Уэмбо, Джозеф

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джозеф Уэмбо
Joseph Wambaugh
Дата рождения:

22 января 1937(1937-01-22) (87 лет)

Место рождения:

Питтсбург
Пенсильвания

Гражданство:

Род деятельности:

писатель

Годы творчества:

1971 – настоящее время

Жанр:

полицейский триллер
детектив
документальная проза

Дебют:

The New Centurions (1971)

Премии:

Edgar Award (1981, 2003)
MWA Granmaster Award
Rodolfo Walsh Prize (International Association of Crime Writers, 1989)

[josephwambaugh.net/ josephwambaugh.net]
[lib.ru/INPROZ/WAMBO/ Произведения на сайте Lib.ru]

Джозеф Уэмбо (англ. Joseph Aloysius Wambaugh, Jr.: род. 22 января 1937 года в восточном Питтсбурге, штат Пенсильвания) — американский писатель, известность которому принесли художественные и документальные произведения, рассказывающие о работе американской полиции.





Биография

Джозеф Уэмбо родился в семье американского полицейского. В возрасте 17 лет он поступил на службу в морской десант (что позже отразил в нескольких своих романах), в 18 лет — женился, а закончив колледж Чеффи (англ. Chaffey College), поступил в 1960 года на службу в лос-анджелесский департамент полиции (LAPD), где прослужил 14 лет и дослужился до звания сержанта уголовного розыска. В свободное от работы время Уэмбо учился в Университете штата Калифорния, где изучал историю искусств[1].

Первый роман Уэмбо, «The New Centurions» (1971) принес ему признание критики и всемирную известность, чему во многом способствовал одноименный фильм 1972 года[2].

Давайте навсегда расстанемся с представлением о Джозефе Уэмбо как о бывшем полицейском, который просто пишет книги. Это все равно, что сказать, что Джек Лондон — прежде всего моряк. Мистер Уэмбо — писатель, обладающий силой слова, стилем, чувством юмора и оригинальностью, который предпочел писать о полиции, чтобы выразить свои взгляды на общество в целом.

— Эван Хантер, New York Times Book Review[3]

Некоторое время Уэмбо продолжал работать в уголовном розыске; позже он рассказывал, что нередко раздавал автографы людям в наручниках. Оставив службу, Уэмбо полностью посвятил себя литературе, чередуя романы («The Blue Knight» «The Choirboys», «The Black Marble») с документальной прозой («The Onion Field»). Новаторство Уэмбо состояло в том, что он — в пику общепринятому в те годы образу полицейского-героя — создал живые, противоречивые, но в высшей степени правдоподобные портреты людей в голубой униформе.

Особенно много споров вызвал третий роман Уэмбо «The Choirboys», — о десяти полицейских, которые после работы собираются в МакАртур-парке, чтобы так или иначе снять стресс. «Эта ритуальная choir practice только и спасает их от осознания, что граждане, которых они защищают — не намного отличаются от преступников, которых они арестовывают».[3] Роман, насыщенный чёрным юмором, абсурдными и дикими ситуациями, содержит в себе убийственную критику нравов, царящих в высших эшелонах местной полицейской власти. «Очень немногое в первых двух романах Уэмбо могло подготовить нас к жуткому юмору и дикости The Choirboys», — писал критик Джон Леонард о романе.[3] Сам Уэмбо признавал, что написал это произведение под влиянием «Уловки — 22» Джозефа Хеллера. «Хеллер помог мне обрести собственный голос», — говорил он.[4]

Позже Уэмбо в своих произведениях зло высмеивал не только высшие чины лос-анджелесской полиции, но и городские власти, калифорнийскую «звездную» элиту («The Black Marble», 1977), магнатов порно-бизнеса («The Glitter Dome»), политические и финансовые интриги, связанные с присуждением Нобелевских премий («The Delta Star»).

В 1992 году Уэмбо оказался в центре скандала, связанного с проводимым им расследованием для книги Echoes in the Darkness, об убийстве Сюзан Рейнерт, учительницы в Аппер Мерион, неподалеку от Филадельфии в Пенсильвании.

Появились сообщения о том, что писатель заплатил прокурору и судьям чтобы информация была передана ему ещё до ареста обвинявшегося в убийстве Джея К. Смита. Приговор Смиу был отменен верховным судом штата Пенсильвания на том основании, что следствие скрыло улики, которые противоречили аргументам обвинения. Смит позже выставил встречный иск, но проиграл его, поскольку выяснилось, что свидетельства в пользу его вины были более чем убедительными.

Одна из самых известных документальных книг писателя, «The Blooding», рассказывает историю раннего использования анализа ДНК в криминалистике — что помогло расследовать два случая убийства в Лестере, Англия, в результате чего был арестован и осужден Колин Питчфорк.

Телевидение и кино

По произведениям Уэмбо снято 11 художественных и телевизионных фильмов. В трех из них он снялся сам.[5]

Роман Уэмбо «The Blue Knight», о последних днях перед отставкой ветерана-копа Бампера Моргана, был экранизирован на телевидении дважды: сначала в 1973 году был снят сериал с Уильямом Холденом в главной роли (он получил награду «Emmy»), позже — сериал с Джорджем Кеннеди в главной роли.

Уэмбо принимал активное участие в создании и разработке документального телесериала NBC «Police Story», который шёл с 1973 по 1977 год. Антология, демонстрировавшая различные аспекты работы полицейского, базировалась на неформальных интервью с реальными людьми, офицерами и служащими полиции. Необычным в этом сериале было и присутствие тем, которые обычно избегаются в такого рода документалистике (алкоголизм, адюльтер, жестокость, перверсии). В 1988-89 годах сериал был показан на канале ABC.

Уэмбо участвовал в экранизациях романов «The Onion Field» (1979) и «The Black Marble» (1980), которые снял режиссёр Харольд Бэйкер. Интересно, что в этих двух фильмах, равно как и в The Choirboys (появившемся ранее, но критикой встреченном отрицательно) снимался тогда ещё неизвестный актёр Джеймс Вудс.

Премии и награды

В 1981 году Джозеф Уэмбо получил первую награду Edgar Award (за сценарий к фильму «Черный мрамор» 1980 года), в 2003 — вторую, за «Fire Lover: A True Story» (как за лучшую документальную книгу о криминалистике). Одним из больших поклонников творчества Уэмбо является Джеймс Эллрой.[6]

Основные произведения

  • The New Centurions (1971, роман)
  • The Blue Knight (1972, роман)
  • The Onion Field (1973, документальная проза)
  • The Choirboys (1975, роман)
  • The Black Marble (1978, роман)
  • The Glitter Dome (1981, роман)
  • The Delta Star (1983, роман)
  • Lines and Shadows (1984, документальная проза)
  • The Secrets of Harry Bright (1985, роман)
  • Echoes in the Darkness (1987, документалньая проза)
  • The Blooding: The True Story of the Narborough Village Murders (1989, документальная проза)
  • The Golden Orange (1990, роман)
  • Fugitive Nights (1992, роман)
  • Finnegan’s Week (1994, роман)
  • Floaters (1996, роман)
  • Fire Lover: A True Story (2002, документальная проза)
  • Hollywood Station (2006, роман)

Напишите отзыв о статье "Уэмбо, Джозеф"

Ссылки

  • [www.bookreporter.com/authors/au-wambaugh-joseph.asp www.bookreporter.com Интервью 28 марта 2008 года]
  • [www.brainyquote.com/quotes/authors/j/joseph_wambaugh.html www.brainyquote.com. Джозеф Уэмбо. Высказывания]

Примечания

  1. [josephwambaugh.net/html/bio.html Biography]. josephwambaugh.net. Проверено 1 июля 2010.
  2. [www.kinopoisk.ru/level/1/film/12909/ Новые центурионы]. www.kinopoisk.ru. Проверено 1 июля 2010. [www.webcitation.org/66Kch4IrI Архивировано из первоисточника 21 марта 2012].
  3. 1 2 3 Evan Hunter. [www.detnovel.com/Wambaugh.html Joseph Wambo]. New York Times Book Review. Проверено 1 июля 2010. [www.webcitation.org/66Kchu3Mj Архивировано из первоисточника 21 марта 2012]. [Биография на www.detnovel.com]
  4. Eric Pace, New York Times, February 13, 1972
  5. [www.kinopoisk.ru/level/4/people/169099/ www.kinopoisk.ru Джозеф Уэмбо]
  6. [www.top-kniga.ru/kv/review/detail.php?ID=399083 Рецензия на роман «Голливудский участок»]

Отрывок, характеризующий Уэмбо, Джозеф

Хотя источник chagrin [горя] г на Мишо и должен был быть другой, чем тот, из которого вытекало горе русских людей, Мишо имел такое печальное лицо, когда он был введен в кабинет государя, что государь тотчас же спросил у него:
– M'apportez vous de tristes nouvelles, colonel? [Какие известия привезли вы мне? Дурные, полковник?]
– Bien tristes, sire, – отвечал Мишо, со вздохом опуская глаза, – l'abandon de Moscou. [Очень дурные, ваше величество, оставление Москвы.]
– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.