сосуд. Но Дэдпул сумел повредить Звезду, что заставило фрагменты его личности вселиться в Ти-Рэя, отчего тот впал в коматозное состояние.

Получив работу у криминальной семьи Четырёх Ветров, Дэдпул заручился уважением как наёмник и даже организовал свою команду, «DP Inc». Помогала ему в этом Сэнди Бранденберг. Впрочем, успех Дэдпула был недолог, ибо Чёрный Лебедь убил всю семью Четырёх Ветров, а также жаждал отомстить Дэдпулу, впрочем, на этот раз по ложному обвинению. Считалось, что и Дэдпул, и Чёрный Лебедь погибли во время взрыва, Но Чёрный Лебедь с помощью своих телепатических способностей сохранил свои и Дэдпулские умения и способности в своём подручном, Найджо. Хилинг фактор Дэдпула исцелил Найджо, который, обессиленный от ран и потерявший память, нашёл путь в апартаменты Сэнди. Приняв его за Дэдпула, Сэнди выходила его. Взяв имя Алекс Хайден, Найджо присоединился к Сэнди и Таскмастеру, став членом «Агентства X». Но Дэдпул также выжил после взрыва, хотя и потерял свои умения и личность, превратившись в безвольное и бессильное тело. Столь жалкий вид Дэдпула и просьбы Сэнди и Аутлоу убедили Найджо вернуть тому его личность и силы. Но Чёрный Лебедь, участие которого также было обязательно, обманом присвоил все силы себе. Но умения и личность Дэдпула вернулись своему законному обладателю, и он вместе с Найджо, Аутлоу и людьми из новых Четырёх Ветров атаковали его, вынудив его использовать силы сверх тех, что он мог контролировать. Таким образом, они смогли вынудить его вернуть их силы, после чего убили.

Дэдпул и Кейбл

Позже Дэдпула наняла Церковь Единого Мира, чтобы тот украл образцы одного вируса Фасад из Суниик Фармакопейи в Германии. Церковь хотела использовать их для того, чтобы превратить всех в синекожих созданий, как они сами. Дэдпулу, помимо всего прочего, было обещано, что его избавят от уродующих его тело шрамов и ожогов. Он выполнил это задание и стал первым, кому был введён новый образец сыворотки. Его кожа стала синей, и он полностью влился в Церковь Единого Мира. Вскоре после этого за Церковью стал следить Кабель, пытаясь выяснить тайный замысел организации. Его быстро обнаружили, но не напали, а «позволили» мирно следить за ними. Но Кабель всё равно нашёл истину, и тогда Дэдпул напал на него. Кабель, сам получивший дозу вируса, практически не смог оказать ему особого сопротивления. Но инъекция, сделанная Дэдпулу, пересилила его же исцеляющий фактор, и Дэдпул начал таять. Ни Кабель, ни Дэдпул не могли использовать свои способности, и Натан решил, что необходимо слить их ДНК. Саммерс получил часть структуры ДНК Дэдпула и наоборот. Дэдпул теперь мог использовать способности Кабеля к телепортации (которое он назвал «телоскольжением»), а Натан регенерировал более эффективно благодаря фактору заживления Дэдпула. В результате присутствия вируса Дэдпул сумел даже вернуть себе нормальный облик, но, стоило Кабелю уничтожить вирус, как кожа Дэдпула снова покрылась вздутиями и ожогами.

Когда силы Кабеля достигли практически космических высот, Люди Икс (в том числе и отец Натана — Циклоп) наняли Дэдпула, чтобы он помог собрать вместе части мини-телепорта, которые бы помогли остановить Кабеля, который собирался объединить мир с помощью своих всё возрастающих возможностей.

После того, как Кабель пригрозил мировым лидерам отправить ракеты на Солнце, чем настроил их против себя, Дэдпул и Люди Икс атаковали остров Кабеля — Провиденс — где Дэдпул перебежал на сторону Кабеля, расстреляв Росомаху и Бишопа, чтобы предотвратить их атаку на Саммерса. Кабель же сказал, что он как раз надеялся, что Дэдпул поможет Людям Икс остановить его, потому что его силы возрастали всё больше, и он боялся потерять над ними контроль. После этого Кабеля атаковал Серебряный Сёрфер и практически уничтожил его в бою, но Дэдпул спас товарища, телепортировав его и себя в безопасное убежище в Швейцарии. Но Кабель попросил подключить его к специальному аппарату, который сможет увеличить его силы, пусть и ненадолго. Саммерс решился на это ради всех жителей острова Провиденс, потому что из-за повреждения генераторов он не мог удержаться в воздухе. Кабель сумел продержать остров, пока не отремонтировали генераторы, но это стоило ему почти всех его сил, и он потерял сознание, напоследок успев сообщить всем людям Земли о том, чего он хотел добиться и на что надеялся. Бессознательный Натан оставался в Швейцарии, пока Дэдпул пытался найти то, что бы спасло его, поскольку он был на грани жизни и смерти. Наконец, Уэйд сумел добыть образец техноорганической сущности, которая — в теории — могла спасти Кабеля. Но нужен был тот, кто сможет подключить этот организм к Натану. Вскоре на Дэдпула напал Ремонтник из Громовержцев. Дыры в памяти Дэдпула не позволили ему вспомнить этого человека с ходу. После драки Ремонтник согласился помочь Кабелю. Но на них напал Агент X, он же Алекс Хейден, он же — в прошлом — Ниджо, которого Дэдпул одолел. Позже Агент Х настиг их в Швейцарии, во время того, как Ремонтник подключал организм к Кабелю. На этот раз Дэдпулу удалось убедить Алекса не нападать. В этот момент Натан окончательно воссоединился с техноорганизмом. Благодаря этому Дэдпул получил пристанище на острове Провиденс.

Вскоре на Провиденсе был убит находящийся на его территории террорист № 1 — Хаджи бин Барат. Дэдпул также решил поучаствовать в расследовании, и вскоре выяснилось, что убийство совершил настоящий профессионал, пересёкший большую комнату в три прыжка и убивший террориста двумя пальцами. Дэдпул выяснил, что убийца он сам и не помнит, почему он это сделал. На Уэйда объявили охоту. Дэдпул сразился с Престером Джоном, который мог на равных драться с Фантастической Четвёркой и даже Тором. От смерти Уэйда спасло лишь вмешательство Кабеля, но тот объявил, что Уэйду лучше убраться с острова, что тот и сделал. Вскоре он попал в плен к Блэк Боксу, который сумел заложить в его голову программу на уничтожение всех метахьюманов, назвав их главной угрозой миру. Но Уэйд понял его слова по-своему, решив, что главная угроза миру — Кабель.

Телепортировавшись на остров, Дэдпул узнал, что Натан пропал. Его поместили в Матрицу телепортации, чтобы он смог найти Натана. Вначале его перенесло в мир, где утвердилась Эпоха Апокалипсиса, и он сразился с Четырьмя Всадниками, но тамошний Кабель оказался верным слугой Лорда Апокалипсиса, который чуть было не убил его, Сирену и Кэннонбола. Второй мир оказался фактически раем на Земле — не было ни войны ни страданий, но тамошний Кабель сразу не понравился Дэдпулу, и он вернулся, стоило появиться Сирене и Кэннонболу. В третьем мире он встретил Саммерса, которого полностью поглотила техноорганическая сущность. Он чуть было не заразил Уэйда, но благодаря Сирене тот спасся. В четвёртом мире они обнаружили Кабеля-младенца под защитой Зловещего. Тот сделал Кабелю инъекцию от Дэдпула, не подозревая, что это пробудит те самые силы, что дремали в нём. Воспользовавшись суматохой, Уэйд, Тереза и Сэм вместе с Натаном телепортировались в свой мир, на остров Провиденс. Там выяснилось, что целью Дэдпула было убить Кабеля. Но Сирена прикрыла его собой, и Дэдпул внезапно для всех стал всеми силами сопротивляться заложенной в него программе. Он нашёл единственный выход. Уэйд застрелился.

Исцеляющий фактор спас Дэдпулу жизнь, восстановив его мозг. Но он ничего не помнил о том, кто его запрограммировал. Кабель сумел это выяснить и послал Силу Икс на базу Блэк Бокса. Тем временем он сам благодаря ускоренному росту из-за инъекции от Дэдпула накопил сил и, понимая, что может потерять её впустую, сумел исцелить мозг Уэйда, стабилизировав его структуру.

Гражданская Война

Во время Гражданской Войны Дэдпул был одним из лучших «охотников на героев». Он напал на Мстителей Великих Озёр, когда охотился на «антигероев», потому как он узнал о том, что они зарегистрированы, только после того, как его одолела Девушка-Белка. После этого Дэдпул выследил, как он сам был уверен, Сорвиголову (на самом деле это был Железный Кулак), но тому на помощь пришли Капитан Америка, Сокол, Голиаф и Геркулес. Но вырубил Дэдпула подоспевший Кабель, также выступавший против регистрации. Тайные Мстители связали его первым, что было под рукой на химическом заводе — изолентой, завернув его в несколько слоёв. Впрочем, после шести часов такого заключения Кабель освободил Дэдпула и перенёс его сначала в кабинет к Президенту, где Дэдпул безапелляционно заявил, что ему нужен туалет. Когда он вернулся, Кабель уже раскидал всех охранников, и Дэдпул, всё ещё верный «дяде Сэму», напал на него. В результате они телепортировались сначала к Церкви Единого Мира, а затем — в дом Дэдпула, где они окончательно определились, на чьей стороне стоит каждый из них.

Тайное Вторжение

Дэдпул был важным участником Тайного Вторжения. Пробравшись на корабль скруллов под предлогом учить их побеждать супергероев, наёмник устроил самоубийство своих клонов-скруллов и сообщил с корабля Фьюри все важные данные, как победить скруллов.

Силы и способности

Основной способностью Дэдпула является регенерация. Дэдпул в состоянии пережить любой вид ранений, обычно исцеляясь от нескольких секунд до нескольких минут в зависимости от тяжести ранения. Дэдпул неуязвим ко всем известным видам болезней и вирусов. Также существует сыворотка, на длительное время лишавшая его исцеляющего фактора взамен на нормальную внешность. Помимо этого, сверхрегенерация дает ему возможность перегружать мышцы, таким образом обретая сверхчеловеческий уровень сил. Вместе с психической нестабильностью, исцеляющий фактор дает Уэйду неуязвимость к ментальным атакам, а также к чтению мыслей. Когда-то Танос наложил на Дэдпула проклятие бессмертия, однако после гибели Таноса проклятие было снято. Дэдпул не раз возвращался к жизни благодаря покровительству Смерти. Дэдпул один из лучших убийц на земле. Он владеет множествами боевых искусств, чрезвычайно ловок и силён физически (поднимает до 2-х тонн), Прекрасно владеет любым видом огнестрельного и холодного оружия.

Другие версии

Зомби-вселенная

В этой вселенной Землю поразил вирус, который превратил почти всех сверхлюдей в зомби. Впоследствии от Дэдпула осталась одна голова, которая летала с помощью винтика, прикрученного на макушку. Зомби-Дэдпул позже попал в оригинальную вселенную Марвел (Земля 616), присоединился к Корпусу Дэдпулов, в который входили Дэдпулы из других вселенных, в том числе женщина-Дэдпул, Дэддог, Кид Дэдпул, и другие. Был убит врагом Корпуса, который засунул его в микроволновку.

Ultimate-Вселенная

В Ultimate-Вселенной Дэдпул являлся предводителем Грабителей — охотников на мутантов в реалити-шоу «Смертельная Игра» на острове Кракоа. Для решающей битвы с Людьми Икс каждый из Грабителей, в том числе и Дэдпул, прошёл тяжелую операцию и стал киборгом. Он получил способность в любой момент изменять свою внешность, которой воспользовался, чтобы заманить Людей Икс и Человека-Паука на Кракоа. В решающей схватке Циклоп взорвал его оптическими лучами. Но когда герои покидают остров, за ними наблюдает обгоревшая фигура с маской Дэдпула в руке.

Дэдпул убивает вселенную Марвел

В этой вселенной, когда Дэдпула ловят и сажают в псих-лечебницу, его доктором оказывается замаскированный Психо-человек. Вмешательство Психо-человека в разум Дэдпула приводит к тому, что у него появляется ещё одна личность. Новая личность внушает ему необходимость убить всех персонажей вселенной Марвел, что Дэдпул и делает, считая, что «они просто марионетки». Вероятно, он имеет в виду, что все они выдуманные персонажи комиксов. После убийства большинства героев и злодеев и космических сущностей Уату, Наблюдатель и Галактус, Дэдпул попадает в другую вселенную, где встречает людей, пишущих этот самый комикс.

Pulp-Вселенная

Действие происходит в середине 50-х годов. В данной версии Уэйд Уилсон — ветеран Второй Мировой, воевавший в частях Мародёров Меррила и оказавшийся в плену у японцев. После нескольких месяцев пыток, которые привели к расстройству психики он сбегает из лагеря для военнопленных, вместе с неизвестным солдатом, со шрамом на левом глазу. На момент повествования, Дэдпул является сотрудником ЦРУ которому поручают вернуть сверхмалый ядерный боеприпас, похищенный двойным агентом Бандиткой, его старой знакомой. Параллельно с этим его друг и куратор в ЦРУ, агент Кабель, раскрывает заговор с целью свергнуть правительство США и развязать Третью мировую войну, но при этом, он сам оказывается в руках заговорщиков. Расследование приводит Дэдпула на базу США на Кубе, где он узнаёт, что на самом деле он был захвачен не японцами, а американцами, которые искали «рекрутов» для своей программы по созданию спящих агентов. Благодаря своему психическому расстройству Дэдпул избавляется от гипноза генерала Штрайфа, освобождает Кабеля, уничтожает заговорщиков и мчится в Нью-Йорк, чтобы остановить Бандитку. Несмотря на то, что взрыва избежать не удалось, Дэдпул предотвратил теракт, утопив кейс с бомбой в Нью-Йоркской гавани. Тем не менее, радиационное облучение привело к быстрому развитию ракового заболевания у Уэйда. В последней сцене к умирающему Уэйду приходит Кабель с неизвестным канадцем и предлагает ему принять участие в новом проекте, который позволит не только излечить его, но и сделать его намного сильнее. Уэйд проявляет интерес к этому предложению.

Wade Wilson’s War

Дэдпул, в своей маске и форме офицера Армии США, даёт показания сенатской комиссии, по поводу недавнего массового убийства людей в Мексике, в котором он принимал участие. По его словам, несколько лет назад, он принял участие в секретном проекте американской армии по созданию суперсолдат, который назывался «Оружие Х». Другими участникам проекта были Домино, Меченый и Серебряный Соболь, каждый из которых получил те или иные суперспособности. Параллельно с этим, в неназванном месте Техаса, бывший куратор программы «Оружия Х», рассказывает свою версию событий. По его словам, эти четверо стали единственными выжившими в этом эксперименте, и действительно получили некоторые особые способности, но при этом превратились в законченных психопатов, возомнивших себя супергероями из комиксов. В финале, Дэдпул, вместе с доставленной, в качестве другого свидетеля Домино, устраивает бойню в Сенате и эвакуируется на вертолёте, управляемом Соболем и Меченным, которые, по словам куратора ранее были убиты при побеге. Серия заканчивается сценой в психиатрической лечебнице, где Дэдпул представлен замотанным в бинты пациентом, Домино — его инертной соседкой по больнице, а глава комиссии Сената — надзирающим за ними санитаром. Перед Дэдпулом лежат рисунки, повторяющие весь сюжет серии. В ответ на вопрос: «Что же из этого реальность?», Дэдпул предлагает читателям решить самим, ибо: «жизнь такова, какой мы её делаем».

Дэдпул вне комиксов

Фильмы

В марте 2005 года канадский актёр Райан Рейнольдс, уже снимавшийся в киноадаптации комиксов Marvel в роли Ганнибала Кинга в фильме «Блэйд: Троица», объявил о своём желании исполнить роль Дэдпула в будущем фильме, если он будет сниматься, и в 2009 году Рейнольдс исполнил роль Дэдпула в фильме «Люди Икс: Начало. Росомаха», приквеле кинотрилогии «Люди Икс».

В выпущенном в 2009 году фильме «Люди Икс: Начало. Росомаха» представлен неканоничный образ Дэдпула. По сюжету, он — бывший сослуживец Логана, член группы полковника Страйкера. Впоследствии был захвачен людьми Страйкера и увезён в его лабораторию, где стал объектом серии экспериментов. В результате он превратился в супер-мутанта, в котором объединились многочисленные особенности одиннадцати других мутантов (например, лезвия из рук, способность телепортироваться, лазер из глаз, способность почти мгновенно регенерировать), и стал именоваться «Оружие XI». Кроме того, Дэдпулу зашили рот (так Страйкер сдержал своё обещание, что заставит его замолчать навсегда). Страйкер выпустил его против Росомахи, когда тот прибыл освобождать мутантов, содержавшихся в секретной лаборатории на острове Тримайл-Айленд. Однако на помощь Росомахе неожиданно пришёл его брат и враг Виктор; вдвоём они справились с Дэдпулом и сбросили его обезглавленное тело в градирню.

Роль Дэдпула до трансформации в супермутанта исполнил Райан Рейнольдс, а после — в сражении с Росомахой и Виктором Кридом — Скотт Эдкинс. В некоторых версиях фильма, после финальных титров есть сцена, где среди обломков финальной битвы Дэдпул, ранее считавшийся умершим, пытается взять свою голову.

После появления в фильме «Люди Икс: Начало. Росомаха» стала появляться информация о спин-оффе про Дэдпула, где его сыграет Рейнольдс. Сценаристами картины должны были выступить Пол Верник и Рэтт Риз, а режиссёром должен был стать Тим Миллер. Изначально фильм планировался с рейтингом PG-13, но потом было принято решение использовать рейтинг R. Предполагалось, что в фильме Дэдпул будет «ломать четвёртую стену» и разговаривать со зрителями. В октябре 2013 года Райан Рейнольдс и Тим Миллер сказали, что фильм близок к запуску. В июле 2014 года тестовый ролик VFX для фильма просочился в интернет через сайты социальных новостей и блогов о кино, в нём Дэдпула озвучивает Райан Рейнольдс. Ролик был создан в 2012 году. На следующий день после попадания в интернет тестовый ролик был официально выпущен онлайн Blur Studio, компанией, которая занималась его созданием. В сентябре 2014 года после положительных отзывов о ролике, компания Fox официально объявила, что фильму был дан зеленый свет и он будет выпущен 12 февраля 2016.

Роб Лайфилд заявил, что Дэдпул появится в готовящемся фильме про команду Сила Икс.

Телевидение

• В анимационном сериале «Люди Икс» Морф на короткое время превращается в Дэдпула. Лицо Дэдпула появляется в воспоминаниях Саблезуба, когда профессор Ксавьер читает его мысли. Злая психическая проекция Ксавье во время мучения Росомахи создаёт иллюзию Дэдпула.
• В мультсериале «Совершенный Человек-паук» Дэдпула можно увидеть в качестве игрового персонажа компьютерной игры, в которую играет Питер Паркер. Также его лицо изображено на листовке, которая прилипает к лицу Саблезубого в серии № 10 1 сезона. А во 2 сезоне (в 16 серии) он появляется, чтобы «отживить» Таскмастера.
• Также Дэдпула можно увидеть в анимационном короткометражном фильме 2009 года выпуска — «Халк против Росомахи», в котором он является одним из главных героев — членом команды «Оружие Икс» вместе с Красным Омегой, Саблезубым и Леди Смертельный Удар. Он без конца болтает, хихикает и «прикалывается», чем очень раздражает всех окружающих.
• Дэдпул появляется и в 27 серии аниме DISK Wars Avengers, где упрашивает Мстителей сделать его их лидером, потому что они крутые, а быть лидером крутой команды почётно. Ужимок и «проламываний четвёртой стены» он выдаёт куда больше, чем боевых сцен. На вопрос главного героя, мальчика Акиры, что у Дэдпула с головой, Железный человек отвечает: «У этого вопроса нет ответа». Озвучивает Пула в аниме Такэхито Коясу.

Видеоигры

• В игре X-Men Legends II: Rise of Apocalypse он является одним из противников-боссов, а также при выполнении определённых условий он становится игровым персонажем.
• В игре Marvel: Ultimate Alliance Дэдпул является одним из игровых персонажей.
• В игре X-Men Origins: Wolverine, созданной по фильму 2009 года, Дэдпул появился в качестве последнего босса. В отличие от фильма, где Дэдпул противостоит сразу двум братьям, в игре Росомаха сражается с ним в одиночку.
• В игре Marvel: Ultimate Alliance 2 Дэдпул является одним из игровых персонажей.
• В игре Spider-Man: Shattered Dimensions является одним из боссов, с которыми сражается «Современный» Человек-паук в костюме Венома. Здесь Дэдпул менее накачанный, однако ловкости у него не убавилось.
• В игре Marvel vs. Capcom 3: Fate of Two Worlds Дэдпул является одним из игровых персонажей. Озвучил его Нолан Норт. В трейлере игры он сражается с Данте из первой серии Devil May Cry, а именно Devil May Cry 3.
• В игре Marvel Super Hero Squad Online является одним из игровых персонажей и был озвучен Тамасом Кенни.
• В MMORPG Marvel Heroes — Дэдпул является одним из игровых персонажей.
• Игра Deadpool, которая полностью сосредотачивается на персонаже, разработанная компанией High Moon Studios и издана компанией Activision была выпущена 25 июня 2013 года. Такие люди, как Нолан Норт, актёр озвучивания, который ранее работал над озвучиванием персонажа; а также Дэниел Уэй, который является сценаристом комиксов о персонаже с 2008 года, работали над игрой.
• В игре LEGO Marvel Super Heroes, наряду со Стэном Ли, мелькает и не играет никакой роли в нескольких уровнях. Вводит в курс дела в бонусных уровнях, осознает, что находится в компьютерной игре, а также, после собирания всех красных блоков и покупки персонажа, становится играбельным.
• В мобильной карточной игре MARVEL: War of Heroes встречается множество игровых карт с Дэдпулом.
• В игре для смартфонов iOS, Android «Marvel: Contest of Champions»

Критика и отзывы

• Дэдпул занял 182 место в списке журнала Wizard «200 лучших персонажей комиксов всех времён»;
• Занял 45-е место в списке журнала Empire «50 лучших персонажей комиксов»,
• В мае 2011 года занял 31 место в списке 100 лучших героев комиксов по версии IGN.

Ссылки

• [marvel.com/universe/Deadpool Биография Дэдпула на официальном сайте издательства Marvel]
• [deadpoolneverdie.ru/index/bio/0-2 Биография в переводе русскоязычного фан-сайта Дэдпула]

Отрывок, характеризующий Дэдпул

– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.
2 го сентября в десять часов утра была такая погода. Блеск утра был волшебный. Москва с Поклонной горы расстилалась просторно с своей рекой, своими садами и церквами и, казалось, жила своей жизнью, трепеща, как звезды, своими куполами в лучах солнца.
При виде странного города с невиданными формами необыкновенной архитектуры Наполеон испытывал то несколько завистливое и беспокойное любопытство, которое испытывают люди при виде форм не знающей о них, чуждой жизни. Очевидно, город этот жил всеми силами своей жизни. По тем неопределимым признакам, по которым на дальнем расстоянии безошибочно узнается живое тело от мертвого. Наполеон с Поклонной горы видел трепетание жизни в городе и чувствовал как бы дыханио этого большого и красивого тела.
– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»
– Qu'on m'amene les boyards, [Приведите бояр.] – обратился он к свите. Генерал с блестящей свитой тотчас же поскакал за боярами.
Прошло два часа. Наполеон позавтракал и опять стоял на том же месте на Поклонной горе, ожидая депутацию. Речь его к боярам уже ясно сложилась в его воображении. Речь эта была исполнена достоинства и того величия, которое понимал Наполеон.
Тот тон великодушия, в котором намерен был действовать в Москве Наполеон, увлек его самого. Он в воображении своем назначал дни reunion dans le palais des Czars [собраний во дворце царей.], где должны были сходиться русские вельможи с вельможами французского императора. Он назначал мысленно губернатора, такого, который бы сумел привлечь к себе население. Узнав о том, что в Москве много богоугодных заведений, он в воображении своем решал, что все эти заведения будут осыпаны его милостями. Он думал, что как в Африке надо было сидеть в бурнусе в мечети, так в Москве надо было быть милостивым, как цари. И, чтобы окончательно тронуть сердца русских, он, как и каждый француз, не могущий себе вообразить ничего чувствительного без упоминания о ma chere, ma tendre, ma pauvre mere, [моей милой, нежной, бедной матери ,] он решил, что на всех этих заведениях он велит написать большими буквами: Etablissement dedie a ma chere Mere. Нет, просто: Maison de ma Mere, [Учреждение, посвященное моей милой матери… Дом моей матери.] – решил он сам с собою. «Но неужели я в Москве? Да, вот она передо мной. Но что же так долго не является депутация города?» – думал он.
Между тем в задах свиты императора происходило шепотом взволнованное совещание между его генералами и маршалами. Посланные за депутацией вернулись с известием, что Москва пуста, что все уехали и ушли из нее. Лица совещавшихся были бледны и взволнованны. Не то, что Москва была оставлена жителями (как ни важно казалось это событие), пугало их, но их пугало то, каким образом объявить о том императору, каким образом, не ставя его величество в то страшное, называемое французами ridicule [смешным] положение, объявить ему, что он напрасно ждал бояр так долго, что есть толпы пьяных, но никого больше. Одни говорили, что надо было во что бы то ни стало собрать хоть какую нибудь депутацию, другие оспаривали это мнение и утверждали, что надо, осторожно и умно приготовив императора, объявить ему правду.
– Il faudra le lui dire tout de meme… – говорили господа свиты. – Mais, messieurs… [Однако же надо сказать ему… Но, господа…] – Положение было тем тяжеле, что император, обдумывая свои планы великодушия, терпеливо ходил взад и вперед перед планом, посматривая изредка из под руки по дороге в Москву и весело и гордо улыбаясь.
– Mais c'est impossible… [Но неловко… Невозможно…] – пожимая плечами, говорили господа свиты, не решаясь выговорить подразумеваемое страшное слово: le ridicule…
Между тем император, уставши от тщетного ожидания и своим актерским чутьем чувствуя, что величественная минута, продолжаясь слишком долго, начинает терять свою величественность, подал рукою знак. Раздался одинокий выстрел сигнальной пушки, и войска, с разных сторон обложившие Москву, двинулись в Москву, в Тверскую, Калужскую и Дорогомиловскую заставы. Быстрее и быстрее, перегоняя одни других, беглым шагом и рысью, двигались войска, скрываясь в поднимаемых ими облаках пыли и оглашая воздух сливающимися гулами криков.
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.


Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.