Уэссекская культура

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Уэссекская культура, Wessex culture — доминирующая археологическая культура центральной и южной части доисторической Британии в период раннего бронзового века. Первым ввёл термин и предложил определение культуры британский археолог Стюарт Пигготт в 1938 году.[1] Данную культуру не следует путать с более поздним англосаксонским королевством Уэссекс.





Происхождение

Происхождение культуры связывается с курганами из Арморики в северной Франции[2], прототипы которых, в свою очередь, имеются в Среднерейнской группе культуры колоколовидных кубков.

Хронология

Хронологически культура делится на фазы Уэссекс I (2000—1650 до н. э.) и Уэссекс II (1650—1400). Фаза Уэссекс I связана с достройкой и использованием Стоунхенджа на последних этапах его существования.

Погребения

Уэссексцы хоронили своих покойных под курганами, сначала используя погребение в земле, затем — кремацию. Нередко в захоронении находились богатые погребальные дары.

Связи с другими культурами

Клад с характерными для уэссекской культуры артефактами был обнаружен в Германии, на территории адлербергской культуры. Также артефакты уэссекской культуры имели особенности, характерные для культур соседней Бретани (северо-западное побережье Франции).

По-видимому, культура имела развитые торговые связи с континентальной Европой, импортировала янтарь из Балтики, ювелирные изделия из Германии, золото из Бретани, а также кинжалы и бусы из Микенской Греции. Доходы от подобной торговли, видимо, позволяли уэссексцам осуществить строительство второго и третьего этапов Стоунхенджа; кроме того, подобная торговля свидетельствует о развитой социальной организации.

Спорность термина

Когда впервые появился термин «Уэссекская культура», исследования доисторического периода Британии ещё только зарождались, поэтому необычно богатые и хорошо документированные захоронения Уэссекса постоянно упоминались в литературе о бронзовом веке. В XX веке было открыто большое количество новых захоронений бронзового века, в связи с чем представления о раннем и среднем бронзовом веке значительно изменились. С конца XX века среди археологов стало принято считать Уэссекскую культуру скорее ограниченным социальным слоем, чем собственно отдельной культурной группой, конкретно относящимся к примерно сотне особенно богатых захоронений в Уилтшире и на близлежащих территориях. Термин «Уэссекская культура», однако, чётко привязан к одной из групп кубков в Ирландии.[3]

Напишите отзыв о статье "Уэссекская культура"

Примечания

  1. [www.answers.com/topic/wessex-culture-1] The Concise Oxford Dictionary of Archaeology — Timothy Darvill, 2002, Wessex culture, p.464, Oxford University Press, ISBN 019-211649-5
  2. The Armorican Tumuli of the Early Bronze Age, A Statistic Analysis for Calling the Two Series into Question -Mareva Gabillot et al.
  3. Ancient Ireland, Life before the Celts — Laurence Flanagan, 1998, p.83, Gil & MacMillan, ISBN 0-7171-2433-9

См. также

Литература

  • Piggott, S 1938. The Early Bronze Age in Wessex, Proc. Prehist. Soc. 4, 52-106.
  • Piggott, S 1973. The Wessex culture of the Early Bronze Age, Victoria County History Wiltshire I (ii), 352-75.
  • Coles, J M and J Taylor 1971. The Wessex Culture, a minimal view, Antiquity 45, 6-14.

Отрывок, характеризующий Уэссекская культура

Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.