Уяздовская аллея

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Уяздовская аллея (польск. Aleje Ujazdowskie) — улица в Средместье Варшавы, Польша. Является важной магистралью города.

Была проложена в 17241731 годах как Кавалерийская дорога по приказу короля Августа II. В 1766 году стала частью Королевского тракта, вела к Бельведерскому дворцу. Во второй половине XIX века здесь были построены многие виллы и дворцы, принадлежащие польской аристократии и промышленникам. После восстановления польской независимости в 1918 году многие из этих домов были преобразованы в посольства. Во время Второй мировой войны аллею планировалось превратить в немецкий район, в соответствии с Пабст Планом[1]. Нацистские власти переименовали улицу в Lindenallee, а позже в Siegenallee[1]. Во время Варшавского восстания улица и окрестные дома были разрушены. Восстановительные работы продолжались до 1955 года[2] В 1953 году, после смерти Сталина, улицу переименовали в проспект Сталина (Aleja Stalina). Три года спустя историческое название было возвращено[2].

Уяздовская аллея берёт начало от Бельведерского дворца и проходит до площади трёх крестов. Имеет протяжённость 1,6 км. Здесь находятся многие известные исторические здания, виллы и дворцы, такие как резиденция премьер-министра, Уяздовский дворец, Уяздовский парк, Лазенковский парк (Łazienki Park), Ботанический сад, министерство юстиции, Церковь Святого Александра и множество посольств, в том числе Швейцарии, США, Великобритании, Новой Зеландии, Болгарии и Литвы.

Аллея используется также для ежегодных военных парадов в День Войска Польского (15 августа).

Напишите отзыв о статье "Уяздовская аллея"



Примечания

  1. 1 2 [beta.um.warszawa.pl/en/o-warszawie/kompendium-wiedzy/aleje-ujazdowskie Aleje Ujazdowskie] at the official website of the Capital City of Warsaw
  2. 1 2 [www.srodmiescie.warszawa.pl/cms/prt/view/ulice-wyszukiwarka/str/341.html Aleje Ujazdowskie] at the official website of Śródmieście district

Отрывок, характеризующий Уяздовская аллея

Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.