Уэст, Бенджамин

Бенджамин Уэст
Benjamin West
Род деятельности:	художник
Дата рождения:	10 октября 1738(1738-10-10)
Место рождения:	Спрингфилд, Пенсильвания
Гражданство:	США США
Дата смерти:	11 марта 1820(1820-03-11) (81 год)
Место смерти:	Лондон

Бе́нджамин Уэ́ст (англ. Benjamin West; 10 октября 1738, Спрингфилд, Пенсильвания — 11 марта 1820, Лондон) — англо-американский художник, известный своими крупномасштабными историческими полотнами.

Биография

Бенджамин Уэст родился в Спрингфилде в семье трактирщика, был десятым ребёнком в семье. Позже семья переехала в Ньютаун-Сквер, штат Пенсильвания, где его отец владел заведением «Square Tavern», до сих пор существующим в городе. Уэст говорил Джону Гальту (John Galt), с которым позже сотрудничал в работе над мемуарами «The Life and Studies of Benjamin West» (1816, 1820), что когда он был ребёнком, индейцы показали ему, как писать картины, смешивая глину с берегов рек с медвежьим жиром в горшке. В живописи Уэст был самоучкой. В 1746—1759 годах работал в Пенсильвании, рисуя по большей части портреты. Когда он побывал в Ланкастере в 1756 году, оружейник Уильям Генри предложил ему написать полотно «Смерть Сократа» (Death of Socrates) на основе гравюры из «Древней Истории» Шарля Роллена. Результатом стала работа, значительно отличавшаяся от оригинала, названная «самой претенциозной и интересной картиной, созданной в колониальной Америке» («the most ambitious and interesting painting produced in colonial America»). Англиканский священник Уильям Смит, бывший в то время ректором колледжа Пенсильвании, увидев картину в доме Уэста, решил оказать ему помощь. Он предложил ему начать обучение и начал знакомить его с богатыми и влиятельными людьми Пенсильвании, в 1756 году Уэст отправился в Филадельфию для обучения живописи. В это время он познакомился с Джоном Волластоном — художником, иммигрировавшим в США из Лондона. Изучал технику Волластона по написанию переливающихся шёлковых и атласных тканей, а также перенял некоторые манеры его письма, в частности — изображение людей с большими миндалевидными глазами, что ценилось клиентам. Он был близким другом Бенджамина Франклина, написал его портрет. Франклин был крёстным отцом второго сын Уэста, Бенджамина.

После Пенсильвании работал в Нью-Йорке, создавая портреты. В 1760—1763 годах, при содействии Смита и Уильяма Аллена, совершил поездку в Италию, посетил многие итальянские города, изучая искусство, что позволило расширить тематику его картин. В Италии он создавал копии картин Тициана и Рафаэля.

В 1763 году переехал в Англию, где поступил на службу к королю Георгу III, писал портреты членов королевской семьи, создал два портрета самого короля. В Лондоне он подружился с известным английским живописцем Джошуа Рейнолдсом, вместе с ним участвовал в создании Королевской Академии художеств, основанной в 1768 году.

В 1770 году Уэст написал одну из самых своих известных и противоречивых картин — «Смерть генерала Вольфа», выставленную в экспозиции Королевской Академии художеств в 1771 году. Хотя сначала картина получила негативную оценку Рейнолдса и других художников, посчитавших её оскорблением исторической живописи (люди на картине были одеты в современную, а не в античную одежду), но она стала пользоваться большим успехом, с неё делали копии другие живописцы, и в итоге Рейнолдс одобрил картину. Существует несколько её вариантов.

В 1772 году Георг III назначил Уэста историческим живописцем при дворе с ежегодным жалованием в 1 000 фунтов стерлингов (занимал должность до 1801 года). С 1791 года и до самой смерти был инспектором картин в коллекции короля. После смерти Рейнолдса в 1792 году стал вторым президентом Академии художеств, занимал этот пост до 1805 года. В 1802 году посетил Париж.

Среди учеников Уэста — американские художники Вашингтон Олстон, Гилберт Стюарт, Чарльз Уиллсон-Пил, Джон Синглтон Копли, Чарльз Бёрд Кинг, одно время учился рисованию изобретатель Роберт Фултон, с отцом которого Уэст был дружен и в доме которого жил почти семь лет (1786-1793).

Источники

• «Уэст Бенджамин». БСЭ, 3-е издание.
• «West, Benjamin». Encyclopædia Britannica from Encyclopædia Britannica 2007 Ultimate Reference Suite (2007).
• 1750 Шедевров мировой живописи. 500 Великих мастеров. — Минск, Харвет 2007.

Отрывок, характеризующий Уэст, Бенджамин

Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.